Спи со мной. Пробуждение

– Размер не мой, – слишком поспешно отвечаю я, и настроение фотографировать в одночасье улетучивается. – Уже полдень, тебе, наверное, пора на саундчек.

***

– Удачного выступления, звезда!

Мы прощаемся в холле отеля, и когда я поворачиваюсь к стойке администрации, меня окликает знакомый голос:

– Bella mia[4 - Bella mia (итал.) – моя красавица.], Ли, это и вправду ты!

Меня окутывает сладкий запах дорогих духов: нотки дыни, сандала и амбры оседают на коже послевкусием оставленного на щеке поцелуя, вызывая нескромное желание распробовать то ли манящий аромат, то ли губы той, кому он принадлежит.

– Бьянка…

Женщина, сопровождавшая меня от начала и до конца кошмара, ослепительно улыбается, не представляя, сколько связанных с ней ужасных воспоминаний флешбэками взрывается в моей голове в эту секунду. Ремни на запястьях. Белоснежный халат с приколотым на груди бейджиком: «Бьянка Буджардини. Старшая медсестра». Предложение увеличить минимальное напряжение до 120 вольт. Проведенная совместно с доктором Йохансеном лоботомия…

В случае с Яном дифференцировать кошмар от реальности было не так сложно. Наверное, потому, что он «всего лишь» иллюстрировал сценарий идеального романа, а не участвовал в изощренных пытках под руководством норвежской версии Йозефа Менгеле.

Однажды у меня получится заместить навязанные подсознанием воспоминания настоящими, избавиться от мрачных образов психиатрической клиники, сохранив в памяти только испачканные в вишневом соке пальцы Бьянки, обнаженные плечи, босые ступни. Однажды я смогу забыть о том, чего никогда не было, но не представляю, сколько времени понадобится.

– Теперь я могу быть уверена, что фото на красной дорожке получатся потрясающими! – Тонкие золотые браслеты звенят, когда она поправляют непослушные кудри.

– Простите, что вмешиваюсь, но сфотографировать вас неудачно невозможно. – Не отрывая завороженного взгляда от Бьянки, Ян, который слышал наш разговор, снимает маску.

Великолепная итальянка оценивающе разглядывает его, прищурив темно-карие глаза, а затем делает шаг навстречу.

– Бьянка. – Она не протягивает ему ладонь для рукопожатия, как сделала бы норвежка, а целует в щеки – как итальянка.

– Ян. – Он целует ее в ответ, и я усмехаюсь, зная, что он тонет в ней сейчас, как тонула минуту назад я: в дурманящем парфюме, в расслабленной полуулыбке, в мягких движениях рук, которыми она скользит по его спине в объятии, которое должно было быть дежурным.

Молча смотрю на них, опасаясь нарушить эту магию, которая неожиданно возникает между людьми, когда ее не ждешь – как это было со мной и с Зейном. Они обсуждают Италию, фестиваль и кинопремьеры, а я испытываю странное чувство сопричастности к любви, которая рождается на моих глазах. Хочется запечатлеть этот момент, и я поднимаю камеру, фокусируясь на их лицах, но вдруг понимаю, что ни одна линза не передаст то, что происходит между этими двумя.

Убираю фотоаппарат и, замешкавшись с застежкой сумки, замечаю у ресепшена человека, которого меньше всего ожидала здесь встретить. Медленно выпрямляюсь. Не слишком ли много совпадений для одного дня?

Глава 2

Эва.

Ревнивая блондинка в обтягивающем черном платье.

Крошка Эва, падающая в обморок у ног шерифа Зейна.

Эва-лучшая-подруга-известного-музыканта.

Какова вероятность, что параллельные прямые пересекутся в Венеции, складываясь в треугольник, в котором отсутствует последняя, ключевая сторона? Машинально проверяю объективы в номере отеля. После комы я подвержена паранойе: никому не доверяй, слушай лишь себя, обращай внимание на детали. Но нельзя же всерьез предполагать, что Эва следит за мной! Или… можно? А вдруг черно-белый вестерн – не порождение моего больного разума, и она действительно актриса?

Так, Ли, достаточно. Раздраженно откладываю штатив. Времени в обрез, но если не найду полчаса на инвестицию в собственное душевное равновесие, то вряд ли смогу сконцентрироваться на работе. Отправляю редактору сделанное в холле фото Эвы, на котором она, не замечая меня, забирает карточку от номера у администратора.

«Привет! Знаешь ее? Есть возможность сделать интересные снимки, но не уверена, стоит ли…»

В ожидании ответа продолжаю рассеянно собираться: проверяю аккумуляторы, готовлю вспышку, но, услышав короткий звуковой сигнал, хватаю телефон.

«Ли, пора вернуться в реальность. Твой отпуск затянулся настолько, что ты не узнаешь Эву Берг. Постой, тебе ведь известно, кто она, да?»

О да, мне известно, кто она – женщина, которую мой любимый мужчина трахал в реальности, подкатывая во сне ко мне. Но вряд ли мой редактор имеет в виду это. Вбиваю имя Эвы в поисковую строку и тут же нахожу ссылки на ее социальные сети. Модель и видеоблогер с миллионом подписчиков?! Хмыкаю. Кажется, рядом со мной не осталось обычных людей – каждый второй успел засветиться в медиа. Спасибо, что мама пока не раздает автографы. Впрочем, учитывая ее волонтерскую активность, есть все шансы, что однажды мамино фото с призывом обратить внимание на исчезающие ледники опубликует National Geographic.

Эва Берг… Я и представить не могла, что бывшая Зейна знаменита: от пагубной привычки сидеть по ночам в соцсетях и следить за блогерами меня всегда спасали сны. Кому нужен интернет, когда, закрыв глаза, ты можешь с нуля построить свой личный рай с блэкджеком и Джонни Деппом образца двухтысячных?

Листаю ленту вниз, быстрым взглядом скользя по ярким картинкам. Розовые туфли и бокал шампанского на фоне Эйфелевой башни. Классика. Круассан, который Эва откусывает, оставляя след от глянцево-красной помады. Неплохо. Объятия со щенком ши-тцу. Чересчур мило, но мужчины наверняка в восторге. Зажатая между ног виолончель. Неужели она и впрямь умеет играть? Соблазнительно приоткрытые губы и мужская рука на шее. Рука с массивным рубиновым перстнем. Стоп. Что?

Глазам не верю.

В прошлом мае, за пару месяцев до нашего знакомства, Эва снимала для блога видео с Зейном. Ищу публикации, сделанные еще раньше, и, увы, нахожу: на многочисленных превью мелькают зеленые кудри, широкие браслеты и злосчастная шуба, при этом первые ролики были выложены три года назад. На обложке самого популярного Эва сексуально тянется языком к горящему в ладони Зейна огню.

Только не говорите, что эти двое транслировали магические трюки на весь мир, прикрываясь профессиональными спецэффектами! Запускаю видео и ахаю, когда под хардкорный мотив T.N.T. в исполнении Брайана Джонсона[5 - Вокалист AC/DC.] Зейн делает свой коронный щелчок пальцами, и вспыхнувшее пламя освещает лежащую на кровати в красном белье Эву. По-кошачьи изогнувшись, она зовет Зейна, и он идет к постели, на ходу расстегивая пуговицы рубашки. На следующих кадрах фрагментарно, но доходчиво показано, чем он занимается с Эвой под аккомпанемент AC/DC.

– Блядь.

Недосмотрев до конца, отбрасываю телефон. Неприятно признавать, но, похоже, они были близки намного больше, чем мне бы хотелось. Настолько, что Эве удалось сделать из сверхъественного существа цирковую обезьянку для раскрутки соцсетей. Хотя, судя по количеству совместных видео в ее профиле, сам Зейн был вовсе не против актерской карьеры и активно использовал магические способности для того, чтобы она пошла в гору. Но так рисковать ради возможности впечатлить аудиторию… Уму непостижимо.

Хмурюсь, постукивая пальцами по коленке. Что меня удивляет? Чем чудовищнее ложь, тем скорее ее примут за правду. Повесь оригинал Пикассо в ночном клубе и назови его подделкой – никому и в голову не придет проверить полотно на подлинность, и Зейн прекрасно понимал это.

«Люди отвыкли от чудес. Им намного проще поверить в то, что истинное волшебство – не более чем запланированная часть бульварного шоу. Преврати Иисус воду в вино у них на глазах, они бы нашли объяснение и этому».

От воспоминаний о ночи, когда Зейн привел меня в несуществующий бар, отрывает звук входящего сообщения.

«Надеюсь, ты не в сети, потому что занята на кинофестивале. Не подведи!»

Слава богам, что редактор решила отправить то ли короткое напутствие, то ли завуалированное напоминание о церемонии открытия. В противном случае я бы точно опоздала, погрязнув в ностальгии по стоящему за барной стойкой Дракуле и изображающему Иисуса джинну.

***

Звезды рассаживаются по местам, и на мгновение мне чудится, что сейчас на сцену выйдет не Ян, а Джон: «Те кто сидит на дешёвых рядах, хлопайте в ладоши, а кто на дорогих, трясите своими бриллиантами»[6 - Фраза Джона Леннона на выступлении The Beatles в Royal Variety Show перед королевской семьей. Оригинал: «Will the people in the cheaper seats clap your hands? And the rest of you, if you'll just rattle your jewellery».]. Усмехаюсь, оглядывая зал сквозь объектив камеры – любая женщина на первых рядах без труда составила бы конкуренцию английской королеве – не хватает лишь сияющей диадемы.

Однако под отбиваемый барабанщиком ритм к публике выходит Ян Свенссен, а ни одно из лиц, которые попадают в кадр, не принадлежит Елизавете II, и иллюзия медленно рассеивается. Я по-прежнему в двадцать первом веке, просто история повторяется в других декорациях, и мне нужно запечатлеть ее в настоящем, пока она не стала прошлым.

Блеск драгоценных камней в свете софитов. Барабанная палочка в воздухе. Баррэ на грифе гитары. Сдержанные, но восхищенные улыбки голливудских актрис. Сурово поджавший губы басист – викинг в современной Италии. Бьющий по струнам Ян, рифмы которого завораживают, созвучиями проникают под кожу – до мурашек, до нечаянного, честного чувства причастности к звучащей сквозь аккорды любви. Соприкасающиеся за секунду до аплодисментов ладони.

Камера внезапно отключается. Вставляю запасные аккумуляторы, жму на спусковую кнопку. Ничего. Увлеченная мыслями об Эве, я взяла разряженные аккумуляторы. Отлично. Очень профессионально. Вздыхаю, недовольная собой. Возвращаться в отель смысла нет – до конца выступления и начала кинопоказа осталось минут двадцать.

Встаю в проходе, облокотившись плечом о стену. Хорошо, что успела отснять половину концерта, а впереди десять дней фестиваля – журналу хватит материала.

– Привет… Ли.

– Эва! – Я узнаю ее голос до того, как оборачиваюсь, но старательно демонстрирую дружелюбное удивление, пытаясь понять ее намерения и прикинуть, знает ли она о нас с Зейном.

– Как дела? Работаешь на фестивале? – Располагающая, открытая улыбка. Почти искренняя. Украшенное пайетками короткое бирюзовое платье на тонких лямках, серебристый клатч, уложенные эффектными волнами светлые волосы. Идеальная женщина. Мечта любого мужчины.

– Да. А ты здесь какими судьбами? – Отвечаю такой же фальшивой улыбкой, гадая, зачем Эва подошла ко мне.