От ненависти до любви

От ненависти до любви
Наталья Владимировна Маркова

Когда один случай переворачивает всю твою жизнь. Ты даже представить не можешь чем всё закончится.

Наталья Маркова

От ненависти до любви

1.НАЧАЛО.

Татьяна работала медиком. Ей было всего двадцать лет, когда в их госпиталь привезли юного, но о-о-очень симпатичного солдата, по имени Александр, с лёгким отравлением, не привык к солдатской кухни. По случайности его врачом стала Татьяна. Кто-то из врачей заболел и его решили поручить ей в качестве практики. Александру его врач сразу приглянулась, но Татьяна ещё в институте дала себе зарок не встречаться с тем, кого она лечит, это будет мешать её работе, так она думала. Однако молодой, двадцатипятилетний, солдат был очень настойчив. Он каждое утро до обхода бегал на улицу, рвал лесные цветы и дарил их Татьяне. Ему нравилось смотреть как она смущается и краснеет, пытаясь безуспешно отказаться от цветов. Он читал ей стихи, приносил ей кофе в ординаторскую. Как он красиво ухаживал за ней, я бы не смогла устоять. Вот и Татьяна поддалась порывам чувств.

Полной неожиданностью для Татьяны было предложение руки и сердца спустя три недели знакомства, в день выписки Александра из больницы. Она подумала, что это шутка, но Александр объяснил, что если не сейчас, то скорее всего они больше не встретятся. Татьяна засмущалась и вышла, оставляя юношу в полном неведении дальнейших действий. Прошло полчаса, он весь на иголках. Как дальше? Что делать? И тут заходит Татьяна с выпиской в руках. Александр даже подскочил от нетерпения. Юная леди смотрела на него с такой теплотой, Александр готов был закричать «Ну…! Ну…! Ты согласна?» Татьяна видела это и с очаровательной улыбкой на лице ответила ему «Да!!» Он схватил ее в свои руки и закружил от радости. Когда эмоции поутихли он поставил Татьяну и поцеловал ее, это был их первый поцелуй.

Так как Александр служил в армии, подготовкой к свадьбе занималась в основном Татьяна. В день регистрации он взял увольнительную на неделю. Свадьба была как в сказке. За невестой жених приехал на карете, запряженной тремя белыми лошадьми. Сам Александр был во фраке кремового цвета, он итак был очень красивый, мужественный, а строгий костюм делал его сногсшибательным. В руках у него был букет из сорока пяти алых роз, он сложил свой и Татьянин возраст, как он сказал, что они именно столько лет ждали друг друга.

Гостей на свадьбе было человек пятьдесят – семьдесят, они толком не считали. Как водится, жених сидел рядом с невестой, вокруг шум, конкурсы, танцы, а они надышаться не могли друг другом. Их любовь была безграничной и с каждым днём она становилась все сильней. Они жили друг другом, их мысли, желания, планы и мечты были одни на двоих. Это и была та самая настоящая, искренняя и преданная любовь. Говорят, счастье не может длиться вечно, но эта пара молодожёнов была исключением.

15 июня в 14:45 на свет появились две очаровательные девочки. Одна была голубоглазая озорная девчонка её назвали Анна – это я и кареглазая скромница Вера – это моя сестра. Мы с самого детства были не просто сестры, мы были лучшими подругами. Я любила приключения, тайны и верила в принца на белом коне. Вера наоборот любила посидеть дома и почитать книжки. Так или иначе мы обе искали себе принца, я в приключениях, а Вера – просто ждала, в этом наши интересы совпадали.

Как говорили окружающие, я была радужным и светлым ребенком, с чистым сердцем и искренней верой в чудо, которую тяготили каменные стены квартиры и поздно вечером я любила выходить на улицу и наблюдать за звездами. Какие бы неприятности не встречались на пути я продолжала летать в облаках и ждать… Ждать что в моей жизни все изменится, и я найду свою сказку.

Вера была более земным ребенком. Она ждала чего-то хорошего от жизни, но знала её на вкус. Она не умела, как я, летать и не могла порой увидеть той красоты, которую видела я.

Но несмотря на это мы очень любили друг друга. Первые наши слезы, первые наши радости мы делили друг с другом. Казалось, что ни что не могло внести в наше общение раздор.

Нашу дружбу порой не понимали, а порой даже осуждали, но были и те которые искренне были рады за нас. С Верой мы были не разлей вода. Я помню, даже на первое свидание я попросила её пойти со мной, потому что было как-то не по себе. Она долго сопротивлялась, но все же сдалась под моим напором. Вера сидела практически за соседним столиком в кафе, кстати именно тогда она и познакомилась со своим молодым человеком, пока я строила свою любовь. Мы потом долго вспоминали это переключение и смеялись над ним.

А мы ведь так и стали ходить парочками, только у нас были свидания на четверых, правда за разными столиками, но в одном кафе. Мы настолько были близки друг другу, как сиамские близнецы, куда одна туда же и вторая.

Отметив свой день рождения, нам исполнилось по восемнадцать лет, и закончив сессию, мы решили поехать на дачу одни без родителей и устроить себе так называемый отпуск.

На дачи мы были уже трое суток, мы отдыхали, веселились, словом делали всё что нашей душе было угодно и, казалось, что ничто не может нарушить наше счастливое времяпрепровождение.

И вот на четвёртые сутки нашего дурачества, раковая случайность разрушили привычный мир. Все произошло, когда ближе к полудню я и моя сестра Вера пошли на пляж. Раскалённый песок обжигал наши нежные ступни, солнце палило, а волны реки так и манили нас зайти в воду. Необъяснимое, тревожное предчувствие не оставляло меня, и я уговаривала Веру вернуться в дом. Не подоплёку слышались приглушенные хлопки. Видимо охотники. Это не способствовало моему душевному спокойствию. Сестра громко смеялась и тянула меня купаться. В моей душе затаилось странное предчувствие… я гнала от себя эти мысли. А уверенность моей сестры заставляла забыть о «переживаниях».

Один роковой хлопок разрушил привычную тишину природы. Небольшая стая птиц сорвалась со своих уютно насиженных мест. Где-то неподалеку залаяла свора бездомных собак. Через пару минут звуки стихли. Я, придя в себя от столь неожиданного шума, обернулась и увидела Веру, которая лежала на песке и сжимала в руке сорванную ею траву.

– Вера – кинулась я в сторону сестры – что с тобой, тебе плохо. Но Вера только сжимала зубы от боли. Осмотрев сестру, я увидела, что пуля охотников из леса пронзила её молодую грудь. Вскочив на ноги, я подбежала к небрежно разложенным вещам и, взяв в руки телефон, трясущимися руками набрала номер скорой помощи. Ответил голос молодой девушки. Я, истошно крича в трубку, пыталась объяснить, что произошло с моей сестрой. Голос медсестры казался мне сухим и безразличным, что, естественно, сбивало и не меньше злило меня. Вызвав скорую помощь, я подошла к сестре, взяв её холодную руку, как тогда мне показалось, и разрыдалась в бессильной злобе.

Из леса вышла группа людей, одетых в камуфляжные костюмы, я поняла это и были те самые охотники. С криком, ненавижу, я бросилась на них. Меня резким рывком схватил в свои объятия молодой, красивый парень и в безуспешной попытке успокоить меня, хотел понять, что происходит. Я пыталась вырваться из цепких рук юноши, источая неистовый гнев.

Только увидев на песке Веру, двое других охотников бросились к ней, чтоб оказать ей первую помощь. Спустя некоторое время, мне показалось что прошло около получаса, приехала скорая помощь. Медработники сухо и без особого сострадания положили сестру на носилки и понесли ее в сторону машины. Вера была в сознании и еле слышно прошептала мне, что все будет хорошо. Глядя на действия медработников рушился мой привычный радужный и беззаботный мир. Громко хлопнув дверью, машина скорой помощи скрылась из виду.

Я, которая кстати говоря так и оставалась в крепких объятьях юноши, выбившись из сил, повисла на его руках, заблаговременно потеряв сознание.

Очнулась я в маленькой, но уютной комнатке. В голове стоял звон. Я лежала на довольно мягкой кровати, пытаясь привести мысли в порядок и понять где я и как сюда попала. Я не хотела вылезать из-под тёплого одеяла, да и в голове крутился один вопрос, что с Верой. Внезапно я услышала шаги, быстро приближающиеся к уже ставшей моей комнате. Сердце предательски пыталось выпрыгнуть из груди, я замерла и закрыв глаза, сделала вид что до сих пор без сознания.

В комнату вошёл тот самый юноша и с ним был мужчина в возрасте. Парень смотрел на меня с нескрываемой тревогой и озабоченностью. Я зажмурилась ещё сильней.

– Михаил – начал парень, обращаясь к своему старшему товарищу – может следует позвать врача я переживаю за девушку. «переживает он – подумала я – да если бы не ты ничего бы и не произошло, вот как сейчас вскачу с криком ура, сами в обморок брякнитесь». От представленной картины я не смогла сдержать улыбку и чтоб никто не догадался я решила повернуться на бок.

– Вот видишь Сергей она в порядке – успокаивал его Михаил – просто спит вымоталась девчонка, такой стресс. «Я лежу без сознания, моя сестра в больнице, а он Сергея успокаивает. Держите меня семеро, сейчас как встану выскажу все что о нем думаю… Зато теперь я знаю его имя, нет, стоп какое имя он, он … Вера» мысли прервали переживания по сестре и слезы, побежавшие из глаз, невыносимая боль захлестнула меня, хотелось рыдать и вить. Я почувствовала невероятную ненависть к Сергею и Михаилу. Моим единственным желанием было, чтоб ненавистные до боли в сердце мужчины покинули моё временное пристанище.

Мужчины, как будто прочитав мои мысли, поспешили удалиться, кинув напоследок взгляд полный сострадания в мою сторону. Хотелось в след им крикнуть не верю.

Как только дверь закрылась я открыла красные от слез глаза, мне было невыносимо больно, и я стала разрабатывать план побега из комнаты, теперь ставшей для меня тюрьмой. Просто встать и уйти, чем не вариант, но подумав я поняла, что не знаю, что это за люди, что им от меня надо, да и честно говоря не имела ни малейшего желания видеть их лица и тем более разговаривать с ними, пусть с полицией общаются, там им и место. Нет бежать, только бежать. Приподнявшись на кровати, я взглянула в окно. За окном, к моему удивлению, был тот самый дачный поселок. «Тем лучше – подумала я – сейчас дождусь пока все утихнут, одену кофту, так недальновидно оставленную Сергеем на стуле, и уйду через окно, благо первый этаж. Лишь бы не было собаки во дворе. Так и сделаю.» Пока я была погружена в свои рассуждения и планирования своего побега, сама того не ожидая, я провалилась в сон.

Не знаю сколько прошло времени, но я открыла глаза, когда за окном стояла глубокая ночь. Я ненавидела сама себя за такую безответственность. Как же так? Погруженная в самобичевание и бессмысленно оглядывая комнату, мой взгляд упал на столик, на котором так заманчиво стоял горячий чай, видимо принесли недавно, и на тарелке лежали такие аппетитные булочки. Я вспомнила, что сегодня практически ничего не ела. «ничего не облезут – успокаивала я сама себя – я имею право на завтрак. А то что я проспала может это даже и к лучшему, днём то могла и попасться, рано утром, как только рассветет я уйду, и никто меня не увидит». С чувством победителя я встала с кровати. Комнату еле освещал светильник, стоявший в углу, поэтому я практически в слепую на ощупь, направилась в сторону стола, который так хорошо освещал тот самый пресловутый светильник. Добравшись до стола, я даже не подумала прятаться, я жадно схватила булочку и принялась её поедать. От страха, мне казалось, что мое чавканье слышно не только на весь дом, но и на весь дачный поселок. Быстро проглотив целых три булочки я уже более уверенными шагами направилась в кровать. Укутавшись в такое тёплое одеяло, я стала дожидаться рассвета. «Держись Анна, итак целый день проспала, это твой последний шанс ускользнуть незамеченной. Доберёмся до дома там можно будет и поспать» – давала я сама себе настрой на предстоящую ночь.

Как назло, эта ночь тянулась очень медленно. Разные мысли лезли в голову. Я пыталась отвлечься от переживаний о сестре, успокаивая себя, что врачи спасут мою сестрёнку. Не оставляла меня и тревога. С какой целью меня сюда притащили, что собирались со мной сделать, а вдруг как свидетеля меня взяли в плен и что дальше? Нет, бежать, надо бежать как можно скорее. В голове в сотый раз я прокручивала план своего побега.

Отвлекаясь от рассуждений, я решила рассмотреть комнату, в которой была заложницей, чтобы не дать себе уснуть. Ещё одного такого промаха я себе не прощу. На потолке висела люстра, по форме напоминающая собранные в ручейки сосульки. С лева от кровати стоял огромный шкаф, сделанный из цельного дерева, для этой комнаты он казался слишком громоздким. Перед кроватью в углу стоял не большой столик, ставший для меня спасением от голодной смерти, а рядом, я только заметила, стояли два стула с мягкой набивкой. Обстановка в комнате не была слишком шикарной, но комната почему-то была довольно уютной. А эта кровать, я её не возлюбила, за то, что она была такой мягкой и теплой, на ней так и клонило в сон, что для меня сейчас совсем не кстати.

За эту ночь, мне кажется, я рассмотрела каждую деталь этого скромного убежища. Постоянно подгоняя время, я пыталась найти себе какое-нибудь занятие. Я боялась встать с кровати, а вдруг кто-нибудь в этот поздний час решит всё-таки меня проведать. Проведать? Проведать ночью? Меня? На душе стало как-то жутковато и боязно, мне нужно что-нибудь для самозащиты. Я начала взглядом искать предметы, подходящие для самообороны. К моему глубочайшему сожалению мужчины не удосужились оставить ружье у входа. Светильник! Вот что более-менее подходило под оружие, он стоял не так далеко, и я могла бы его быстро достать и по голове, если придется.

Защиту придумала. Что ещё? Моя кофточка. Вопрос сейчас забрать или перед побегом? Бежать нужно быстро могу забыть, встану могу попасться. Что делать? Взвесив все за и против, я решилась – сейчас. Сердце опять колотилось в груди, с этими переживаниями так до инсульта недалеко. Сделав глубокий вздох, я осторожно выбралась из-под одеяла и направилась к стулу, на котором так одиноко висела моя кофта. Пройди пару шагов я застыла на месте вслушиваясь в леденящую тишину ночи. Надо, надо, подталкивала я себя, раз уж встала надо идти до конца. Я продолжила движения на свой страх и риск. Подойдя к стулу я медленно и аккуратно взяла свою кофту, ещё не хватало чтоб стул упал тогда все, пиши пропало. Взяв кофту я пулей метнулась к кровати. Укутавшись в одеяло и крепко сжимая свою кофту, я пыталась успокоиться. Это было непередаваемое чувство то ли страха, то ли азарта, как будто я не свою вещь забрала, а украла что-то ценное и очень важное.

Размышляя и рассматривая комнату, выискивая все её плюсы и минусы, незаметно для меня на улице стало светать. ВОТ! Настал момент истины. Пора бежать! И тут меня обдало жаром, я рассмотрела все… кроме того самого злощастного окна. Как оно открывается и открывается ли вообще? Но поздно было карить себя в этом, да и времени ждать и винить кого-то уже не осталось. Я медленно сползла с кровати, второпях натянула на себя кофту и подошла к окну. Одна оплошность и все пропало.

Окно, как оказалось, было без лишних премудростей. Закрыто оно было на одну щеколду, и я потянула её вниз. И… о чудо, окно распахнулось без единого звука. Осторожно перелезая через него, я всё-таки опасалась наличия собак. Но фортуна именно в этот раз мне улыбнулся. Я оказалась во дворе, ура, подумала я, но мне надо было ещё найти выход. Оглядевшись, я увидела довольно таки ухоженный двор, коротко подстриженная трава щекотала мои ноги. О-о да! Я только сейчас поняла, что я босиком, кофту главное не забыла, а обувь оставила. Конечно возвращаться за ней не было не малейшего желания. Чуть поодаль от дома я заметила резную, очень красивую беседку, а чуть правее та самая заветная дверь.

Медленно еле слышно, почти на корточках я стала пробираться к выходу, нет всё-таки надо мне нервишки подлечить, сердце стучало так, что в ушах стоял звон. Добравшись до двери, я выскочила из нее и рысью помчалась куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого странного, ненавистного мне дома. Главное было убежать, а дорогу до дома я уж потом найду.

Я бежала, бежала, и сама того не ожидая, вышла на знакомую улицу. Вот что значит мышечная память. Добравшись до дома, пулей вылетела в него, судорожно закрыла дверь на все мыслимые и немыслимые замки, ещё и стул к двери придвинула.

Как только я оказалась на родной территории и в безопасности, я рухнула на пол и залилась горючими слезами. Моя истерика продолжалась часа два, пока я совсем не выбилась из сил, и я заснула крепким сном все там же на полу, даже не удосужившись пройти к кровати.

Очнулась я от громкого стука в дверь. Первая моя мысль была неужели нашли? Так быстро? Нужно бежать! Опыт у меня благо уже имеется. Бежать? Но куда? Моя необъяснимая паника, наверное, свела бы меня с ума, если бы я не услышала за дверью родные голоса, это мой родители приехали, видимо им из больницы позвонили. И тут мое сердце совсем остановилось и как будто бы оборвалось. Если позвонили из больницы значит с Верой произошло непоправимое, я боялась это даже в мыслях произнести. Слезы снова покатились по моим щекам. Я подошла к двери открыла её, на это у меня ушло минут пятнадцать, видимо хорошо забаррикадировались. Увидев маму, я просто бросилась ей на шею и заревела, издавая какие-то странные всхлипы, которые пугали даже меня. Мама, видя мое изнеможённое стрессом состояние, не говоря ни слова, обняла меня ещё крепче. И мы медленно, на сколько нам позволяло наше не хитрое телосплетение, направились в дом.

Дойдя до кухни, мама усадила меня в кресло, укрыла мягким и тёплым пледом. Сама же направилась к столу и принялась что-то подогревать и, взяв чистый стакан с полки, стала заваривать какие-то травки. Я, придя в более-менее адекватное состояние, перестав реветь, поморщилась, понимая, что травки предназначались именно для меня.

Мама продолжала что-то кашеварить, отец принес дров, чтоб растопить камин. Я отстраненно сидела в кресле и наблюдала за всем происходящим. Мне казалось, что все это происходит не со мной, такое странное ощущение что меня здесь нет.

– Анна – я чуть на люстру не запрыгнула от этого резкого, разрывающего тишину обращения ко мне моей матери – ты голодная – продолжила она.

Аппетита конечно у меня не было, но заставить себя что-нибудь перекусить всё-таки надо было. Поэтому в ответ я просто кивнула головой, давая понять, что я согласна что-нибудь скушать. Увидев мое согласия, мама быстро стала накрывать на стол. Мясо, обжаренное до хрустящей корочки, жареная картошка, два вида различных салатов, какие-то бутерброды, спрашивается, когда она все успела это приготовить, с собой что ли привезла. Мои мысли прервал стакан, который приземлился передо мной, от него исходил зловонный, я бы даже сказала рвотный запах.

– Пей – строгим голосом сказала мама, меня передёрнуло. Понимая, что никуда не сбежать от данной пытки, я пыталась оттянуть этот момент.

– Пей я сказала – очень громко скомандовала мама. От неожиданности я схватила стакан и залпом выпила его содержимое. Гадость какая… Выпив лечебное зелье, я приступила к основному блюду, пытаясь перебить этот мерзкий вкус во рту. Вроде и есть то не сильно хотелось, но почему-то я ела за двоих. Как мне казалось, я в жизни не пробовала ничего вкуснее.

Мама сидела в сторонке на стуле и смотрела на все происходящее с улыбкой на лице. Поев и немного успокоившись, я взахлёб стала рассказывать ей что с нами произошло. Меня просто захлестывали эмоции. Хотелось передать маме всю ненависть, которую я испытываю к ряду личностей. Как я ненавижу сама себя за то, что не уберегла Веру. Я говорила и говорила, не знала, что я могу так красноречиво передать свои чувства. Подводя итог своего рассказа, я вскочила с криком «Едем к Вере» и попыталась направиться к двери.

– Стой – остановила мой порыв мама – мы с отцом уже были у неё. – Я замерла.

– Как она? –почти прошептала я.

– С Верой все в порядке, она в больнице, но скоро её выпишу. Пуля попала ей в плечо, не задев жизненно важные органы. Врачи сказали, что ей повезло, если бы пуля вошла на сантиметр правее, то спасти Веру не было бы ни малейшего шанса. И подоспевшие охотники, вовремя оказали ей первую помощь. Так что Анна успокойся, все обошлось. К Вере мы поедим завтра, а сейчас тебе не мешало бы привести себя в порядок и поспать. Ты, моя дорогая, итак за эти сутки перенервничала.