Информационные войны от Трои до Бахмута. Как противостоять деструктивной пропаганде

Проблема определения понятия пропаганды заключается еще и в том, что на протяжении XX века она использовалась преимущественно, чтобы скомпрометировать политических оппонентов. И сегодня в ходе политических конфликтов мы видим, как в стремлении нивелировать воздействие информации противника, его и спикеров, которые поддерживают такую точку зрения, определяют в качестве пропагандистов или «жертв пропаганды». Скажем, в современном украинском информационном пространстве, как и в дискурсе российских эмигрантских кругов, любые работающие в России СМИ объявляются пропагандой – причем, далеко не только проправительственные, но в принципе все – от православных изданий до деловых газет. Потребителю этого нарратива (глубоко пропагандистского, по сути) предлагается, например, различать «роспропагандистов» от «журналистов», под которыми понимаются, естественно, сами авторы месседжа. И ни в коем случае не только не доверять первым, но даже не обращать внимания на то, что они транслируют, поскольку они «могут только лгать» и в принципе являются людьми «недостойными»: коррупционерами, несимпатично выглядят, их биография недостаточно хороша и т. д. Это, кстати, один из примеров манипуляции общественным мнением – здесь происходит подмена сущностных претензий аргументами ad hominem.

В этом нарративе пропаганда представляется не только целиком лживой и манипулятивной, но и практически абсолютным злом или главным орудием этого «зла» (злом оно предстает, прежде всего, в лице политических, коммерческих, идеологических или иных конкурентов).

Пропаганда и пиар: сходства и отличия

В процессе публичной коммуникации, то есть пиаре, используется, как правило, вся доступная палитра коммуникативных практик. Однако функционал их слегка различен. Практики долго настаивали даже, что «пиар – не пропаганда». Как язвительно писали об этом отечественные специалисты: «Последние 30 лет в западной политике и коммерции прошли под знаком так называемого PR (public relations) – «связей с общественностью». Эта молодая дисциплина (наука, практика, искусство, функция) еще находится в стадии самоопределения. Она еще пытается понять – что же она такое? Пиарщики чувствуют, что они «нечто другое, чем реклама». Пишутся целые книги, направленные только на то, чтобы размежеваться с рекламой и пропагандой. Выглядит это довольно неуклюже»[12 - Матвеичев О., Гусев Д., Чернаков С., Хазеев Р. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. Пермь, Bakster group, 2002.].

И все же разница в подходах есть. Упрощенно можно описать это следующим образом. Эта система состоит из трех составляющих: реклама и агитация, пиар (паблик рилейшнз, публичная коммуникация); пропаганда. Каждая из них выполняет свою роль.

Политическая реклама и агитация – процесс информационного воздействия на массы с целью побуждения к определенному политическому поведению. В частности, речь может идти о побуждении к голосованию определенным образом.

Политический пиар – процесс формирования отношения к тому или иному персонажу, политической структуре, их действиям.

Политическая пропаганда занимается работой с массовым сознанием или с сознанием определенной аудитории (ЛОМов – лидеров общественного мнения) с целью популяризации идеалов, целей, желаний.

Методы воздействия на массовое сознание во всех трех случаях не отличаются. Но очень существенно отличаются цели и стратегии их достижения.

Реклама и агитация занимаются в основном мобилизацией сторонников, а также побуждением сторонников к удовлетворению собственных желаний.

Пиар занимается подготовкой массового сознания к тому, чтобы воспринять пропагандистскую активность, а также к тому, чтобы, после восприятия пропаганды, поменять свою идентичность или принять предлагаемую идентичность.

Пропаганда, в свою очередь, занимается, в отличие от агитации, не побуждением, а убеждением, и, в отличие от пиара, не разравниванием поля, а засеванием его семенами.

Агитация и реклама чаще всего направлены на сторонников.

Пиар работает как со сторонниками, так и с «чистым полем» – неопределившимися.

В отличие от агитации и рекламы пропаганда имеет дело, как со сторонниками, так и с противниками, так и с неопределившимися – «болотом».

В политической системе все эти составляющие взаимосвязаны и взаимозависимы, а иногда, одни перетекают в другие.

Если типологизировать пропаганду по специфике ее воздействия, то коротко можно разделить это воздействие на следующие виды.

«По эмоциям». Позитивная – выполняет информационную, разъясняющую и убеждающую роль. Негативная – выполняет компрометирующую роль, служит механизмам манипуляции.

«Архитектурная». Пропаганда созидания убеждает в необходимости и целесообразности строительства чего-то нового (института, общества), призывает присоединиться к строительству. Но не всегда может рассматриваться как позитивная: пропаганда разрушения убеждает в том, что у нас есть враг, и этот враг порочен, а также злоумышляет против нас. Не является однозначно негативной.

Пропаганда разделения убеждает, что «мы не такие как они», разжигает рознь. Может рассматриваться в позитивном плане в случае военного конфликта.

Пропаганда устрашения – убеждение вероятного противника в собственной военной и экономической мощи. Имеет влияние и на внутреннюю аудиторию.

Пропаганда отчаяния – подчеркивает безнадежное положение вероятного противника, побуждает его сдаться. Не может применяться на собственное население.

Пропаганда героизма – призывает к объединению вокруг тех или иных ценностей, демонстрирует примеры, к которым надо стремиться, делает возможным более легкое перенесение трудностей. Обычно носит позитивный характер.

Пропаганда просвещения – информирование населения о действиях руководства, партии, государства, рекламирует образ жизни. Может быть и позитивной, и негативной.

«Цвет пропаганды». Белая пропаганда – официальная пропаганда, ссылающаяся на официальные источники, верифицируемая, открытая, не маскирующая своих целей.

Серая – часто не ссылается на источники, использует подтасовки фактов и применяет методы комментирования для обоснования и навязывания собственных мнений, часто скрывает свои цели.

Черная – всегда скрывает свои источники информации и цели и основана на лжи.

Фокус, однако, в том, что любой их этих типов в зависимости от обстоятельств может вести к достижению одной и той же цели – причем, как благой, так и глубоко негативной. Совершенно необязательно, что пропаганда героизма будет позитивной и уж точно не факт, что она не будет основанной исключительно на правдивой информации.

Скажем, известный кейс про 28 героев-панфиловцев был основан на публикации в газете «Красная звезда». Корреспондент в зоне боевых действий сам не присутствовал, большая часть «репортажа» была выдумана, а впоследствии неоднократно тиражировалась в массовой культуре, популярной литературе и т. д. Но гневные опровержения, которыми полнится сегодня интернет, вряд ли уместны. Героизм бойцов 316 стрелковой дивизии – несомненный исторический факт, а вот сочиненная для газеты история об этом героизме – стопроцентная пропаганда. Официальная версия подвига 28 панфиловцев была изучена Главной военной прокуратурой СССР в 1948 году и признана литературным вымыслом журналиста газеты «Красная Звезда». Но и по версии прокуратуры, в бою принимал участие весь 1075 полк, погибло более 100 человек – то есть подвиг был, и был еще более масштабным. Но с точки зрения пропаганды, история про 28 панфиловцев была и уместна и не являлась ложью, а в условиях борьбы за выживание с фашистскими захватчиками при обороне Москвы, сыграла свою позитивную роль.

Объекты и цели пропаганды, аудитория

Пропаганда используется для достижения любых целей в коммуникации – в конце концов, она всего лишь инструмент, комплекс средств воздействия. Аудитория в этом контексте может быть как крайне широкой, так и состоящей из отдельных лиц, например принимающих решения государственного уровня.

Известен следующий исторический кейс – в последние два года своей жизни португальский диктатор Антониу ди Салазар уже не правил страной. Правда, об этом он так до конца жизни и не узнал. На больничной койке он продолжал принимать своих министров, выслушивать доклады и отдавать распоряжения. Ему приносили и прессу. Вот только газета эта печаталась специально для него в единственном экземпляре. В газете для умирающего португальского лидера были только хорошие новости – расстраивать его не хотели. Потому Салазар не узнал из новостей, что он больше не глава государства и даже то, что американцы высадились на Луну – США Салазар не любил, и для него этой новости в газете не было. Это, конечно, крайний и практически анекдотичный случай, но показательный.

Александр Коржаков, глава охраны президента России Бориса Ельцина, как-то в интервью после отставки обиженно сказал, что ближнее окружение президента – дочь Татьяна и Анатолий Чубайс – держали его в информационной изоляции – то ли в принципе дозируя информацию на салазаровский мотив, то ли включая вовремя нужный канал по ТВ. Это, конечно, чистой воды апокриф (у Коржакова были свои счеты к Чубайсу и ельцинской семье), но это идеальный вариант пропагандистского воздействия на первое лицо в государстве со стороны окружения.

Впрочем, как правило, пропаганда должна быть направлена на всех, кто может воспринять ее месседжи и хоть сколько-нибудь в них заинтересован. При этом сторонников она должна мотивировать, противников, по возможности, демотивировать и дезориентировать, а колеблющихся – перетягивать в стан лояльных.

Иногда для актора выгодно отсечь свою целевую аудиторию от информации. Согласно известной байке, третий член экипажа «Аполлона-11» Майкл Коллинз, который не участвовал в высадке на Луну, жаловался Центру управления в Хьюстоне: «Я нахожусь ближе всего к ним, но я не вижу, что там сейчас происходит…». Его утешали: «Не расстраивайся, Майкл, русские и китайцы тоже этого не видят». Действительно в Китае и СССР высадку не транслировали. В СССР про нее сообщили позже в печатных СМИ, но показывать по собственному телевидению свой символический проигрыш в космической гонке советское руководство, по понятной причине, не торопилось.

Когда же первые сообщения были напечатаны, советские газеты постарались сгладить эффект. 23 июля 1969 года (еще до приземления американцев) собственный корреспондент «Правды» передавал из Вашингтона следующий текст: «Едва закончился очередной сеанс цветной телевизионной передачи с борта космического корабля «Аполлон-11», как комментатор, ведущий выпуски последних известий на одной из здешних телевизионных компаний, сказал: – А теперь посмотрим, что творится на нашей грешной Земле. Успехи в космосе не сняли земных проблем Америки». После чего шел рассказ о том, как вооруженные отряды Национальной гвардии США входят в город Йорк, штат Пенсильвания. Затем показали, как войска входят в город Коламбус, штат Огайо. И, наконец – аналогичные события в негритянском квартале столицы США – Вашингтона. Расовые волнения в Соединенных Штатах к моменту высадки на Луну продолжались уже не первую неделю, и советскому читателю и зрителю было что продемонстрировать про «загнивающий Запад». Тем более, что конфликты на расовой почве носили откровенно кровавый характер – в Йорке в схватках между афроамериканцами и полицией было убито два человека, в том числе женщина, 26 человек были ранены[13 - Первушин А. Полёт американцев на Луну: что писали в СССР. Мир фантастики. 20.07.2019. https://www.mirf.ru/science/polyot-na-lunu-chto-pisali-v-sssr/]. Цельность картины, таким образом, в глазах советского человека должна была быть восстановлена: конечно, пресса в СССР не замалчивала достижения американцев, но дополняла сообщение двумя тезисами: советская космическая программа была первой и лучшей, а американцы смогли осуществить свою лишь за счет страданий эксплуатируемых классов.

Такого рода «информационное дозирование» или проще говоря – цензуру – мы можем наблюдать и сегодня. На протяжении уже многих лет, например, российские и пророссийские СМИ последовательно запрещались в США, Великобритании, Восточной Европе, Прибалтике, на Украине. Власти этих стран сначала «высказывали обеспокоенность» работой этих СМИ (таких как «Спутник» или RT), а потом под каким-либо предлогом запрещали их работу на своей территории. Также поступил с рядом российских каналов и Ютуб.

Образцовая пропаганда использует образы и месседжи, с которыми никто не может поспорить, которая консолидирует людей и побуждает подавляющее большинство к действию. Так бывает в начале войны, когда возникает патриотический подъем (тем, что называется «ралли вокруг флага»)[14 - На примере свежего палестино-израильского конфликта см. Коллинз Р. Социология войны в Газе. Центр политического анализа, 08.04.2024 – https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/sotsiologija-vojny-v-gaze]. Также было и с пропагандистским сопровождением космических достижений СССР. Полет Юрия Гагарина и его всемирное турне стало одной из наиболее заметных побед советской «мягкой силы» в годы холодной войны. Никто не мог противопоставить сколько-нибудь непротиворечивый контртезис утверждению о том, что полет Гагарина в космос является не только достижением советской науки и социалистического строя, но и человечества в целом.

Та же широкая рамка может быть применена и при описании целей пропаганды. Если власти/государству необходимо донести до граждан необходимость изменить или законсервировать некое направление политики – оно использует пропагандистские инструменты. Когда британское правительство агитировало граждан против «Брекзита» – выхода Великобритании из Евросоюза – оно пользовалось пропагандистским инструментарием. Упор делался на экономические последствия разрыва с ЕС. К агитации были подключены многочисленные ЛОМы, посильную помощь правительству оказали корпорации и иностранные лидеры. Так, против «Брекзита» выступили и главы таких организаций, как Всемирный банк (ВБ), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Банк Англии, главы крупнейших компаний и корпораций: нефтяных ВР и Royal Dutch Shell, горнодобывающих Rio Tinto и Billiton, телекоммуникационных Vodafone и ВТ. К ним присоединились главы аэрокосмической компании Rolls-Royce, оборонной BAE Systems, банка HSBC, авиакомпании EasyJet, автомобильной Jaguar Land Rover, компании розничной торговли Marks & Spencer, аэропортов Heathrow и Gatwick. Поддержку действующему премьеру Джеймсу Кэмерону – противнику выхода – оказали, в частности, президенты США, Колумбии, премьер-министры Японии, Канады, почти все европейские главы правительств[15 - Дмитриев И. Мрачные прогнозы или что будет, если Великобритания выйдет из ЕС. ТАСС. 19.06.2016. https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3381145].

Сторонники выхода Британии из ЕС отвечали своим пропагандистским нарративом. На всем протяжении членства Британии в ЕС СМИ, в первую очередь таблоид Daily Mail, практически ежедневно указывали на то, что Британия должна «вернуть контроль», поскольку, по мнению евроскептиков, контроль над всем: от экономической политики до событий на заднем дворе домохозяйств перехватили евробюрократы. Газетчики использовали и откровенно «желтые» приемы. Например, в СМИ были в свое время вброшены такие заголовки: «Бананы не должны быть чрезмерно изогнутыми, говорит ЕС», «ЕС заставит британский ревень быть прямым» или «ЕС заставляет коров носить подгузники».

Когда политики идут на выборы – они всегда используют пропагандистский инструментарий. Его чаще всего отождествляют с политическим пиаром и политической агитацией, но на деле фундамент любой избирательной кампании составляет какая-либо идеология, комплекс идеологических представлений или нарочитое отсутствие идеологии. За этим тянется шлейф представлений, например предрассудков или мифов, уже распространенных или сознательно сконструированных, которые может быть непосредственно и не связаны с конкретной кампанией, повесткой дня или реальными запросами избирателей, как в описанном выше кейсе с «Брекзитом». Как пишет в своей монографии Светлана Коданева, во время кампании за «Брекзит» «активно использовалась технология создания политических мифов, которые одновременно высмеивали и очерняли Евросоюз и предлагали прекрасную альтернативу. Политические мифы – мощный инструмент, влияющий на то, как люди различают правильное и неправильное, и на формирование их убеждений относительно правильного и эффективного использования политической власти. Политические мифы могут иметь успокаивающий социальный эффект, способствовать накоплению социального доверия, придавая событиям и действиям особый смысл. Они позволяют сформировать у социальной группы определенные ценности, чувство идентичности, оценивая определенные факты либо как нормальные, либо как извращенные и чуждые… Одним из таких мифов, сыгравших решающую роль в политическом дискурсе до и после референдума о выходе из ЕС, стал миф о «Глобальной Британии». Его сторонники утверждают, что Британия и британцы принадлежат не Европе, а всему миру, и что имперское и глубоко интернационалистское прошлое страны обеспечивает путь к возвращению международной ориентации и глобальной идентичности. Таким образом, риторика Глобальной Британии призвана стимулировать воображение о процветающем будущем за пределами ЕС, которое возможно и желательно[16 - Коданева С. И. Брекзит: причины, предпосылки и правовые последствия. М.: ИНИОН РАН, 2023. С. 38–39.]. И шутки про форму ревеня и бананов, и миф о «глобальной Британии» сработали – Великобритания покинула ЕС по результатам референдума.

Впрочем, бывает мотивация и проще. Ее язвительно описывали отечественные политтехнологи в уже цитировавшейся выше книге «Уши машут ослом»: осенью 1999 года в России были выборы в Государственную думу. Ее главным героем стал тележурналист Сергей Доренко, «мочивший» Лужкова и его партию «Отечество». «Наверное, мало было людей, которые не понимали, что репортажи Доренко далеки от объективности и вообще от истины. Каждый лично абсолютно им не доверял. Но рассуждал так: «Ох, как Лужкова и “Отечество” “мочат”! Вранье, конечно! Но народ-то у нас доверчивый, он – поверит. Теперь за Лужкова никто не проголосует. Он не победит. Значит, нет смысла за него голосовать, только зря голос пропадет…» Приятно чувствовать себя умным. И делать выбор на основе здравых размышлений. Не беда, что результат этого выбора такой же, как у того, кто не размышлял. Главное – субъект проявил свой разум и воспользовался им»[17 - Матвеичев О., Гусев Д., Хазеев Р., Чернаков С. Уши машут ослом. Современное социальное программирование. Третье издание, исправленное и дополненное. М.: Книжный мир, 2018.].

На внешнеполитическом контуре государства в текущей конкуренции между собой также используют механизмы пропаганды. Два американских политика – Генри Джексон и Чарльз Вэник в далеком 1974 году выступили инициаторами ограничения на торговлю со странами, мешающими своим гражданам уезжать за границу. Хотя санкции коснулись разных социалистических держав (к примеру, Китая), основной мишенью был, конечно же, Советский Союз. С распадом СССР поправка вроде бы стала не нужна, но автоматически продлевалась много лет. И вот ее отменили. Но тут же приняли «акт Магнитского» – санкционный документ аналогичного содержания, позволяющий вводить любые нужные США и их корпорациям санкции против России. Только теперь не во имя евреев, которым Советский Союз запрещал выезд из страны, а из-за юриста, российского гражданина, умершего в российском СИЗО. Очевидно, что тема страданий юриста Магнитского была избрана для пропагандистского воздействия на американское общество и конгрессменов с целью принятия закона, легитимизирующего продолжение санкционной политики США против России.

Цели пропаганды многогранны, но особенным образом они типологизируются в военной пропаганде, которая называется «психологической войной». Там все они сгруппированы в три базовых направления. Перед пропагандистами стоят следующие задачи: лишить противника способности концентрировать внимание общества на общем враге (сделать так, чтобы социум не видел в противостоящей армии и государстве врага); посеять сомнения и неуверенность (деморализовать общество, а через него и армию); перевести общественное разочарование и ненависть на новый объект (на собственную армию или собственное политическое руководство).

На войне все армии мира стремятся деморализовать противника (например, разложить армию противника, заставив убедив его солдат, что выгоды от сдачи в плен выше, нежели чем от продолжения боевых действий и т. д.) и мотивировать свою армию и своих граждан в тылу воевать до победы. Примеры такой массовой пропаганды с украинской стороны мы наблюдали на начальном этапе Специальной военной операции, когда была развернута крайне агрессивная пропагандистская кампания в интернете. В соцсетях массово тиражировались фейковые ролики и сообщения о гигантских потерях российской армии, катастрофические прогнозы относительно воздействия санкций на российскую экономику, слухи о близкой грядущей мобилизации миллионов российских граждан (в это время вопрос о мобилизации в принципе российским руководством не рассматривался, мобилизация будет объявлена лишь полгода спустя). Многие из этих сообщений размещалась в соцсетях в качестве рекламы.

Цель размещения подобных роликов была очевидна – деморализовать и дискредитировать российскую армию, попытаться вызвать панику российских граждан и принудить их к протесту против властей. Весь этот поток информации, включая, в том числе и непосредственно призывы типа «убивать больше русских» публиковалась с сочувствием и поощрением менеджмента соцсетей – как местного, украинского, так и западных управленцев. То, даже намек на что от русских блогеров всегда приводил к банам, украинским блогерам спускалось с рук.

Так же, как и цели, объекты пропаганды куда проще определить в каждом конкретном случае. К примеру, если брать пропаганду украинцев и Запада на российское общество после начала СВО, таковыми объектами будут следующие:

• все население страны;

• либеральная общественность;

• лидеры общественного мнения (ЛОМ) либерального толка;