Годами.
* * *
Нельзя брать деньги, если их дают с помпой. А настаивают – тем более!
Номера купюр переписаны.
Список, как правило, под телефоном.
Тоже проверено.
Неоднократно.
* * *
По коридору надо идти тихо и на пороге чуть задержаться.
Так, чтоб не видели.
И не слышали.
Бесхитростное большинство начинает стенать только при твоем появлении.
* * *
И не вставать перед дверью.
Могут пинком открыть.
* * *
И уж, конечно, никаких «входите – открыто».
Войдешь, а там волкодав.
– Ой, простите, я про него забыла…
… банутые!
* * *
Умное лицо, в глазах разум. Кардиограмма, терапия, слово за слово…
– А вы можете, как в фильме «Жмурки», пулю из живота вытащить?
Озадачил.
– Знаете, если б все было так просто, как у режиссера Балабанова, мы бы не потеряли двадцать миллионов в последнюю войну.
– Нет, ну а все-таки?
* * *
Везли с пожара.
Ожоги.
Большой процент.
Юный возраст.
Тормознули на перекрестке – проезд кортежа.
Снеслись с ответственным, тот подтвердил: ждите!
Семнадцать минут стояли.
* * *
– Это какой корпус?
– Не знаю.
– Но вы ж из него только что вышли!
Куда б ни приехали.
* * *
Номеров нет. Ни на домах, ни на квартирах.
Не пишут.
Но полагают, что мы – назубок.
И разбухают во гневе.
* * *
Порвал с корешем.
Тяжелые сутки, переработка часа на три, ехал домой – мужик в трамвае засудорожил, в лифте сосед к жене попросил… Стянул кроссовки, упал поперек кровати, без душа и завтрака – звонок:
– Слу-у-ушай, ты мне нужен как доктор…
– Пошел на… уй!
Обиделся насмерть. Поймет едва ли.