Гладиатор

– Ты что, мужик, не понял?

– А ну-ка отпусти его. Я тебе говорю.

Бугай перестал бить свою жертву, оглянулся, всмотрелся в Николая.

– Надо же, как похожи.

И тут же кивнул квадратному:

– Разберись!

Квадратный подельник с презрительной ухмылкой стал медленно вытаскивать кастет и, неторопливо прилаживая к руке его кольца, двинулся на Николая.

Гнев в груди Николая вспыхнул ярким пламенем, красным залило глаза, но жар тут же смешался с ледяным холодом. Николай ждал.

Квадратный приблизился и неожиданно резко выбросил вперед руку с кастетом, которую держал под мышкой. Николай едва успел отклониться от удара.

Один из шипов кастета царапнул щеку. От ответного удара бандит куда-то провалился. На какой-то момент его угреватая морда оказалась почти рядом и тотчас же взлетела вверх.

С наслаждением и дикой силой Николай ударил бандита локтем снизу в подбородок. Точно снизу вверх.

Славно. Скользнув вслед парящему телу, настиг и ногой в пах добавил немного ускорения. Тут же повернулся.

Бугай оставил свою жертву, рухнувшую на плиточный пол, и ринулся к Николаю. Николай лягнул его в колено, но этого было недостаточно, чтобы остановить такую тушу. Отклонившись вправо, Николай нанес ему удар коленом в живот. Потом еще и еще. Ярость требовала выхода.

Тяжело дыша, огляделся. Бугай валялся под ногами, квадратный рябой поднимался с колен. Ему Николай врезал ногой в челюсть. Тот свалился и затих.

Зашевелился и бугай, постанывая, пытался встать на четвереньки. Николай за волосы вздернул ему голову и с хрустом вбил колено в лицо.

Вроде все. Подошел к коротышке. Землистая кожа, уши, которые хлопают на ветру, разбитый рот, синяки.

Хорошо поработали.

Возбуждение от схватки проходило. Как всегда, откуда-то из глубины души, омрачая радость победы, поднималось неприятное чувство. Сволочи! Нигде от мрази не спрячешься. Отдохнуть, называется, приехал!..

Он вышел из туалета, спустился в бар. Бармен, сильно смахивающий на моржа (как он сразу не определил?!), насмешливо спросил:

– С облегчением?

– Чего? – не понял Николай, но тут вспомнил, что уходил в туалет.

– Да, с облегчением. Пошли кого-нибудь в сортир, там три чувака спят. Двоих уложил я, хотя они первые начали.

Хитрая усмешка медленно сползла с толстого лица.

Осознав, что Николай не шутит, бармен, то и дело поглядывая на него, вынул из-под стола телефон и стал набирать номер. Девушка тоже взглянула на Николая встревоженно и в то же время с любопытством.

– Сколько с меня? – спросил Николай. – Я, пожалуй, пойду.

Бармен машинально ответил, Николай бросил на стойку купюру и, кивнув на прощание Мэри, ушел.

Глава 3

ПЛЯЖНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Негр в униформе все еще курил. Весь аккуратный, гладкий, ловко собранный, он, вероятно, вслед за дымом своей сигареты мысленно уносился к далеким берегам Занзибара, где в тростниковом дворе жили его предки, конечно, местные короли, а его, наследника обширных стад, забросило в эту Россию, в какой-нибудь лумумбарий имени Патриса Лумумбы, где торговать наркотиками стало стремно, и вот работает теперь в ресторане, откуда лишь мысленно можно вернуться домой.

Николай прошел мимо негра, кивнул на прощание.

Небо раскаленное, выжженное до белизны, и где-то далеко одиноко плывут маленькие облачка. Солнце ли, сразу рухнувшее ему на плечи, или выпитый коктейль был тому виной, но он сразу покрылся потом, а по хребту медленно потекли струйки.

Четвертый час. Пора подумать о ночлеге. Он решил снять комнату и неторопливо направился к вокзалу.

На синеву моря больно было смотреть. Дымились мясным духом жаровни уличных шашлычников.

Он сразу почувствовал голод. Почему бы и не поесть?

Николай свернул к ближайшим столикам, заказал шашлык и бутылку пива. Устроился под зонтиком.

Приятно обдувал ветер с моря. Красота.

Утолив голод, вытащил сигареты, закурил. Возле столиков, как обычно, крутились голуби. Рядом с жаровней, подняв нос, в терпеливом трансе застыла собака. Неподалеку сидели два пацана лет семнадцати, пили пиво, курили. К ним подошла кремовая девчушка в красном платьице (юбка развевалась на ветру), вся лучась радостью, за руку поздоровалась с приятелями, села за столик.

Николай докурил, встал и отправился на вокзал, где сразу же снял недорого "домик в саду рядом с морем" и уже через час был на месте.

Хозяйкой оказалась дородная женщина с коричневым чисто южным лицом и светло-желтыми, крашенными луковичной кожурой, волосами. Она напористо уговаривала его еще на вокзале, оттирая товарок мощным плечом, и добилась-таки своего; Николай поддался на ее уговоры и теперь не жалел.

Домишко был славный. Белый, словно игрушечный, но со всеми атрибутами настоящего дома: окошки, ставенки, дверь, даже печная труба, общей площадью метров десять. Стоял действительно среди яблонь, груш и черешен. Но они не мешали солнцу пробиваться внутрь (его здесь было больше чем достаточно, кстати); осторожно влезая в низкую дверь, он вынужден был наступить на солнечный квадрат на полу. Солнечные лучи заползли и на низенькую кровать у окна.

А еще ему понравился незнакомый, но какой-то домашний жилой запах, какой, разумеется, не учуешь в намертво урбанизированной Москве.

В общем, домик пришелся по душе. Хозяйка, сияя солнечным нимбом желтых волос, выслушала его комплименты жилью, и поскольку финансовые вопросы были решены, не стала задерживаться.

Николай вошел в очаровавший его игрушечный домик и, медленно закинув руки за голову, в блаженном солнечном опьянении свалился на постель. Незаметно уснул. Ему приснилось что-то очень легкое и хорошее, словно он плыл или парил над чем-то, может и враждебным, но совершенно неопасным в тот момент для него, и только рожи, грязные, угрожающие рожи, гримасничали снизу. Он засмеялся во сне и сразу проснулся, а в окне уже синели сумерки.

Решил прогуляться к морю. Как хорошо на юге! Воздух прохладно-душен, сад благоухает целым океаном ароматов. Николай в плавках вышел на улицу, прикрыв за собой калитку, и по дороге, заранее показанной услужливой хозяйкой, направился к морю. Сколько здесь женщин! Глаза разбегаются. Прошел большой драный кот, злобно спугнув шарахнувшуюся прочь черную собачонку. Киоски с пивом (он купил бутылку), легким вином, сигаретами. Девушка в белых обтянутых брючках… Бросила заинтересованный взгляд… С гулом и громовыми взрывами промчалась древняя иномарка. Местные дети двух рас: светло-арийской и черно-смуглой. Пахнет морем и негой. На набережной, под шатрами каштанов, толпы гуляющих, слышен смех, то тихий, то громкий, сливаются с сумерками загорелые женские ноги, а в небе ярко горит серебристый месяц..

Дивная ночь!

И вдруг снова, как утром, волной накатила тревога.

Забытое было ощущение слежки вернулось. Но лишь на мгновение. Шашлычные жаровни со светящимися угольками вокруг, круглые столы на тротуаре, маленькие поленницы дров на растопку, чарующий смех девушек – вся праздничная курортная обстановка рассеяла вспыхнувшие вновь подозрения.

Пиво Николай выпил на ходу, с наслаждением ощутил разлившееся по телу тепло и захотел еще.

Николай купил три бутылки пива, соленых орешков и, глядя на медленно зажигающиеся в вышине звезды, которые то вспыхивали, то бледнели, словно к каждой был подключен реостат, стал спускаться по ступенькам на пляж.

Пляж, сумеречно освещенный фонарями, блестками неоновых вывесок и витрин, был почти пуст. Это если сравнивать с дневным лежбищем. Конечно, толпы отдыхающих рассосались по всяким злачным местам, но и здесь, нет-нет, да и попадались искатели ночной романтики.