ZiG ZaG Времени

– И куда это меня занесло?? И куда теперь идти??

Мужчина огляделся вокруг и понял что заблудился. Пройдя несколько шагов назад, в том направлении откуда, как полагал, пришел, покрутился и присел.

«Вот я гусь! Стольких находил, а сам заблудился, сельчане узнают, засмеют» Пронеслось в голове, и вызвало у него улыбку. «Пойдука я на запад, ведь я шел на рассвет», пронеслось в голове и стало все проясняться. Он быстро вскочил от укуса муравья, удобно расположившегося на его руке, и весело шевелившего усиками. Убивать муравьев было не принято, поэтому он взял листик и смахнул его прочь.

Этот укус вернул ему осязание и понимание происходящего. В голове прояснилось, и он с легкостью нашел дорогу домой. Идя по знакомым тропинкам, сам не заметил, что бубнит про себя песенку.

Солнце уже поднималось на горизонте и в лесу становилось все светлее и светлее.

Туман ночи растворился, и новый день окутывал приятной прохладой. Сквозь ветки деревьев проскальзывали первые лучики, освещая части леса. Вот виден паучок, он борется с росинкой на своей паутинке, нервно барабаня по ниточкам пытаясь добраться до центра. А там застряла мушечка! Сегодня будет обед! Легкие пылинки летали по утреннему воздуху. Проснулись птицы. Становилось теплее и уютнее, таким родным и знакомым. Ночная сказка ушла, оставляя позади все тревоги и переживания, оживляла все вокруг, придавая живительные силы всему живому. Такое обновление и почувствовал Куприян. Все-таки цветок оставил чудесное влияние на него! Не загадав желание, он получил то, что больше всего ему было нужно! Такую легкость и желание жить!

В маленьком дворике гуляли куры и гуси. В углу, среди травы, брошенной заботливой хозяйкой, копался поросенок, весело похрюкивая. Людмила хлопотала по хозяйству. С веселой ночи хотелось спать, но принято было день проводить в заботах и с песнями.

Скоро придут родственники, и нужно будет накрывать на стол. Праздник продолжался всю ночь и слегка отдохнувшие селяне принялись с новой силой готовится к гулянью. Этот день проводили за столом, звучно пели песни и разговаривали о текущих делах хозяйских. Обсуждали соседских коров и свиней, кто сколько отвезет на рынок, у кого намечаются крестины или кто собирается пожениться. В таких разговорах обсуждались все темы села. Иногда журили нерадивую хозяйку, иногда ругали мужика за пьянство, но все происходило с такой легкостью и весельем, что замечание, сделанное при людно, никого не обижало. После таких посиделок, обычно налаживалось в селе и хозяйстве.

Людмиле было поручено устроить застолье. У нее был удобный двор и рядом красивый сад, готовый уместить все поселение. Женщина посмотрела на часы, было ранее утро. Куприяна не было с ночи, женщина забеспокоилась. Она знала, что он пошел искать загулявших выпивох. Но так долго ещё не задерживался. Людмила вошла в дом, взяла зерно и пошла кормить птицу. Бросая зерно, было приятно наблюдать, как курочки весело подбегали и хватали долгожданное лакомство. Так можно стоять часами наблюдая за ними, но дела не сделаются сами собой. Люда кинула последнюю горстку и пошла за подойником. Ведро лежало, бережно накрытое белоснежной марлей. От неё пахло теплым молоком. Чистота самое главное. Женщина бережно стирала марлю после каждой дойки для того что бы молоко было всегда чистым и ароматным без привкуса кислого масла.

Она любила свою корову. Милка была крупной, шоколадного цвета, красавицей, с развернутыми в разные стороны рогами. Как будто рога хотели быть похожими на крендель только забыли договориться к верху расти или к низу. У Милки было отличное сладкое молоко, покладистый характер и это вызывало зависть соседок. И частенько именно Милка была главной темой для обсуждения. Все ждали от Милки телочку, но она, как назло, всегда приносила телят. Бычки получались крупными и всегда самыми покупаемыми на ярмарке.

– Милка, здравствуй родная! – Женщина зашла в хлев, приветствуя свою буренку. Поставила подойник, присела на скамеечку и начала привычную дойку.

– Я тебе песенку спою, а потом на поле отведу, – запела Людмила тихим урчащим голосом.

– На поле клевер растет, пчелкам покою не дает. Милка клевер поесть и…нооо…

Песня оборвалась – Милка хлестнула хвостом.

– Ой, Милка, не дразнись! Скоро гулять пойдешь! – Женщина продолжила доить, уже просто мурлыкая мелодию и уткнувшись лбом в теплое брюхо животного. В это время по деревне разнеслись слухи, что местный кузнец нашел девушку без признаков жизни. Она еле дышала и сейчас наверное уже мертва. Эта новость так быстро разлетелась, что к обеду все село шумело и гудело – это целое событие.

У кузнеца Ивара столпились женщины, желая знать, что происходит на самом деле. Он позвал местного врача из соседнего села. И тот осматривал девушку.

– Она спит… – молвил врач.

– Как спит? – спросила Марта, жена кузнеца.

– Вот так, спит и все. Как проснется, позовите меня. Я её осмотрю. На ней непонятная одежда, может она иностранка? Как сюда попала?!

Марта подошла к одежде девушки. Синее, похожее на васильки, платье было таким мягким и необычным для этих мест. Она осторожно пощупала ткань рукой. Такая шерсть может быть только у знатной дамы.

– Может она гостья барона Карла? Посмотрите, какая она ухоженная! А руки!? Гладкие, белые!

– «Возможно», – ответил врач, «Нужно послать человека к барону»

– Илга, доча, пошли Юрия к барону пусть спросит о девушке, – крикнула Марта своей дочери. Илга была своенравна, но очень умна, как сказали бы не по годам.

– Хорошо, – ответила та и махнув своей рыжей косой побежала за братом.

Суета пронеслись по всем домам. Кто готовился к празднику, кто обсуждал происшествие и почти никто не заметил отсутствие Куприяна, кроме Людмилы. Она судорожно перебирала белье, складывая в ровные стопки белоснежные полотенца. Что могла случится? Она ни как не могла понять, почему так долго его нет. Уже близился полдень, а калитка так и молчала, тихо притаившись в ожидании хозяина. Женщина посмотрела в ее сторону и тяжело вздохнула. Барбос, верный пес Куприяна лежал у своей миски, печально поглядывая в сторону калитки, не шевелясь, положив голову на скрещенные лапы. Одни только глаза обреченно моргали, в таске ожидая любимого хозяина. Барбос тяжело вздохнул, как только умеют вздыхать собаки, и прикрыл ослабевшие веки. Дом замер в ожидании хозяина. Людмила уже собрала еду к столу и ждала прихода соседок. Все было готово. Она была отличной хозяйкой. Везде было чисто и уютно. Детей у нее не было. Да и мужа как такового тоже. Они жили с Куприяном по большой любви, или так говорили друг другу. Она не знала что нужно ещё что бы он с ней обвенчался! Все просто привыкли что два одиноких человека живут вместе. Она любила его, но была недовольна его холодностью. Вернее не холодностью, а равнодушием к ее печалям. В последнее время так щемило сердце при виде его спокойного неулыбающегося лица. Такой всегда веселый, он стал в последнее время замкнутым и суровым. Людмила подумала, что она всему виной и перестала навязывать свою боль и печаль. Тихо жила с ним, не упрекая и не осуждая. Как любая другая, верная и послушная жена.

– Людмила! Подойди сюда! – раздался голос за калиткой.

Барбос вскочил, хотел было гавкнуть, но увидев знакомое лицо, завилял хвостом.

– Люда! Эй соседка!

– Иду, иду! – выбежала Люда, – Что случилось?

– Да твой из лесу идет! В поле уже! Он, оказывается, блуждал всю ночь! А мы то и не знали!

– О, Господи! – взмахнула руками женщина и побежала к калитке.

– Так, где же он? Рута, где??

– Да вон! – соседка показала пальцем в сторону запретного леса.

– Вот голубчик, он в болото ходил, безумец!

– Ой, Рута, побежала я!

Людмила сломя голову побежала через пастбище к лесу, о котором ходили зловещие слухи. По среди поля виднелся огромный дуб – сколько помнили он всегда тут рос, а рядом с дубом стоял Куприян.

Сон, какой сладкий сон. Пахнет цветами и свежескошенной травой. Где-то слышны куры и мычит корова. Такая благодать! Господи, как же тихо и спокойно. И так не хочется просыпаться. Анна повернулась на другой бок, зарываясь в одеяло, и в неге зажмурила глаза сильнее. «Хоть бы не проснуться», – подумала девушка. Подушка пахла свежестью и какими-то цветами. Воздух был наполнен различными ароматами, которых Анна не знала и не понимала. Странно явный сон! Она с опаской приоткрыла глаза. Очень странный сон, такой реальный. Девушка лежала на кровати в белоснежных простынях вышитых причудливыми орнаментами. Комната была залита ярким солнцем. Она в избе. Анна поняла это, увидав бревенчатые стены, не крашенные и потемневшие от времени. Только пол был таким чистым, казалось, что свежие доски совсем недавно постелили. По всей поверхности был постелен ковер, связанный из лоскутков. Анна видела такой в Русском музее в Санкт-Петербурге.

– О, Боже! – девушка вскочила на ноги, и тут же рухнула на кровать, обессилев.

– Где я? – молвила шепотом, оглядывая комнату, в ней не было ничего знакомого. Два окна были слегка занавешены вязаными тканями. Белоснежные узоры поражали своей причудливостью. В углу стоял сундук. Такой добротный, дубовый, перетянутый кожаными ремнями. «Он точно дубовый», подумала девушка, рассматривая характерные трещинки на сундуке. Какой красивый! И замок! Кованый, с необычными узорами. Она такое даже представить не могла. «Красота», – подумала опять Анна.

Продолжая осматривать комнату, она заметила огромный комод с такими же узорами из кованого металла. Ручки были вида кос, скованных в тугие кольца. Было необычно видеть такое роскошество среди деревенского быта. Анна подумала, что это дом кузнеца, когда обратила внимание на кровать, на которой проснулась. Она была чистым шедевром. Переплетенные розы на спинке и в ногах. Она осторожно дотронулась до одной из металлических птичек, сидевших на углах кровати. От такого у нее замерло дыхание. Красиво…

И эта красота вытеснила шок от не понимания того, где она и как сюда попала. Все было настолько необычно для простой крестьянской избы, что захотелось побольше узнать о тех людях к которым ее привело провидение. В голове, как всегда, началась сложная работа рассудка. Она вспоминала последние обрывки реальности, молодого мужчину, хотевшего купить у нее картину.

– Да, картина, я стояла перед ней! Стояла, и пробило полночь!!!!! Вот так чудо со мной приключилось!

Живя в городе на Неве, Анна была привычная к чудесам и волшебству, потому что сам город настолько волшебный, настолько чудесный, и наполненный всякими историями и былинам, что такое перемещение во времени ее ничуть не встревожило, а только вызвало жгучий интерес воспользоваться случаем и впитать в себя драгоценные знания. Как любой Петербуржец она была воспитана в любви к историям, к культуре и к наукам. Воистину город накладывал свой отпечаток на всех проживающих в нем. Даже гости города впервые же минуты проникались воздухом особой культуры, романтики. Невозможно быть ханжой среди дворцов и многочисленных мостиков, бесконечных каналов и улиц. Этот город принимал всех, но только избранные оставались. Художники, поэты, писатели, скульпторы, все хотели творить здесь. Приезжали и оставались, скитались, голодали, но покинуть сказочный город уже не могли. Вечная сырость, короткое лето, но все это сглаживала атмосфера величия и особенности творения Питэра! Так его называли в то время. На немецкий манер, и ему это нравилось. Здесь Он везде! Его властная, суровая рука творила и создавала тот особенный менталитет города на Неве.

Такой же была и Анна: суровой и активной, романтической и ранимой. Само ощущение познания неизведанного родилось вместе с ней. Поэтому сидя на кованой постели, она уже знала, что попала в какое-то необычное место. Как хорошо что уходя из дома, она одела мамин перстень.

– Вот какой ты чудесный! Теперь я знаю твой секрет, теперь я знаю то, о чем молчала мама.

Девушка улыбнулась и решила насладиться подаренным отдыхом. Никаких дел! Никаких переживаний! Поищут и решат, что уехала отдыхать. Она не переживала за друзей, они знали ее взбалмошный и своенравный характер. Улегшись на кровать, она в сладкой истоме прикрыла глаза. «Как хорошо!» – пронеслось у нее в мыслях, и она вновь уснула, удовлетворенная происходящим. У нее не было страха перед неизведанным, ее душа была готова к приключениям. Она выросла в Питере! этот город настолько волшебный, настолько чудесный, и наполненный всякими историями и былинам, что такое перемещение во времени ее ничуть не встревожило, а только вызвало жгучий интерес воспользоваться случаем и впитать в себя.

Дорогие друзья, я упустила самое главное. Само поселение было, где то в Курляндии, недалеко от побережья Балтийского моря. Это поселение существовало здесь испокон веков, смиренно подчиняясь милости завоевателей. Последними пришли Германские бароны. Весь уклад жизни был поставлен так, что бы угодить наместнику. Здесь не было национальностей, здесь были местные жители со своими вековыми традициями, природной гордостью и бесконечной любовью к родной земле, любовью к природе и всему живому. Принимали всех с добродушием и наивностью. Селили рядом с собой, предлагая помощь в обустройстве. Такие поселения носили очень красивые, звучные названия. Даже отдельные хутора получали ласковые имена. Местные люди старались ни с кем не спорить и не воевать, а смиренно подчинятся и всем своим видом говорить: "Мы вам рады!" Эта смиренность и позволяла вовлечь этот покладистый, но гордый народ, во всякие необдуманные действия. Так происходит, переносясь в будущее, мы замечаем и по сей день. Что меня, как автора, это очень огорчает.