Семейный портрет с колдуном

– Я уже сто раз вам говорила…

Но он не дослушал и вышел из кабинета. Я подождала минуты две, а потом осторожно выглянула в коридор.

Никого.

Спустившись на первый этаж, я проверила входную дверь.

Заперто изнутри.

Окна тоже были заперты, и ставни не были повреждены. Как же этот колдун пролез в мой дом? Не через трубу ведь?!

На всякий случай, ложась спать, я придвинула к двери сундук, а на ставнях начертила солнечный круг, чтобы охранял от нечисти.

Не знаю, что помогло – сундук, солнце, или колдун просто решил выспаться, но в эту ночь меня никто не беспокоил.

Я вскочила на рассвете, надела дорожное платье и туго заплела косу, заколов её шпильками. Кто знает, может, королева захочет увидеть нас сразу по приезду, и я не должна показаться ей растрёпанной замарашкой.

Дожидаясь карету Майсгрейвов, я написала несколько писем с извинениями за сорванное торжество – подругам, друзьям родителей, и передала их мальчишке-почтальону, заплатив несколько медяков, чтобы разнёс письма сегодня же.

Ближе к полудню прибыла леди Икения в дорожной карете. Я никогда не ездила в таких удобных и роскошных экипажах – сидения были обиты малиновым бархатом, мягкие, как пуховые подушки. И подушек тоже было много – леди Икения удобно расположилась, подсунув их под локти и шею. Здесь был даже маленький столик, а окна занавешивались плотными шторами. Одно удовольствие путешествовать – можно объехать полмира и не утомиться в дороге.

Слуги поставили на крышу кареты мои вещи – два небольших сундука, а дорожную сумку я взяла с собой. Там лежали документы, платки, зеркальце, флакон духов и мешочек с засахаренными орешками, если по пути захочется погрызть чего-нибудь вкусного.

– Аселин уже уехал. Вместе с Сюром, – рассказала леди Икения, когда карета двинулась по улице. – Они всё устроят к нашему приезду, а Корнелия поедет в другой карете – там наши драгоценности, провиант и одежда. Слугам я не доверяю, мало ли что им взбредет. Наши фамильные изумруды – такое искушение…

Я приподняла штору, глядя в окно, и рассеянно слушала, время от времени кивая. Мы с Аселином собирались тихо и спокойно жить в Саммюзиль-форде, но со спокойной жизнью что-то не складывалось. И помолвку отменили. Колдун верен себе. Сказал – не выйдешь замуж, и вот свадьба уже под вопросом.

– Думаете, королева не захочет, чтобы я выходила за Аселина? – спросила я.

– Не вижу причин, по которой её величество может запретить ваш брак, – ответила леди Икения после некоторого раздумья. – Но я удивлена, что она вызывает нас. Аселин – всего лишь наследник второй очереди. Королеву больше должен был бы интересовать брак Вирджиля.

Меня передёрнуло, как от сквозняка. А что если королева интересуется именно браком графа Майсгрейва?!

«Я подумал, он сам захотел на тебе жениться», – сказал Аселин.

«Я бы не отказался узнать вас поближе», – сказал граф.

Не может ли быть так… Нет, не может… Невозможно… Я запаниковала, пытаясь убедить себя, что всё вздор – и я не представляю никакого интереса для Вирджиля Майсгрейва.

Но тут, словно ответом на мои страхи и сомнения, карета резко остановилась, и снаружи послышался весёлый голос графа.

Мы с леди Икенией переглянулись с одинаковым беспокойством, а в следующую секунду дверца кареты распахнулась, и перед нами предстал граф Майсгрейв – в изумрудно-зелёном камзоле с вышивкой алыми, синими и золотыми цветами, с непокрытой головой и… невероятно довольный.

– Что случилось, дядюшка? – спросила леди Икения.

– Ничего не случилось, – ответил он и пинком опустил подножку. – Выбирайся из кареты, Ики. И побыстрее, не будем задерживать движение.

– Зачем? – но она уже торопливо поднялась с сиденья, уронив подушки, подобрала подол платья и спустилась по ступенькам.

– Затем, что вы поедете с Корнелией, – объявил граф, одним прыжком оказался в салоне кареты и подмигнул мне. – А с леди Валентайн поеду я.

5. Столичное гостеприимство

– Что?! – пробормотала леди Икения и нервно оглянулась, став красной, как вишня. – Но это же… неприлично…

– Кто виноват, что ты думаешь о неприличностях, Ики? А я и леди Валентайн не видим в этом ничего страшного, – Вирджиль Майсгрейв поднял лесенку и взялся за дверцу, намереваясь её захлопнуть.

– Постойте! – крикнула я и бросилась вперёд, готовая выскочить из кареты даже без лестницы. – Постойте, я тоже поеду с леди…

Но дверца захлопнулась перед самым моим носом, и последнее, что я увидела – растерянное лицо леди Икении.

– Пустите меня! – я в ужасе стучалась в закрытую дверцу, но она словно стала единым целым с салоном кареты. – Пустите!

– Что вы так переполошились? – лениво спросил граф, разваливаясь на подушках, оставленных леди Икенией. – Я вас и не держу вовсе.

Карета качнулась и поехала, а я, оставив бесполезные попытки освободиться, села на сиденье напротив графа, постепенно сдвигаясь в уголок.

– Что вам нужно? – спросила я, боясь взглянуть на колдуна.

– Ничего, – ответил он. – Просто не люблю трястись в седле. Кости ноют, знаете ли.

Но вряд ли это было причиной, потому что следом за этими словами послышался смешочек. Гадкий смешочек. Он забавлялся, этот проклятый колдун!

– Вы поступаете возмутительно, – я попыталась к его совести. – Подумайте, что скажут, если узнают, что мы ехали вместе в карете. Аселину вряд ли это понравится…

– Конечно, не понравится, – подхватил граф. – Когда мой внук узнает об этом, он потеряет покой. Будет мучиться, теряясь в догадках – чем же мы тут с вами занимались, милая Эмили.

Он попал в цель. Я представить себе не могла, как Аселин воспримет новую выходку своего дедушки. Оставалось лишь надеяться, что леди Икения всё понимает и не расскажет сыну, что произошло. И что никто не заметит меня в карете. Иначе свадьба точно не состоится, потому что на весь Саммюзиль-форд растрезвонят о потере репутации.

Моей репутации.

Я сидела на мягком сиденье, как на иголках, ожидая, как в любую минуту нас остановят гвардейцы при выезде из города. Но мы проехали ворота, и мост, а у нас даже не проверили документы. Вирджиль Майсгрейв мог бы вывезти мой труп – и никто ничего не узнал бы.

– Вы так загадочно молчите, – граф подсунул под локоть подушку и теперь полулежал, подперев голову и мечтательно посматривая на меня. – Есть причины?

– А вы не догадываетесь? – отрывисто спросила я.

– Решительно, нет, – пожаловался он. – Вы как будто хотите, чтобы я пожалел, что поехал с вами. А ведь мы могли бы так чудесно провести время.

– Боюсь, я не смогу развлечь вас, милорд. Лучше бы я поехала с леди Икенией и…

– Вы могли бы сесть на меня, – продолжал тем временем граф, – или, например, позволили бы мне встать перед вами на колени и нырнуть под вашу юбку.

Я собиралась просидеть в уголке кареты, как мышка, глядя в пол, но тут уставилась на колдуна, не веря тому, что услышала.

– Вы что такое говорите? – произнесла я с трудом. Лучше было бы притвориться, что я ничего не поняла – как и положено благовоспитанной девушке, но предательская краска уже заливала меня до ушей, и я ничего не могла с этим поделать. Просто сидела напротив этого нахала и краснела, краснела…

– А что вас смущает? – в свою очередь удивился граф. – Я – человек широких взглядов, и считаю, что женщины заслуживают удовольствия в той же мере, что и мужчины, и готов доказать вам это, Эмили. Хотите проверить? Мой язык и пальцы к вашим услугам, если остальное пока не устраивает.