Невеста решает бунтовать

Я вскакиваю:

– Нет необходимости!

– Иси?

– Просто… Я думаю –  а вдруг ты прав? Пап, ты ведь знаешь, что господи Лотт сейчас перед парадным крыльцом? Если бы он приходил и добивался меня или даже встал на колено в холле… Сейчас он не смирение и любовь показывает, а устраивает шумиху. На улице толпа собралась. Зачем он нас позорит? Он бросает тень на мою репутацию, а это неправильно. Он не должен был так поступать. Давай подождём? Лучше расскажи, чем занят? Мы, кажется, давно не проводили время вместо просто так.

Я присаживаюсь на подлокотник и беру первый попавшийся документ. Папа не возражает моей бесцеремонности. Смотрит на меня с улыбкой, в глазах –  родительское тепло. На миг ощущение дома захватывает меня, но быстро тает. Родные стены не защитят, когда правящая семья возьмётся за нас всерьёз.

Папа выкладывает передо мной четыре письма:

– После возвращения “Солёной каракатицы” многие заинтересовались северным маршрутом. Я собираюсь вложиться в экспедицию.

Да, было такое.

Капитан, которого папа выберет, потеряет все корабли. Была ли неудача случайной или звеном цепи рукотворных несчастий? Насколько я помню, наши потери не были особо велики. По крайней мере, вкладывая, папа учитывал малую вероятность успеха.

– Вот, –  указываю я. –  Почему бы не выбрать капитана Шайса?

Парнишке двадцать лет, его корабль легковесная манёвренная скорлупка, доверия совершенно не заслуживает, но именно капитан Шайс будет единственным, кто добьётся успеха. Его скорлупка проскользнёт там, где крупные суда-грузовозы застрянут. Северный маршрут –  это, прежде всего. лабиринт из скал и айсбергов.

– Его предложение…

– Безумно? Пап, а давай поспорим, что он победит? Раз я предлагаю, то как насчёт того, чтобы использовать моё приданое? Будет справедливо, не так ли?

Я беру из стопки чистый лист и принимаюсь писать ответ.

В будущем, если я не смогу защитить свою семью здесь, будет достаточно, если мы покинем Вадор, и свой капитан в бегстве морем нам пригодится.

Папа наблюдает за мной с улыбкой. Кажется, в его глазах я ничем не отличаюсь от девочки, играющей в куклы, только вместо деревянных марионеток живые моряки.

Я завершаю письмо капитану и пишу приказ управляющему.

– Хорошо, Иси, –  папа смотрит на меня с гордостью. Как на пятилетку, рассказавшую наизусть детский стишок.

Учитывая моё поведение, ничего удивительного, что папа не считает меня взрослой. Чего уж там, я себя прошлую тоже взрослой не считаю.

– Пап, ты на сегодня закончил с делами? Или нет? Тогда я помогу!

“Помогу” –  достаточная угроза, чтобы папа не только торопливо покачал головой, но и спрятал документы в сейф.

Я подхватываю папу под руку и тяну прочь от двери, уговариваю подышать свежим воздухом. Папа, естественно, не возражает, и мы выходим на открытую галерею, тянущуюся вдоль второго этажа до бокового крыла. Через галерею можно спуститься в сад или попасть в гостиную.

Прятаться от собственной горничной глупость несусветная, но я хочу скрыть, что разговор окончен. Главное, я не хочу, чтобы Лали догадалась, что это я отказалась от Рея, не хочу, чтобы она передала мой отказ ему и спровоцировала новые неприятности.

Пусть сидит в эркере и терпеливо ждёт.

Рей, а насколько хватит твоего терпения? Я чувствую, как на губах расцветает несвойственная мне злодейская ухмылка. Будет ли Рей стоять до глубокой ночи или до самого утра?

Какие шаги он предпримет теперь?

Устроившись на диване рядом с папой, я пью вечерний чай, болтаю о пустяковых модных шляпках, слушаю о карьерных успехах брата и перебираю в уме факты.

Правящая династия не менялась с момента создания княжества.

Легенда гласит, что несколько веков назад Дарен Вадор прибыл на захваченный чудовищами полуостров. За ним следовали его рыцари: капитан Лайз Фитан, Аарон Кокберг, Тамиран Ярес, Бион Арден и Вий Шерс. Бесстрашным героям удалось очистить храм Белой богини, и в благодарность богиня не только даровала героям магию, но и благословила на основание княжества. Дарен Вадор стал правителем, Великим князем, рыцари получили титулы князей и стали надёжной опорой новорожденного государства.

Правда в том, что дар богини действительно передаётся из поколения в поколение в старшей ветви рода. Папа способен призывать тени убитых предками чудовищ, брат повелевает огнём. Я считаюсь редким исключением, как моя прапрабабушка. Когда мне исполнилось шестнадцать, родовой артефакт показал, что я пуста. Дар проснулся позже или чудо было одноразовы? Сейчас не имеет значения.

Прошлый Великий князь умер бездетным, у него не было ни братьев, ни сестёр.

Ходили слухи, что власть должны получить потомки капитана Лайза Фитана, как второго в легендарной команде. Однако Великий князь завещал корону своему кровному родственнику из боковой ветви. Надеялся ли Великий князь, что магия проснётся хотя бы в детях преемника? Мой папа безоговорочно принял волю Великого князя и присягнул неодарённому преемнику. На самом деле, чтобы править, по мнению папы, нужны честь, доброе сердце и ясный ум. Уж точно не магия.

А вот Фитаны с завещанием не согласились, объявили документ подделкой, противоречащей воле Белой богини, попытались совершить государственный переворот. Никто из оставшихся княжеских семей Фитанов не поддержал, бунт был подавлен, бунтовщики… казнены.

Теперь, когда я думаю обо всём этом, я совершенно не удивлена, что нынешний Великий князь хочет уничтожить четвёрку оставшихся князей. Он… боится. Боится за себя, за свою власть, боится следующего мятежа, ведь ни принц, ни принцесса так и не смогли получить благословение Белой богини.

Как по мне, решение глупейшее. У княжества нет армии. Холёные гвардейцы, умеющие только дворцовые стены подпирать, не в счёт. Если избавиться от князей, то кто защитит границы от вечно голодных, жадных до земель соседей? Если задумка Великого князя удастся, если нас, магов, не станет, то Вадор неизбежно лишится независимости.

Но это мне очевидно, а Великий князь думает по-своему.

Столкновения… не избежать.

Так хочется рассказать, но беда в том, что мои предупреждения для родителей прозвучат блажью маленькой капризули, детскими страшилками, чепухой. Папа слишком предан короне, чтобы поверить мне без доказательств. К тому же он сам по себе слишком честный и прямой, подковёрные интриги для него не более, чем шелуха и абсурд.

Мне придётся справляться самостоятельно, по крайней мере, пока я не получу достаточно весомых доказательств. И начать следует с родового артефакта.

Постепенно в моей голове рождается план.

– Мы засиделись, –  мама откладывает вышивку и первой поднимается.

За окном ночь, стрелки на часах показывают приближение полуночи.

– Доброй ночи, –  улыбаюсь я и целую сначала родителей, а потом и брата в щёку.

Брат ошарашенно хватается за лицо.

Разве можно, глядя на него, не рассмеяться?

В комнаты я возвращаюсь в приподнятом настроении. Я чувствую себя по-настоящему счастливой, как никогда в обеих жизнях. И натыкаюсь на Лали.

Догадавшись, что сидеть в эркере бесполезно, она вернулась и обиженно дует щёки. На самом деле Лали умеет себя вести подобающе, но раньше мне казалось, что искренние эмоции, когда мы наедине, это мило.

Я прохожу, не обращая внимания на притворную обиду. Лали бросается следом:

– Господин Лотт так долго ждал! Он так предан вам, госпожа.

– Я должна верить, что он справится, не так ли? Поскольку он сам принял решение, я не должна унижать его жалостью.