Ты мой вызов

Хрустальная. Очень подходящее прозвище. Она такая маленькая, худая, хрупкая и весит как пуховое одеяло. А чуть сильнее сожмёшь, и рассыплется, как хрустальная ваза.

– Добрый день, – здоровается Хаос и усаживается рядом с ней.

Ставит свой чемодан на пол и, открыв, достаёт оттуда ампулы, шприц и какие-то повязки.

– Позвольте? – спрашивает и тянет к ней руки.

Она глазками своими хлопает и неуверенно кивает, позволяя Хаосу избавить её от блузки.

– Вышел! – неожиданно рявкаю на охранника, который пялится на полуголую девушку.

Ловлю себя на мысли, что выкинул бы и Хаоса отсюда. Нахрена я вообще его вызвал, могу ведь и сам всё сделать. Столько дрался в своей жизни, что с любой травмой научился справляться. Не ожидал просто, что так взбешусь от того, что кто-то смотрит и тем более трогает моё.

Ну что за херня происходи, мать вашу?

3.3

Грозный

Замечаю, что охранник и с места не сдвинулся. Отшатывается, когда в его рожу прилетает мой кулак.

– Оглох? – ровно спрашиваю, и он, мотнув головой, исчезает за дверью. – Сделай что-нибудь, чтобы она успокоилась, – обращаюсь к Хаосу, и тот, кивнув, продолжает выполнять свою работу.

Прохожу вперёд и занимаю место за рабочим столом, надо решить пару вопросов, не особо важных, но мне нужно чем-то заняться. Да только не выходит нихрена, взгляд то и дело возвращается к испуганной девчонке.

– Аккуратнее! – рявкаю, услышав всхлип Хрустальной. – Обезболивающее вколи, – добавляю, и возвращаюсь к экрану компьютера.

Пару минут спустя понимаю, что зря глаза мучаю, сконцентрироваться не получается. Кручусь в кресле так, чтобы быть лицом к Хаосу и девушке.

Блондинка, но не крашенная, губы полные, пухлые и, скорее всего, охереть какие мягкие. Лицо не испорчено штукатуркой, тело и вовсе мечта скульптора. Грудь твёрдая двойка, тонкая талия, округлые бёдра и задница что надо.

Привык видеть рядом с собой надувных кукол, правда были и нормальные, как Хрустальная, но ни одна из них так не торкала. Не трогал толком, а стояк обеспечен. И глаза эти невинные только хуже делают, так и манят сделать всё, чтобы увидеть в них огонь, желание, азарт. А она смотрит на меня как на монстра, и пусть я такой и есть, она ведь этого не знает, так какого хрена?

– Готово, – заявляет Хаос, собрав все свои вещи и встав с дивана.

Девица одной рукой кутается в блузку, и движения у неё какие-то заторможенные. Можно подумать, что от стресса, но я не первый день на этом свете, чую подвох.

Встаю с кресла и подхожу к дивану, смотрю, как Хрустальная головой крутит, словно держать её не может, к спинке прижимается, бледнеет. Делаю шаг к ней, хватаю за подбородок, поднимаю лицо к себе, и меня словно по башке огревают.

– Ты что ей дал? – поворачиваюсь к Хаосу, который не спешит уходить, благодарности ждёт.

– Что ты сказал, – пожимает плечами, а я снова к девке поворачиваюсь и по глазам всё вижу.

– Ты идиот? – спрашиваю, отпустив блондинку, и делаю шаг к нему.

– Что? Ты хотел, чтобы она успокоилась, – возмущается мужик.

– Ты врач, твою мать! – рявкаю на весь кабинет. – Укол, таблетки, что у вас ещё должно там быть…

– Так я думал тебе надо… – договорить не даю, бью в челюсть, и он сваливается на пол с глухим стоном.

– Мне, – удар. – Надо, – ещё один. – Чтобы ей больно не было, – ещё, ещё и ещё. – Урод! Она же не торчок, какой-то, – ору во весь голос, продолжая выбивать ему зубы.

– Прекрати, – раздаётся едва слышно за спиной. – Пожалуйста, – тонкий голос такой тихий, что я только сильнее из себя выхожу.

– Мудак конченый! Какой из тебя врач, мать твою?! – разбиваю себе кулаки о его рожу.

– Дав! – кричит кто-то, перехватывает, назад тянет. – Дава, чёрт возьми! – отталкивает со всей силы к стене. – Ты что творишь? – рявкает на меня Макс.

– Ничего, – глухо бросаю. – Уберите, – говорю в сторону распахнутой двери, и через секунду двое охранников уносят окровавленное тело.

– Это кто? – друг кивает на девчонку.

– Никто, – сухо отвечаю, повернувшись к ней и заметив, как она бесшумно рыдает.

Сука!

Подхожу к столу, пишу на бумажке название препарата и выхожу из кабинета, чтобы вручить одному из своих людей.

– В нашу аптеку езжай, и срочно, – коротко приказываю и возвращаюсь в помещение.

– Дав? – не унимается друг.

Не отвечаю, подхожу к незаметной двери, ведущей в небольшую ванную комнату и отмываю руки от крови. Костяшки в мясо, но мне не привыкать, заживут.

– Хватит реветь, – обращаюсь к девчонке. – Всё сделал? – вопрос уже к Максу.

– Сделал, – кивает, продолжая прожигать меня взглядом. – Кто это, Дава? И какого хрена ты накинулся на Хаоса?

– Он облажался, – ровным тоном отвечаю, расхаживая по кабинету. – Накачал её, – смотрю на Хрустальную, и сердце удар пропускает, совсем херово выглядит.

– И что с того? – не понимает друг.

– Отвали, а, – отмахиваюсь и подхожу к кулеру, чтобы налить в стакан воды.

– Ты приводишь какую-то шалаву, калечишь нашего врача, а я должен отвалить? – возмущённо спрашивает.

– Она не шалава, – единственное, что говорю, усаживаясь на диван и заставляя девчонку пить.

По крайней мере, в собранных о ней фактах она не была замечена в шлюшном образе жизни. А если и трахается направо и налево, то делает это очень скрытно. Шуры-муры с кем-то там водила, мудаки какие-то рядом крутятся, но больше никаких деталей нет.

Вдруг слышу скрип зубов, и не сразу понимаю, что это моя челюсть сжалась от мыслей, что кто-то её трогал.

Глава 4 Он чудовище

Господи, кто этот Грозный такой, и на что он ещё способен?

Аля