Забытая душа

– Вот этот подвал, – показала Яна куда-то вниз. – Он спустился туда. Хотелось бы знать, какие отопительные системы он там настраивает.

– А может и правда по работе зашел? Батарея сломалась или ещё что.

– Возможно… Так. Прячемся!

Яна схватила Марту за руку, затаскивая за угол. Оттуда открывался вид на подвал, к которому уже спускался высокий пожилой мужчина, лица с их точки разглядеть было невозможно, зато звук доносился нормально. Он постучался как-то необычно, словно шифр выстукивал. Ему тут же открыли. До эзотерических сыщиц долетели обрывки разговора:

– Сегодня внеплановое, да. Какие-то тревожные новости. Проходите.

Дверь закрылась. Яна и Марта переглянулись.

– Сдается мне, ты права, – сказала журналистка. – Если это, конечно, не слёт инженеров отопительных систем.

– Мы должны как-то туда пробраться и всё проверить, – выдала Яна. – Пошли думать, как. Заодно пробьём адрес, может и есть какая-то информация. Только уж извини, я на твоей кофемолке обратно не поеду. Тут метро рядом должно быть, как-нибудь доберусь.

Марта вздохнула. А ей вот её апельсинчик очень даже нравится. Хотя зимой на нём гонять холодновато. Да и скользко.

Напарницы договорились созвониться завтра с самого утра, перед работой, подумать, как рассекретить обнаруженный объект и чем запугать Трифонова, чтобы он «раскололся». Версия с телефонной компанией уже явно не прокатит.

– Утро вечера мудренее, придумаем что-нибудь, может мужчины нам подскажут, – подытожила Яна. На этом они и расстались.

Глава 15. Алёна, 2018 – 2019

Она так и не поняла, как в тот полузабытый вечер попала домой. Скорее всего, была в таком состоянии, что не помнила, как доехала. А может, ей вообще всё приснилось? Тайное общество с бредовыми теориями взаимопроникновения различных учений. Огонь и кровь, видения в зеркале. Да что там видения, эффект полного присутствия! Она ведь даже вкус поцелуя на своих губах настолько правдоподобно ощутила.

Возможно, всё дело в хроническом недосыпании? Впрочем, сон у неё улучшился довольно скоро после того странного происшествия. Было оно или не было, но пользу принесло в любом случае, этого отрицать не стоило.

Жизнь стремительно начала налаживаться. Удивительно было просыпаться без вечного осознания своей вины. Нет, шрамы на душе остались, но раны затянулись.

Через неделю после того что случилось или примерещилось, Алёна села напротив зеркала, внимательно всматриваясь в отражение. Что-то изменилось. Выражение лица? Возможно. Она постаралась мысленно воспроизвести тот вечер, события которого постоянно проигрывала в памяти.

Так, из-за чего был весь сыр-бор? Друг её детства, сосед по парте и просто отличный парнишка по имени Вениамин погиб, попав в какую-то переделку после выпускного вечера. Кажется, несчастный случай, но воспоминания какие-то смутные.

Слёзы, похороны… да, они тоже были, и Алёна ходила, провожала Веника в последний путь, как иначе, их же столько всего связывало! А ещё он такой трогательный клип для неё записал, она уже потом увидела. До сих пор иногда пересматривает и плачет, вспоминая тот вечер.

А почему она себя чувствовала виноватой, если просто злой рок вмешался? Точно, он же хотел её проводить, а она отказалась. Кто знает, вдруг бы это всё изменило?

Да, она из-за этого очень переживала, но и правда же, от судьбы не уйдёшь. И прошлого не воротишь. Так что глупо себя в чём-то винить. Кажется, с этой проблемой она обращалась в то странное общество? Или что-то ещё было?

Когда пыталась восстановить всю картину того вечера, голова начинала болеть и она решила больше не усердствовать. Всё у неё хорошо, а чувство вины было ошибкой. Самонадеянно это, брать на себя ответственность за чужие трагедии.

Зима закончилась, в столицу пришла тёплая и приветливая весна, которой Алёна почему-то обрадовалась больше обычного. Как только снег окончательно сошёл, она купила велосипед и по набережной уже гуляла не пешком, а на колёсах. В ушах играла музыка, не оглушающе, чтобы можно было оценить окружающую обстановку, ни на кого не наехать и не подставиться.

Как-то раз сквозь вопли Чичерины она услышала, как мужской голос громко повторяет её имя. Несколько раз подряд и очень взволнованно.

– Алёна! Алёна! Это ты, Алёна?

Она чуть с велосипеда не упала, остановилась, врезавшись в бордюр.

– Вы осторожней, девушка, так и расшибиться можно, – мягко пожурил её благообразный дедок, игравший в шахматы с внуком.

Алёна спешилась, вынула наушники, посмотрела на подбегавшего к ней мужчину. Надо же, сбрил свою бороду. Эта мысль пришла к ней сама собой, не понятно, откуда. Ведь человека она не узнавала. Что-то знакомое в нём было, но почему? Эта информация ускользала. Что она забыла? Кем он был в её прежней жизни?

– Алёнка, ты что здесь делаешь? Столько лет я тебя искал, даже в Красноярск за тобой приехал, но так и не встретились, слишком поздно узнал, что ты там училась.

– Кто вы? – спросила она, ошарашенно глядя в такие родные глаза незнакомого ей человека.

– Ты что, Алёна? Я же Лёня. Леонид. Мы с тобой были вместе в Иркутске, а потом ты от меня сбежала, я так и не понял, почему. Оставила странное письмо о том, что мы не можем больше встречаться, потому что с тобой я буду несчастен, если вообще выживу. Неужели ты меня не помнишь?

– Н-нет.

Она попятилась.

– Извините, наверное, вы меня просто с кем-то перепутали. Мне очень жаль, правда.

Алёна одним прыжком оседлала велосипед, так ловко у неё и не получалось никогда. Крутила педали, словно боялась погони. Но он за ней не побежал.

Дома она пыталась понять, что это было. Да, в Иркутске она училась, и воспоминания о городе у неё имелись, хотя и очень размытые. Но быстрая непокорная Ангара, фонари на набережной, сквер Кирова… всё это хранилось в виде образов. Даже стихотворения, написанные там, остались. Почему вообще ей приспичило сначала укатить в Сибирь из Самары, а проучившись два курса, сбежать в Красноярск? Вот его она помнила куда как лучше.

Что-то не то происходило с памятью Алёны, однозначно. Может, она в аварию какую-нибудь попадала, и после травмы головы всё такое вот стало.

Но ни о каких происшествиях она опять же, ничего припомнить не смогла. Леонид. С этим именем у неё явно было что-то связано. Нечто сильное. По спине проходила горячая волна, глаза увлажнялись, дыхание становилось прерывистым. Физические реакции, не запускавшие никаких мыслей. Как такое возможно? И ведь он её явно знает, по имени называл, об Иркутске говорил.

Ей захотелось понять, что происходит, поэтому следующим же вечером после работы она была у той двери, ведущей в подвал. Да, этот адрес она чётко запомнила, даже удивительно. Вот сейчас и проверит, было ли всё на самом деле.

Условный стук она легко воспроизвела в нужном виде. Подождала реакции, волнуясь. А ведь сегодня может не быть там никакого собрания, ведь «Орден Огня и Крови» наверняка собирается по каким-то условным дням. И точно. Дверь не открылась, ничего не произошло.

Распекая себя за наивность, Алёна пошла восвояси.

А через три дня ей позвонили с неизвестного номера.

Она возвращалась с работы, только вышла из метро, когда на мобильный поступил звонок. На дисплее всплыло уведомление: «номер не определен».

Алёна решила, что это какой-то очередной спам, но на автомате звонок приняла. Хотела было сбросить сразу, но передумала, поднесла аппарат к уху.

– Слушаю!

– Здравствуй, Алёна, – вкрадчиво сказал мужской голос. – Несколько дней назад ты хотела нас видеть, как я понял.

– Вы кто? – испугалась девушка.

– Мне кажется, ответ ты и сама знаешь. Куда ты приходила три дня назад, помнишь?

– Помню. Но дверь была закрыта, меня не впустили. Так откуда вы знаете, что я там была?

– Камера видеонаблюдения, – коротко пояснил звонивший. – Тогда нам нечего было тебе сказать. А сейчас есть. И у тебя, кажется появились вопросы?

– Да, появились, – Алёна почувствовала, как горло у нее перехватило. Причина тревоги была ей самой не очень понятна. Но в последнее время она начала уже привыкать к странным самоощущениям.