Искусство и родинки

– Если ты не хочешь… – Вопросительная пауза. Он действительно так думает или это просто уловка?

– Скажите ваш номер.

Он назвал мне цифры, и я позвонила. Записав меня в телефонной книжке (интересно, как?), Артур шепнул:

– Готово. На всякий случай. – И браслет из ракушек блеснул, когда он махнул рукой на прощание.

Комната на втором этаже пустовала. Я переоделась, заварила чай и устроилась за столиком в углу. Сонливость исчезла, но перелистывать страницы памяти, наполненные словами и случайными касаниями Артура, было опасно. Нужно было заполнить мысли чем-то менее деликатным. Взглянув на ноутбук, занимавший половину деревянной столешницы, я вспомнила о том, что должно быть сделано.

За полчаса мне удалось найти то, что я планировала. Скоро исполнялось десять лет с того момента, как мы с Сашей впервые встретились. Десять лет дружбе, в которую не верят множество людей на земном шаре. Какими же мы были счастливыми, получив ее в дар… и упорными в стремлении эту дружбу сохранить. Мне не пришлось искать идеальный подарок – я знала увлечения Саши досконально. Осталось лишь уладить все детали с доставкой коллекционного издания «Игры престолов».

За окном зажигался неоновый рассвет. Отвлекшись от экрана ноутбука, я перевела взгляд на ярко-морское небо. Так тихо… Лишь жужжание компьютера нарушало рождение нового дня. И отрывистый сигнал автомобиля.

Вскочив, я выглянула в окно. На дороге замерла машина, и я без усилий ее узнала. Возможно, в этом мне помогли две фигуры, одна из которых, расставшись с другой, забралась обратно в салон. Друзья Эрика перестали сигналить и вместе с ним стартанули с места. Саша направилась к главному входу, а я ринулась к ноутбуку, чтобы скорее его выключить.

Когда она распахнула дверь нашего номера, я уже стояла посреди комнаты, готовая к любой ее реакции. К моему удивлению, Саша прежде всего крепко обняла меня и лишь потом испытующе прищурилась.

– Даже не думай меня обманывать, я все знаю.

Я усмехнулась.

– Неа. Не все.

– Я знаю, с кем ты была. – Она легонько ткнула меня пальцем. – Как только Лео сказал, что ты ушла, я сразу поняла, кто такой твой Артур. И как я раньше не догадалась!

Мое сердце замерло, стоило услышать имя Лео.

– Как он? Я не хотела так его бросать там…

– С ним все в порядке, хотя выглядел он не очень веселым. Еще бы, ты ведь убежала с его отцом. – Стягивая с волос резинку, Саша добавила, – Дана, я тебя не собираюсь ни в чем винить, у меня нет такого права.

– А если бы было? – я скосила на нее глаза. – Да ладно… Я и сама знаю, что это был не лучший мой поступок.

Она вздохнула.

– Все равно. Хотя пока что я не понимаю. Он же вдвое тебя старше.

– Мы просто гуляли. Ели сэндвичи и говорили о всяком.

– И ты уверена, что потом не захочешь большего? – Саша недоверчиво покачала головой.

Я не нашлась, что ответить.

25.

Пару дней я провела в ожидании звонка от Артура. Долго не решалась признаться в этом самой себе, но глупо было не замечать очевидное. Однако никакой весточки от него все еще не было. Саша правильно истолковала грусть в моих глазах и старалась разными способами поднять мне настроение. Я понимала, насколько абсурдно потратить столько времени на напрасную надежду и поэтому легко ей поддавалась. Мы плавали, исследовали окрестности, пробовали испечь клюквенный торт, а когда она уходила к Эрику, я спала или читала.

Сообщений от Лео тоже не было. Смс не приходили, мессенджер молчал. Эрик и Саша звали меня присоединиться ко всем на пляже, но я все еще не была готова. Не была готова посмотреть в глаза Лео. Уверена, он испытывал те же чувства. Возможно, теперь к ним добавилось раздражение.

В один из этих дней я говорила по скайпу с семьей, когда мама гордо заявила, что нашла мне занятие. Меня не так воодушевило ее предложение, как может показаться – обычно во вкусе моей мамы были всякие экстремальные увлечения вроде скалолазания или кейв-дайвинга.

– Неужели тебе совсем неинтересно? А если я скажу, что это мастер-класс по японской гравюре? – Ее хитроватый голос замер в ожидании. Уже готовая начать отпираться, я осеклась. А ведь это действительно неплохая альтернатива скуке. Тем более, укие-э всегда казалось мне уникальным в своей простоте. Что-то величественное пробивалось сквозь рисовую бумагу и краску.

– Только это в городе. – Мгновенно отреагировала мама на мое согласие. – Доберешься?

Я фырнула.

– Тут ехать всего-то…

Вдохновленная, я записалась на мастер-класс в тот же день. Оставалось всего несколько часов до начала. Важных занятий в отеле не намечалось, и я решила выехать заранее. Вскоре после этого я уже брела по улице, по обе стороны которой высились многоэтажные белые дома, приютившие офисы неизвестных компаний. Нужное здание нашлось без проблем: свет в окнах без занавесок, выдающий броские малиновые стены.

– Вы к нам? Добро пожаловать. – Миловидная девушка вежливо отступила, пропуская меня. – Проходите в комнату. Подождем еще немного остальных и начнем.

Я вступила в просторное помещение, то самое, что привлекало внимание с улицы. Посередине стоял круглый стол, на крепкой столешнице – около дюжины блюдец и чашек с чаем, аккуратно расставленных по периметру. Рядом с каждой чашкой уже ждали гостя тушь, краски и стопка тонкой бумаги.

Присев на крайний стал, я мельком огляделась. Почти все места уже были заняты. Со мной рядом оказались две приятные женщины, что-то оживленно обсуждавшие. Остальные, скорее всего, не были знакомы и от скуки уставились в телефоны. Но когда на пороге появилась девушка – та самая, что встретила меня, – все взгляды устремились на нее.

Воздушно скользя между нами, Грета объясняла нам принцип работы и помогала, когда мы становились слишком нетерпеливыми. Окунувшись в творчество, я вновь забыла обо всем, что осталось за этими стенами. В комнате существовали только магия кротких цветов, оживающая гравюра и добрые руки Греты.

– Полюбите свое создание. Не стыдитесь. – Обратилась она к высокой женщине, поникшей за своим местом. – Ваши эмоции, мысли, самые крошечные порывы имеют право на свободу. Или вы хотите навсегда остаться кем-то другим из-за того, что боитесь показаться смешными? – Улыбка Греты была ободряющей.

«Показаться смешными…»

Ее слова эхом отзывались в моей голове, пока я укладывала в картонную папку изображение краснощекой птички на фоне бамбука – результат двухчасового труда. Все потихоньку собирались, и я тоже не слишком спешила, обдумывая то, что совет Греты меня задел. Неужели я не показываю никому свой скетчбук просто потому, что… боюсь? Давно объяснив себе, что я рисую то, что рисую, потому что вижу некоторые вещи с другой точки зрения, теперь я столкнулась с вопросом: а что, если другие тоже смогут понять это? Я ведь даже не пыталась, сразу же отделив творчеством себя от близких людей. Побоявшись их осуждения. Непонимания. Равнодушия.

Наконец отправив папку в пакет, я приблизилась к Грете, которая провожала гостей в коридоре. Перед тем, как попрощаться, я спросила, заглянув в большие глаза:

– А у вас никогда не было страха показать кому-то свои работы?

– Не было? – Она засмеялась. – Первым, кому я открылась – и, кстати, это были лишь эскизы – был мой муж. Тогда я рисовала уже около года. Он ничего не замечал, а я прятала.

– И что он сказал, когда увидел?

Она прикрыла глаза, словно вспоминая.

– Сказал? Ничего. Зачем мне были слова?

Я прислушивалась к тому, что она произнесет дальше. Откуда-то нахлынула необъяснимая уверенность, что эта девушка, старше меня всего на несколько лет, знала что-то, что было так нужно мне. И тогда…

Тогда мне пришлось уставиться на имя, высветившийся на экране телефона. Цифры, записанные совсем недавно, успели осесть в моей памяти так хорошо, что я в волнении взглянула на Грету.

– Не надо думать, что будет дальше. Надо лишь быть смелой. – Шепнула она. Вдыхая запах темнеющего неба, я провела по экрану телефона:

– Да?

И была счастлива услышать знакомый низкий голос.

26.