Типология отклоняющегося развития. Модель анализа и ее использование в практической деятельности

Связанность двух последних критериев становится еще более очевидной в ситуации возникновения (предсказания) нового варианта, формы отклоняющегося развития. Если на основе предсказания нового варианта мы можем разработать адекватную ему технологию коррекционно-развивающей деятельности специалиста, которая включает в себя основные категории и показатели используемой методологии, и эта технология будет эффективной, обеспечит столь же прогнозируемые результаты, то данную методологию следует признать эффективной и практичной[2 - Здесь в определенном смысле проявляется широко известный критерий практики, введенный К. Марксом и Ф. Энгельсом в основу теории познания. Действительно, если эффективные развивающие или коррекционные мероприятия оказались для какой-то категории детей отличающимися от сходных, то отсюда непреложно должно вытекать и различие механизмов, причин, взаимосвязей функциональных структур, всего того, что на феноменологическом уровне может выглядеть одинаково. А это влечет за собой и дифференцирование самих категорий развития.].

Иногда две методологии обладают приблизительно одинаковой предсказательной силой, одинаково хорошо проявляются в доступных и практичных диагностических и коррекционных технологиях, обладают одинаково полным инструментальным обеспечением. Как же можно оценить их сравнительную эффективность?

В этом случае на первый план выходит такой прагматичный критерий, как учет объема сил и ресурсов (и со стороны специалиста, и со стороны ребенка, клиента), необходимых для получения тех или иных результатов, – критерий ресурсоемкости. Более эффективной и практичной следует считать ту методологию (технологию), которая при прочих равных результатах, полученных с использованием других подходов, требует меньших ресурсных затрат со стороны как специалиста, так и ребенка.

Несколько менее сильным, но, на наш взгляд, важным критерием эффективности методологической системы можно считать ее реальную распространенность, использование специалистами (в данном случае психологами образования и смежных с ними специалистов комплексного психолого-медико-педагогического сопровождения), включенность понятий и категорий этой методологической системы в практическую деятельность. Действительно, сколько разрабатывается методик изучения психического развития ребенка, его существования в образовательном пространстве! Сколько копий сломано, например, вокруг определения готовности к школе! Несмотря на то что по этой теме защищена не одна сотня диссертаций, педагоги-психологи продолжают пользоваться одними и теми же методиками. Большинство новоявленных технологий и рекомендаций так и остаются в недрах диссертационного исследования и не выходят в практику. Таких примеров невостребованных тестов, анкет и методик огромное количество.

То есть можно сказать, что: чем более востребована та или иная система диагностики, анализа, технологии практической работы, чем понятнее и доступнее она для конкретного практика (отвечая в то же время вышеприведенным критериями), тем она более эффективна по сравнению с другими, может быть, и более научными, но не востребованными практикой системами.

Таким образом, на данном этапе развития научного знания в целом можно говорить о следующих критериях, определяющих эффективность, эвристичность и практичность методологического аппарата и построенных на его основе модели/моделей анализа. К ним относятся:

• Связность (концептуальное единство) всех уровней методологического знания – от философско-мировоззренческого до операционально-технологического.

• Предсказательная сила модели (горизонт предсказуемости).

• Возможность воплощения методологических постулатов в практику диагностической, аналитической и коррекционно-развивающей деятельности, подтверждающей в конечном итоге вероятностный прогноз (практичность модели).

• Минимизация сил, средств, используемых ресурсов специалиста и ребенка (клиента), позволяющая в то же время достигнуть хороших результатов (ресурсоемкость методологии).

• Степень использования данной модели, технологии практическими специалистами, в том числе в смежных областях деятельности (распространенность модели и данной методологии в практике).

Основываясь на этих соображениях, мы предлагаем собственную модель анализа психического развития, в том числе (и в первую очередь) развития отклоняющегося.

Следует понимать, что любая модель, с помощью которой проводится анализ, всегда оказывается проще и ограниченнее самой моделируемой системы. Это влечет за собой и ограничение получаемой информации, приводит к менее дифференцированным и менее прогнозируемым результатам. В свою очередь, чрезмерное усложнение модели не позволит ей соответствовать сформулированным критериям – такая модель станет чрезвычайно сложной для практической реализации, потребует значительно больше ресурсов и будет менее востребованной специалистами. Таким образом, должен существовать разумный «баланс» между структурной сложностью модели оценки и анализа и достаточностью получаемой информации для практической деятельности, которая позволит организовать эффективную помощь различным категориям детей.

Более подробно принципы моделирования и анализ моделей, которые могут быть адекватно использованы для оценки особенностей психического развития, приведены в главе 4.

Другим важным моментом создания современной модели анализа, разработки методологической платформы психологии развития и ее разделов является следование новой парадигмальности современной науки.

Методологический перелом затрагивает и психологические науки.

В первую очередь это касается изменений в наиболее глубинном слое научного знания – в метаонтологическом базисе. Здесь мы лишь назовем современные метаонтологические категории (подробнее о них см. в главе 3):

• триадичность анализа;

• синхрония (динамическая гармоничность) всех формирующихся, развивающихся структур[3 - Помимо фундаментальных работ П.Я. Сергиенко, Э.М. Сороко, А. Стахова, О.Я. Боднара и др., посвященных гармоническим закономерностям мироздания в рамках общей теории структурной гармонии систем, категория универсальных закономерностей гармоничности развития начинает раскрываться в самых разных по направленности психологических исследованиях: в работах В.А. Лефевра, В.А. Петровского (см. журнал «Мир психологии», 2007, № 1; 2009, № 1) и др.];

• фрактальность (самоподобие, голографичность) анализируемых конструктов;

• мера (характер и динамика структурных изменений системы и ее элементов).

Эти дополнительные категории органично вписываются в категориальную сетку современного научного знания, обеспечивая необходимые парадигмальные сдвиги. Изменениям онтологической сетки мы придаем особое значение.

Предлагаемая модель основывается в первую очередь на этих категориях. Это позволяет обнаружить новые возможности в самых разных областях психологии – от построения более дифференцированной типологии и технологий диагностической и коррекционно-развивающей работы до определения контуров современной периодизации психического развития, позволяющей в едином методологическом подходе рассматривать этапность развития нормативного и отклоняющегося.

Итак, можно говорить о возникновении новой системной парадигмы, методологии и новых моделей анализа психического развития, позволяющих более эффективно и ресурсоемко подходить к разным аспектам практической деятельности специалистов с различными категориями детей.

Проблематике современного этапа развития научного (в том числе психологического) знания, современным моделям анализа и подходам к психологии развития, в первую очередь отклоняющегося, и посвящена настоящая монография.

Раздел I

Основные положения и принципы типологизации развития

Глава 1

Основные понятия

1.1. Представления о норме и отклоняющемся развитии

Представление о нормативном (условно-нормативном, стандартном и т. п.) развитии и его соотношении с «ненормативным», «аномальным» и, что более сложно, с «пограничным» развитием является одной из основных проблем психологии, в первую очередь практической психологии детства.

Проблема «нормативности – ненормативности» психического развития базируется на одной из фундаментальных онтологических категорий – категории развития. В работах отечественных психиатров, дефектологов и клинических психологов представления о развитии трансформируются в представления о дизонтогенезе (или аномальном развитии). В работах Г.Е. Сухаревой, М.С. Певзнер, В.И. Лубовского, К.С. Лебединской и В.В. Лебединского, В.В. Ковалева эти представления были конкретизированы в описаниях самых разных вариантов отклонений в развитии в соотнесении с возрастными нормативными показателями. Именно в отечественной дефектологии, начиная с работ Л.С. Выготского и Г.Я. Трошина, получили развитие представления об общих и специфических закономерностях нормативного и аномального психического развития. Но нельзя сказать, что вопрос о соотношении онтогенеза и дизонтогенеза[4 - Забегая вперед, отметим, что данный термин, пришедший из медицины, является полным аналогом используемого нами термина «отклоняющееся развитие».] близок к разрешению. За последние 5—10 лет произошло (и продолжает происходить) резкое усложнение самой структуры отклонений в развитии, наблюдается рост количества сочетанных дизонтогений, появляются новые формы и варианты психического дизонтогенеза. Особенно сложны пограничные случаи, которые трудно с определенностью отнести к какой-то одной категории отклонений в развитии.

В результате появления новых направлений отечественной психологии и новых подходов к анализу развития были выявлены особые формы дизонтогенеза, для анализа которых недостаточно имеющегося в багаже отечественной специальной психологии терминологического и понятийного аппарата.

В связи с этим наблюдается и рост числа диагностических ошибок, когда на непонятные, сложные варианты психического дизонтогенеза навешивают старые «удобные» «провизорские» (метафора A. Н. Корнева) ярлыки. Соответственно проблема нормы и патологии начинает приобретать несколько иное звучание и требует более пристального рассмотрения.

И здесь хотелось бы привести очень подходящее к ситуации замечание известного знатока восточной философии, переводчика классического философского труда Древнего Китая «Чжуан Цзы»

B. В. Малявина: «Нет более распространенной и более незаметной ошибки, чем отвернуться от неизвестного, назвав его известным словом» (Малявин, 1985, с. 23). Эта фраза удивительно точно описывает сложившуюся в специальной психологии (да и не только в ней) ситуацию. Результатом подобного положения вещей становится неэффективность и неадекватность (а иногда и вредоносность) коррекционной работы, образовательных воздействий в целом, в том числе и многих управленческих решений. Неопределенность терминов в значительной степени снижает прогностическую силу действующих на настоящий момент моделей анализа отклонений в развитии, часто не дает возможности точно спрогнозировать возможные изменения в состоянии ребенка и спланировать коррекционно-развивающие образовательные воздействия.

Отсюда возникает необходимость выработать определения и термины, которые адекватно описывали бы всю популяцию «проблемных» детей в целом, а также разработать эффективную модель и систему анализа, что позволило бы определить содержание психологической деятельности, эффективные стратегии и тактики работы психолога, впрочем, как и других специалистов сопровождения проблемного ребенка. А это требует дальнейшего анализа, терминологического и содержательного, понятий «норма» и «ненорма», их соотношения.

На наш взгляд, наиболее подходящим является термин «отклоняющееся развитие». Понимание дизонтогенеза как изменения направления развития ребенка встречается еще у Л.С. Выготского в виде понятия «уклонение развития» (Выготский, 1984. Т. 5, с. 274). Позже это понятие появляется в работах современных отечественных специалистов. Отметим, что в содержательном плане понятие «отклоняющееся развитие» имеет исключительно психологическое наполнение. В то же время этот термин, как и термин «дизонтогенез», понятен другим специалистам, в первую очередь медикам и педагогам-дефектологам. Следует отметить, что терминологически и содержательно обоснованный подход, пожалуй, впервые был изложен А.В. Семенович и Б.А. Архиповым в работах, посвященных моделированию нейропсихологических технологий (1991–1995).

Само понятие «отклоняющееся развитие» отражает как качественный характер, так и динамические особенности состояния ребенка. Кроме того, этот термин не противоречит диалектичности уровневой оценки развития (например, функционально-уровневневому подходу в парадигме С.А. Домишкевича (2002), другим современным концепциям). Однако его следует рассматривать только в ситуации «отклонения от чего-либо», то есть оценивать динамику изменений в ходе развития в сравнении с динамикой развития нормативного.

Другие представления о «ненорме», с нашей точки зрения, не отражают динамического аспекта развития, они скорее констатируют некий набор статистически определяемых количественных показателей, характеризующих срез психического развития в конкретный момент времени (возрастной период).

Качественное изменение структуры всей психической деятельности ребенка, иерархия высших психических функций, включая «ведущие» и «ведомые» образования и системы, в большей степени оцениваются как изменяющиеся лишь на границах возрастных периодов (в момент возрастных кризисов), определенных еще в работах Л.С. Выготского, Д.Б. Эльконина. Отсюда вытекает и фактически постулируемое положение о постоянстве новообразований, которые, зарождаясь внутри возрастных периодов, возникают в достаточно кратковременные периоды возрастных кризисов и оказываются неизменными все остальное время. В этом случае производится изолированная количественная оценка (как правило, в пределах одной функции или функциональной системы), которая сравнивается со среднестатистическим показателем (статистической нормой), полученным для этой функции в рамках определенного возрастного диапазона. Такой статичный подход не дает возможности адекватно оценить адаптивность и возможности самокомпенсации психического развития в условиях эндо- и экзогенных воздействий, в условиях влияния социальных факторов, системы воспитания и обучения. Иногда специалисты длительное время ориентируются в своей работе на эти статические показатели, не замечая бурной динамики развития ребенка.

Термин «отклоняющееся развитие», как уже говорилось, имеет смысл использовать только в ситуации «отклонения от чего-либо», и для этой цели нам кажутся подходящими понятия «идеальная программа развития» или «идеальный онтогенез».

? Под идеальной программой развития мы подразумеваем своевременное последовательно-уровнево-иерархическое формирование взаимосвязанных, синхронно изменяющихся в процессе развития функциональных систем в условиях «идеальной» детерминации их внутренними (генетическими) законами и столь же «идеальным» воздействием окружающей образовательной среды, включая имманентно присущую развитию ребенка «идеальную» способность к присвоению (амплификации, по Запорожцу) образовательных воздействий, включение их в собственные психические структуры.

Необходимым условием развертывания «идеальной» программы, помимо идеальной окружающей среды, является идеальная нейробиологическая (в том числе и соматическая) предуготованность и идеальное формирование и функциональная перестройка мозговой организации психических процессов (Семенович, Архипов, 1997; Манелис, 1999). При этом сложноорганизованные структуры должны развиваться, формироваться в абсолютном синхронном взаимодействии[5 - Категория синхронности развития, в данном случае синхрония образовательных воздействий (в широком смысле) и возможностей самого ребенка, более подробно описана в главе 3.], реализуя идею гармоничности развития.

Таким образом, психический онтогенез может быть представлен как континуум взаимосвязанных и синхронно развертывающихся, изменяющихся во времени функциональных систем во всем их уровневом своеобразии. Естественно, «идеальная» модель может существовать лишь как программа развития идеального ребенка в идеальных условиях.

Использование понятия «норма» по отношению к развивающемуся ребенку, к динамичному изменению как отдельных психических процессов, функций, состояний, так и их взаимоотношений подвергается большому сомнению. К.М. Гуревич (правда, по отношению к другому, но непосредственно связанному с понятием «норма» объекту – психологической диагностике) говорил так: «Проблема нормативности диагностики развития далека от своего разрешения и смыкается с проблемой нормативности психического развития в разные возрастные периоды, а она очень сложна и мало разработана» (Гуревич, 1997, с. 218).

Не вполне определено и само понятие нормы, которое, безусловно, должно быть соотнесено не только с уровнем психологического и социального развития ребенка в конкретные периоды его взросления, но и (в первую очередь) с требованиями, предъявляемыми ребенку социумом, которые также невозможно привести к каким-либо конечным показателям.

Ситуация осложняется и постоянным глобальным изменением социокультурных требований, предъявляемых ребенку окружающими (образовательных программ, семейных условий и обстановки, детской и подростковой субкультуры и т. п.), так и непосредственно психофизического и физиологического статуса ребенка (см. работы А.В. Семенович, 1997–2005 гг., посвященные «дрейфу популяционного нейропсихологического синдрома отклоняющегося развития»).

Все это не может не оказывать влияния на показатели развития, тем или иным образом включенные в понятие нормы, в том числе статистической. Отсюда можно сделать вывод, что обсуждавшийся еще с античных времен вопрос о том, что такое «норма» или «нормальное состояние», до сих пор не имеет окончательного решения.

Существует несколько вариантов понимания нормы. С.Н. Костромина приводит следующие определения (Костромича, 2007, с. 201).