Сказки безвестной шалуньи

– Я хочу выступить с возражением, – поднялся со своего места старый Остбергмайстер. – Я признаю нарушения норм со стороны моего сына и готов внести полагаемую виру в казну общины. Но он мой сын, и потому я возражаю против такого сурового наказания, как изгнание. Прошу Совет освободить меня от поддержки данного решения. У меня всё.

Следующим взял слово кряжистый гном зрелого возраста и крепкого телосложения. Агрессивно выставив широкую огненно-рыжую бороду, он басовито загудел, темпераментно выбрасывая слова.

– Не трудно понять отцовские чувства уважаемого Остбергмайстера. Но он вряд ли может понять возмущение обманутого супруга! После того, как жена из-за простого бабьего любопытства переспала с молодым лоботрясом, моя жизнь пошла под откос.

По здравому размышлению я должен был бы быть в ярости от известия об измене, а по факту – не я, а жена устроила мне семейный разнос после того, как получила возможность сравнивать. Не то что обличать, я пошевелиться не мог в потоке её излияний и чего только не узнал про свой гонор и многообещающую внешность, скрывающую пустышку мужского достоинства. Она заставила себя бояться, я и сейчас её боюсь, когда укладываюсь в постель. Нет, она не отказывает мне в супружеских обязанностях, но просто не замечает моих действий: что есть я на ней, что меня нет. А когда я превозмогу себя и расстараюсь, начинает дебильно улыбаться, будто летает незнамо где – видит не меня, а его на моём месте и вспоминает, как хорошо ей с ним было!

И при этом я должен быть терпимым и понимающим? Изгнать, к пустопородной матери! А не то ставьте на видном месте плаху… Как для кого?.. Для меня, разумеется! Потому что иначе я за себя не ручаюсь: пришибу – будет долее мне глаза мозолить!!

– М-да… – проговорил член Совета, супруга которого первой подошла к хозяйке корчмы с расспросами. – А для меня – так очень неплохо всё сложилось. С некоторых пор супружеские обязанности стали для меня обременительны. Ответственная работа, знаете ли, гасит во мне возникновение интимных желаний. Мне было больно смотреть, как начала увядать любимая супруга, недополучая мужской ласки и примиряясь с угасанием супружеского внимания. Но я не могу, когда уже совершенно ничего не хочется. А тут появился он! Супруга цветёт, она молода, весела, активна. Я счастлив её счастьем, благодарен и готов молиться на этого мальчишку.

– А я на него зол! – воскликнул самый молодой член Совета. – Мало ему вдовушек и замужних баб, так он невинных девиц приходовать начал. Я всё своё отрочество, всю молодость положил на учёбу, работу, построение карьеры. Хотел жениться на дочери маркшейдера Бергталля, да всё откладывал до достижения солидного положения. А меж тем моя потенциальная невеста прижила маленького гномика от этого раздолбая! И ещё несколько бывших девиц должны родить от него в положенные сроки.

– Ну а что же мешает Вам, уважаемый коллега, – заговорил не вставая с места пожилой гном с аккуратно подстриженной седой бородой, – жениться на ней сейчас?

– Да кому она нужна с чужим ребёнком, – в сердцах бросил молодой сановник.

– Комментарии излишни, – подытожил седобородый и встал. – Я, магистр стратегического развития общины Подгорного Королевства, по зрелому размышлению готов возразить своему коллеге – хранителю морали и нравственности и в противовес его тезису привести оправдательные доводы.

Уважаемые члены Магистрата! Я предлагаю вам отбросить предвзятость и оценить сложившееся положение трезво, объективно и честно по отношению к самим себе. Б`ольшая часть повылезавших из небытия проблем связана не с младшим Остбергмайстером! Причины издавна коренятся в нас самих, в нашем образе жизни и подспудно вызревают уже несколько столетий, а Дарик с его инфантильной непосредственностью и ленцой явился тем своеобразным катализатором, которому суждено было активировать назревший процесс.

Вы, уважаемый магистр геологии, – обратился он к рыжебородому, – ответьте себе без ложного стыда на следующий вопрос: искусны ли Вы в любви хотя бы на десятую часть своего искусства в геологоразведке?

Если да, то чем объяснить, что до сих пор Вы не раскрыли в теле любимой жены высокочувствительных зон, открывающих путь к глубинным залежам драгоценных страстей поистине вулканического происхождения? Ни один из здесь присутствующих не заподозрит Вас в латентной халтурщине; стало быть, Вам просто недостаёт искусности в этой жизненной сфере.

Отсюда простейший вывод: Вам следует не «пришибать» соперника при возможной встрече, а любезно попросить поделиться тем, чего до сих пор не знаете Вы, и, что теперь уже знает он об интимных предпочтениях Вашей супруги; ну и, если согласится, взять у него несколько практических уроков. Да не смущайтесь Вы так, коллега. Я бы и сам прошёл у него курс лекций, если бы не был так стар.

Ну, а ты, мой молодой друг, – обратился далее стратег к самому молодому члену Магистрата. – За время своего знакомства с будущей невестой хоть раз поинтересовался, на каком месте для неё находится общественное положение будущего супруга, что для неё наиболее важно и чего она от тебя ожидает? Нет?! Вот и получил: пока строил карьеру, нашёлся гном, который дал заждавшейся девице, что ей в первую очередь было нужно. Тебе могу предложить лишь одну рекомендацию: смело женись на своей карьере, поскольку женитьба для тебя не акт, венчающий любовное притяжение противоположностей, а необходимое дополнение к высокому общественному положению.

Но довольно частных примеров. Основное, что нам следует понять и безоговорочно принять, – это то, что эпоха существовавших норм и отношений закончилась. Это в первую очередь касается Вас, «Блюститель»! Постарайтесь составить и уложить в голове свод новых моральных норм.

Что устарело в нашем укладе? Тысячелетиями мы упорно наращивали наши богатства. Этой цели подчинено было всё: свободное время, досуг, семейные отношения – всё ущемлялось в погоне за богатством, которое должно, как считается, обеспечивать общинное благополучие. Но вот несколько веков мы уже достаточно богаты. За побрякушки, которыми владеет любой член общины, наверху люди готовы отдавать плодородные поля, фермы и небольшие деревушки целиком. А счастье? Прибавилось ли у нас вместе с достатком ощущения свободы от обстоятельств, радости, беззаботности, веселья? Стало ли у нас больше времени для общения между собой, для отдыха, увлечений, философского созерцания действительности, для наблюдения за ходом и изменением жизни?

Гномы по-прежнему пропадают на работе, молодые гномши заняты с детьми и по хозяйству, пожилые предоставлены самим себе, скуке и прозябанию в пустующих хоромах. Именно в женских умах давно бродит вопрос: когда же жить-то? Несколько десятилетий я наблюдаю в общине снижение рождаемости: молодые пары не желают связывать себя детьми в стремлении высвободить по возможности больше личного времени.

Наш молодой друг сетовал на появившиеся факты внебрачного зачатия и рождения детей. Так я – только «за»! Да, придётся создавать специальные фонды для основательной поддержки матерей-одиночек, тратиться на создание мест общественного воспитания детей этих матерей, чтобы они также имели возможность досуга, отдыха и личное время – глядишь, кто-то и отыщет свою половинку! И да, потребуется много чего ещё. Но у нас что, мало золота? Ведь мы богаты!

Наши женщины не желают больше ждать светлого будущего. Они хотят жить полноценной жизнью сегодня, сейчас. Кто-то из нас может быть «против»? Женщины хотят быть востребованными в своём естестве, хотят быть желанными, любимыми, и любимыми не только платонической любовью.

Так насколько же виноват Дарик Остбергмайстер? Ведь он ничем не отличается от любого другого гражданина Подгорного Королевства, отдавая согражданам все возможности инициированного благословения. Он даёт нашим женщинам то, чего они сами страстно желают, чего, порой, не могут получить от других и в чём были необоснованно ограничены столь длительное время.

Посему считаю предложение хранителя морали и нравственности абсурдным. Если кто-то ещё может в этом сомневаться, предлагаю подумать о том, что в поисках счастья женщин не остановит изгнание кумира. Они наверняка отважатся на регулярные посещения его отшельнического жилища, а поскольку путь наших паломниц будет не близким, хотелось бы услышать, кому улыбается перспектива сидеть несколько вечеров в одиночестве на сухих бутербродах?

Сидеть на сухом пайке не хотел никто ни одного вечера. В Совете поднялся тихий ропот, порицающий предложение хранителя морали и одобряющий выступление магистра стратегического развития.

– Не слушайте его! – вскочил с места чернобородый. – Он пропагандирует идеологию разврата!! Невозможно допустить, чтобы женщины самостоятельно выбирали себе время, место и партнёра для любовных утех: это приведёт к подчинению рациональной воли мужчин циклично нестабильным женским прихотям и как следствие к нарушению существующего порядка, хаосу в жизни и развалу производительных сил.

– С каких пор, – голос стратега посуровел, – ты, «Блюститель», набрался ума и опыта для оценки стратегических вопросов? Так же свободно, как своевременное удовлетворение жизненно необходимых нужд, гномы должны иметь возможность удовлетворения и других естественных потребностей, ибо при искусственном их сдерживании, каковым является твоя идеология морали, легко дожить до эмоциональных протестов и бунтов уже в ближайшем будущем.

Мы декларируем равенство полов, так давайте же будем последовательны, как в декларациях, так и в действии.

Нет секрета в том, что более половины присутствующих побывали в постели нашей весёлой корчмарши. Тихо! – повелительно среагировал седой гном на усилившийся ропот. – Помните: никого нельзя оскорбить фактами более, чем они оскорбляют себя соответствующими поступками! Не секрет также, что все жёны «приватных посетителей» в курсе этих посещений… И они вас простили. Простили безоговорочно, без упрёков. У кого-то иначе? Нет?!

Так будем ли мы последовательны и снисходительны к нашим женщинам так же, как они к нам, или подхватим любопытную человеческую логику, присущую людским особям мужского пола: когда жена застаёт своего «господина» за прелюбодеянием, то это просто неудобная «ситуация» – «господин» решает неотложную проблему воспроизводства кадров! А если «господин» застаёт супругу в объятиях другого, то это – «разврат», жена – не иначе как «ведьма» и её следует передать в заботливые руки инквизиции с перспективой поистине феерического конца на огромном кострище при скоплении злорадствующей толпы, жаждущей жестоких зрелищ!

Так, что ли, по-твоему правильно, «Блюститель»?! Сядь и не выскакивай как демон шахтного провала из табакерки!

– А ты мне рот не затыкай, «Старикашка»! Давно наблюдаю, как ты стремишься к единоличному управлению нашими недоумками.

– Это где ты обнаружил недоумков, сосунок!? – зловеще прогудел рыжий геолог. – В этом Совете каждый решал насущные проблемы уже тогда, когда ты первыми зубами мамке титьку пытался отгрызть!

Поднялся гвалт, почтенные магистры топали под столом ногами и лупили открытыми ладонями по крышке стола. Стратег и хранитель морали, разделённые столом, стояли выпрямившись друг против друга, как символы воинствующей непримиримости.

Но вот по деревянной чашке ботнул молоток председателя. Шум сразу стих, противники опустились на свои места.

– Отмечаю, – зычное эхо под сводами вторило сильному голосу председателя, – что Совет Магистрата не в состоянии принять решение касательно молодого Остбергмайстера, и считаю необходимым обратиться за помощью к Арбитражному Наблюдателю.

Благо, до Арбитражного Наблюдателя было недалеко, а то неизвестно, чем могло бы закончиться заседание Совета в этот раз. Место его располагалось с торца длинного стола заседаний напротив места председателя. Там стояло массивное резное кресло из дорогих пород дерева, оснащённое мягкими сидением, спинкой и подлокотниками, в котором и размещался Арбитражный Наблюдатель со всем возможным удобством.

Это был старейший гном в Совете, да и во всём королевстве. Никто не помнил его возраста, а сам он об этом скромно умалчивал и никогда не кичился возрастным превосходством перед коллегами. Поговаривали, что от крёстной он получил дар бессмертия.

Много лет назад он долгое время председательствовал в Совете, затем добровольно сложил полномочия, на кой счёт высказывалось мнение, что старик выжил из ума и поступок его – не что иное, как результат маразма. Однако, единогласным решением Совета его назначили Действительным Почётным Членом Совета Прошлого, Настоящего и Будущего Времён и присвоили звание Великого Арбитражного Наблюдателя. Должность и звание эти были введены на чрезвычайном внеплановом заседании специально под его кандидатуру – таково было уважение сородичей к феномену своего патриарха. А что делать? Помирать он явно не собирался, так не обременять же бюджет созданием Персонального Дома Престарелых!

На заседания Совета он приходил раньше всех, забирался в своё кресло и мирно дремал, никогда не встревая в, порою весьма жаркие, дебаты и прения.

– Старейший! – обратился к Арбитру председатель.

– А-ась? – очнулся тот от дремоты.

– Нам необходимо твоё мнение по обсуждаемому вопросу.

– Всё в мире предсказуемо, – тут же, как будто и не дремал вовсе, откликнулся Великий Арбитр, – а существующая действительность – результат ошибок правящего конклава, – он традиционно зачитал в начале речи одну из формул мудрости и тихо произнёс:

– Я ничего не советую, я лишь хочу задать вам вопрос. А что если всё пополнение, так воодушевившее нашего стратега, что он – «только «за», унаследует геном отца-производителя и станет запрашивать у крёстных нетрадиционных достоинств? – и, предваряя возникновение противоречий, веско добавил:

– Генетика – наука серьёзная.

В зале заседаний установилась непробиваемая тишина: никто не хотел высунуться в неопределённость первым. Наконец председатель набрался храбрости – ему полагалось по должности – и растерянно вопросил:

– Так, а что же нам делать, Старейший: изгонять или не изгонять??

На что тот степенно ответствовал очередною мудростью:

– А вот здесь стратег прав: чтобы в этом, как, собственно, и во всём прочем, не ошибиться, требуется не делать ничего, – и снова погрузился в дремоту.

Административное сообщество подождало, не скажет ли Великий Арбитр чего-либо ещё, и в полном безмолвии заседатели поодиночке начали разбредаться по домам.

***