Орхидея с каплей крови

Глава 15

– Вы собираетесь позвонить Гринько? – спросил Морис, выруливая со стоянки.

– Собираюсь, но не позвонить, а нанести ему визит.

– Когда же?

– Прямо сегодня.

– Соболева написала вам его домашний адрес?

– И его тоже.

– Что значит, его тоже?

В ответ она только усмехнулась.

– Не хотите вводить меня в курс дела, так и скажите, – пожал он плечами.

– Почему же не хочу, – изобразила она удивление на лице, – очень даже хочу!

– Выходит, что просто дразните?

– Ага, – произнесла она с нескрываемым удовольствием. И став серьёзной, сказала: – Мы нагрянем к нему в контору. Тут вот Инна и адресочек указала, – она потрясла в воздухе листком, полученным от Соболевой.

– Вы думаете, что это разумно?

– Пока ещё не решила. Но посмотреть на рабочее место господина риелтора не помешает.

Однако застать Гринько на рабочем месте им не удалось. Секретарь объяснила, что Филипп Юрьевич с утра уехал по делам и сказал, чтобы его сегодня не ждали.

– А с начальником вашей фирмы поговорить можно?

– С каким начальником? – удивилась секретарь. – Я же вам объяснила, что Филиппа Юрьевича сегодня не будет.

– Нам сказали, что Филипп Юрьевич работает здесь риелтором.

– Вы хотите сказать, работал?

– Ну…

– Так он уже давно выкупил фирму у Анатолия Семёновича!

– Кто это?

– Анатолий Семёнович Родионов – бывший владелец. Но он уже старенький. Решил уйти на покой, а дело своё передал Филиппу Юрьевичу.

– Продал? – уточнила Мирослава.

– Можно сказать и так, – согласилась секретарь, – они меня в свои расчёты, как вы понимаете, – она оценивающе посмотрела на детектива, – не посвящали. – А потом, заподозрив неладное, спросила: – Вы из налоговой?

– Нет. Мы по поводу давней знакомой Филиппа Юрьевича Жанны Гурьяновой.

Девушка задумалась и ответила:

– Никогда о такой не слышала.

– А вы давно здесь работаете?

– Уже полтора года.

– Тогда вы не могли слышать и тем более видеть Жанну. Она продала квартиру с помощью вашей фирмы пять лет назад.

– О! – воскликнула девушка. – Я тогда ещё училась.

– Спасибо, Ольга Сергеевна, – поблагодарила Мирослава секретаря, прочитав её имя на бейджике.

– Пожалуйста, – ответила девушка, – беседа с посетителями входит в мои служебные обязанности.

– Я знаю, – дружелюбно улыбнулась Мирослава, – но далеко не все так ответственно, как вы, относятся к своим обязанностям.

Это польстило девушке, и она, приветливо улыбнувшись, сказала:

– Приходите завтра. С утра Филипп Юрьевич всегда бывает в офисе.

– Спасибо, придём.

– До свидания, – попрощался всё это время простоявший молча Миндаугас. И Ольга Сергеевна одарила его таким восторженным взглядом, словно он произнёс не одно-единственное слово, а прочитал девушке целую поэму, сочинённую в её честь.

Перехватившая этот взгляд Мирослава хмыкнула, а когда они оказались в коридоре, проговорила насмешливо:

– Везёт же некоторым.

– Завидуйте молча, – усмехнулся он в ответ.

– Не могу, – пожаловалась она.

– Хм.

– Поехали!

– Куда?

– Домой к Гринько.

– Вы думаете, что он дома?

– Не знаю. Он может быть где угодно. Но попытка не пытка.

– Однако ж вы были правы, и мы недаром съездили в офис.

– Ты думаешь?

– Конечно. Теперь нам известно, что Филипп Юрьевич у нас не простой риелтор, а владелец фирмы. Боюсь только, что для раскрытия преступления это ничего не даёт. У нас ещё остаётся волчья шкура, – попытался он успокоить её.

– У нас? – улыбнулась Мирослава.

– Я имел в виду Гринько.

– За пять лет он мог успеть избавиться от волчьей шкуры и взамен приобрести медвежью.

– Почему именно медвежью? – удивился Морис.

Мирослава пожала плечами:

– Чтобы подчеркнуть свой повысившийся статус.

– Если только так, – насмешливо протянул Морис.

Недавно отремонтированная по программе капитального ремонта «сталинка», в которой жил Гринько, выглядела не хуже новостройки.

Мирославе не хотелось, чтобы хозяин узнал заранее о направляющихся к нему гостях, поэтому детективы сидели в припаркованной во дворе машине, пока не заметили девочку и двух мальчиков, вприпрыжку направляющихся к нужному им подъезду. Детективы поспешили за ними и успели как раз вовремя. Но неожиданно для них уже в подъезде один из мальчиков проявил бдительность и спросил их:

– Вы к кому?

Мирослава решила обойтись без необязательной в данном случае лжи и честно ответила:

– К Филиппу Юрьевичу.

– К Гринько, что ли? – спросила девочка.

– Совершенно верно, – подтвердила Волгина.

– А кто это? – спросил мальчик.

– Да тот надутый индюк, что живёт выше нас на два этажа, – ответил со смехом второй, до этого молчавший мальчик.

Больше дети ни о чём спрашивать не стали и быстро побежали вверх по лестнице.

– И мы ещё жалуемся на отсутствие ответственности у современной молодёжи, – проворчал Морис, почти точно копируя недовольный голос Шуры.

Мирослава тихо рассмеялась:

– И не говори, солнышко.

Поднявшись на этаж, где располагалась квартира Гринько, детективы позвонили в дверь. Мирослава осталась стоять там, где её можно было хорошо рассмотреть в глазок. А Миндаугас встал у стены, где его при всём желании нельзя было увидеть, не открыв дверь.

– Кто там? – спросил мужской голос.

– Детектив, Мирослава Волгина.

– Детектив? – удивился мужчина. – Разверните удостоверение.

Она выполнила его просьбу. Дверь открылась. На пороге стоял молодой мужчина вальяжного вида в шикарном, расшитом павлинами халате и тёмно-синих брюках. Его шевелюра, которой он, судя по причёске, пытался придать пышность, начала заметно редеть. Тут мужчина увидел Мориса и воскликнул растерянно, с едва заметной долей испуга:

– Вы не одна?

– Это мой помощник, Морис Миндаугас.

– Вы, собственно, по поводу чего? – спросил мужчина, переводя взгляд с лица одного детектива на лицо другого.

– Вы Филипп Юрьевич Гринько? – решила на всякий случай уточнить Мирослава.

Мужчина кивнул:

– Да, это я.

– Мы хотели бы поговорить с вами о Жанне Гурьяновой.

– О Жанне? – изумлённо переспросил Гринько.

Мирославе его изумление показалось искренним.

– Может быть, вы пригласите нас в квартиру? – спросила она. – Разговорами на площадке мы можем привлечь внимание ваших соседей.

– Но нам не о чем говорить! У Жанны своя жизнь, у меня своя.

– У Жанны нет больше жизни, – тихо проговорила Мирослава.

– Что значит, нет? – не понял мужчина.

– Жанну убили.

– Убили?! – воскликнул он так громко, как сам от себя не ожидал, и тотчас зажал рот рукой.

– Так мы войдём? – снова спросила Мирослава.

Гринько кивнул, посторонился и впустил их в прихожую, которая представляла собой длинный широкий раздваивающийся коридор.

Морис и Мирослава, не сговариваясь, сняли верхнюю одежду, натянули бахилы.

Всё это время хозяин, с недоумением наблюдавший за их слаженными действиями, проговорил подавленным голосом:

– Проходите направо, в комнату.

Детективы, двинувшись в указанном им направлении, вскоре оказались в просторной гостиной.

– Садитесь, – Гринько указал им на широкий мягкий диван.

Но Мирослава выдвинула из-за стола стул с высокой спинкой и села на него. Морис последовал её примеру и, вытащив второй стул, присел рядом.

Гринько, пожав плечами, шлёпнулся мягким местом на диван.

– Значит, вы говорите, что Жанну убили? – спросил он.

– К сожалению, да.

– И кто это сделал?

– Как раз это мы и пытаемся выяснить.

– И поэтому пришли ко мне. – Он оскалил зубы в воистину волчьей улыбке.

– Мы узнали, что у вас с Жанной были серьёзные отношения.

– Догадываюсь, откуда у вас эта информация, – презрительно фыркнул он и, тотчас переменив тон, проговорил с глубокой печалью в голосе: – Вы даже не представляете, насколько у нас с Жанной всё было серьёзно. Мы даже заявление подали в загс.

– Вот как? – удивилась Мирослава. Инна ей ничего подобного не говорила.

Сомнение, прозвучавшее в голосе детектива, заставило Гринько скорректировать своё заявление:

– Вернее, мы собирались подать заявление в загс.

– И что же вам помешало? – спросила Волгина.

– Не что, а кто, – буркнул Филипп Юрьевич.

– И кто же это был?

– Как кто?! – всплеснул он руками. – Сладкая парочка! Иванов и Соболева!

– Зачем им это было нужно?

– Как зачем? Вы прямо как дети! – всплеснул руками Гринько.

– Просветите нас, пожалуйста, Филипп Юрьевич, – попросила Мирослава.

– Так и быть! – фыркнул он. – Иванову были нужны деньги Жанны! Но этого ему показалось мало, и он стал пахать на ней по двенадцать часов в сутки.

– Простите, я не поняла, что значит – пахать на ней?

– Что ж тут непонятного? – высокомерно спросил Гринько. – Заставлял Жанну работать!

– Насколько мне известно, он и сам работал.

– Работал, – неохотно согласился мужчина.

– Так в чём проблема?

– А вы пробовали так работать?

– Как так?

– Когда не знаешь, когда освободишься!

– Собственно, мы именно так и работаем, – нейтральным тоном заметил Морис.

И Гринько только сейчас обратил на него более пристальное внимание. Про себя он отметил, что детектив непозволительно красив для мужчины. И ещё он почти всё время молчит. «Либо он начальник, – подумал Гринько, – либо хочет сойти за умного». В наказание за всё это Филипп Юрьевич решил сделать вид, что не придал реплике Миндаугаса значения.

– Филипп Юрьевич, вы упомянули Соболеву. Она тоже заставляла Жанну работать?

– Нет, она не хотела, чтобы Жанна связала свою жизнь с моей!

– Почему?

– Потому, что уже тогда она плела сети на Иванова! Хотя и была в то время замужем!

– Замужем? Кто?

– Да Инна же! Соболева! Она должна была бы в то время носить фамилию Козловой! Но фамилия мужа ей не нравилась, и она осталась Соболевой!

– Вы хотите сказать, что Инна была пять лет тому назад замужем?

– А вы что, не знали? – ехидно спросил Гринько.

– Нет, – призналась Мирослава.

– Инна выскочила замуж сразу после института за своего сокурсника Петра Артемьевича Козлова!

– И что, она не была с ним счастлива?

– Понятия не имею, – фыркнул Гринько. – Но глазки она строила Иванову, это точно!

– А Жанна до встречи с вами была замужем?

– Нет, никогда.

– Но потом Жанна всё-таки вышла замуж.

– Жанна вышла замуж? – удивился Филипп Юрьевич. – Не может этого быть! – в его голосе прозвучали заметные нотки горечи.

– Почему?

– Не знаю, – пожал он плечами. И после паузы спросил: – Кто он? Я имею в виду, он богат?

– Нет.

– Чем он занимается?

– Танцует стриптиз.

– Что?!

Детективы обменялись понимающими взглядами.

– Как она могла! – тем временем вырвалось у Гринько.

– Любовь зла, – обронила Мирослава и спросила: – Неужели вы на самом деле ничего не знали о дальнейшей судьбе Жанны?

– Нет! Зачем мне? Мы расстались четыре года назад.

– Тем не менее вы любили её.

– Любил. Ну и что?

– Ничего. Вы жили вместе?

– Да.

– Где?

– Здесь!

– Здесь?

– Я имею в виду в этой квартире.

– А в квартире Жанны вы бывали?

– Естественно.

– У вас остались ключи от её квартиры?

– Нет!

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– И вы никогда не делали себе дубликата с Жанниных ключей?

– Зачем это мне?

– Мало ли, например, в память о любимой женщине.

– Вы шутите, что ли? – демонстративно закатил глаза Гринько. – Я живу с другой женщиной. – Переменив тон, он закричал: – Я больше ничего не хочу слышать о Жанне!

– Но она убита.

– Я-то тут при чём!?

– Действительно, Филипп Юрьевич, вы скорее всего ни при чём. Ещё один вопрос.

– Какой вопрос?

– У вас имеется волчья шкура?

– Чего у меня имеется?!

– Шкура! Волчья! Когда вы встречались с Жанной, она лежала у вас перед кроватью.

– Ах, это. Она и сейчас там лежит.

– Могу я на неё взглянуть?

– В спальню я вас не пущу! – заявил Гринько.

– Хорошо, тогда принесите шкуру сюда.

Мужчина бросил на детектива гневный взгляд, но потом сообразил, что, увидев шкуру, они, скорее всего, отвяжутся от него и уйдут.

Гринько опрометью бросился из гостиной и вскоре вернулся, неся в руках шкуру. Судя по тому, как он запыхался, детективы поняли, как велико желание хозяина выставить их поскорее из своей квартиры.

– Вот! – сказал он и швырнул шкуру к ногам Мирославы.

Она сползла на пол и стала осматривать и ощупывать её. Морис присел на корточки рядом с ней.

«Чокнутые, – с ненавистью подумал Гринько, – причём оба».

Мирослава в процессе своих манипуляций незаметно выдрала из шкуры несколько волосков и спрятала их. После чего, к огромному облегчению Филиппа Юрьевича, детективы заявили, что им нужно идти.

«Слава богу», – подумал про себя Гринько и молча проводил детективов до двери.

– Кажется, я ему не понравился, – проговорил Морис, когда они спустились вниз.

– Могу тебя утешить, – усмехнулась Мирослава.

– Чем же?

– Мы ему оба не понравились.

– Пожалуй, да, – рассмеялся Морис. – И чем мы ему не угодили?

– Чем и многим другим, задавали неприятные вопросы.

– Жаль только, что ответы на них нам ничего не дают.

– Может быть. Хотя мы узнали, что Инна была замужем.

– Ну и что? – пожал плечами Морис.

– Она почему-то не сказала нам об этом.

– Я бы тоже не стал говорить посторонним людям, что был женат.

– А ты был? – живо заинтересовалась Мирослава.

– Нет, – усмехнулся он, – не успел.

– Экий ты, право, медлительный, – укоризненно проговорила она.

– И не говорите, – согласился Миндаугас. И спросил: – Куда сейчас?

– Хочу заехать к Незовибатько, отдать ему волчьи волоски.

– Думаете, они идентичны тем, что вы обнаружили в арке?

– Обнаружила не я, а Афанасий Гаврилович.

– Неважно.

– Ещё как важно, – не согласилась Мирослава и ответила на его вопрос: – Думаю, что волоски из разных шкур, но проверить нужно.

Незовибатько обрадовался приходу детективов, но узнав, что они снова по делу, притворно вздохнул и велел позвонить завтра.

– Афанасий Гаврилович! Мы на этот раз не с пустыми руками, у вас найдётся кипяток?

– Даже чай найдётся, – пробасил эксперт-криминалист.

– Мы торт принесли.

– Молодцы! – похвалил Незовибатько и заявил: – Как хотите, но Наполеонову я звонить не буду. Обойдётся.

– Да и не надо, – рассмеялись детективы.

На следующий день Незовибатько сообщил по телефону, как и предполагала Мирослава, что это были волчьи волоски с другой шкуры.

Глава 16

По приезде домой Мирослава забралась с ногами на диван, придвинула к себе поближе кота и позвонила адвокату. Морис хотел уйти, но она махнула ему рукой:

– Останься, ты мне не мешаешь.

Про себя он улыбнулся. Вообще-то он собирался почитать книгу. Читать книги он любил в тишине, Мирославе же не пришло в голову, что именно её разговор по телефону может отвлекать его. Объяснять Морис ничего не стал, просто спросил:

– Я могу послушать музыку?

– Мог бы и не спрашивать.

– Спасибо.

«Поговорили, как воды напились», – подумали оба одновременно.

Морис надел наушники и стал слушать «Времена года» Чайковского. Нечаянно его взгляд упал на окно, и он увидел, что начался снегопад. «Как хорошо, что мы уже дома, – подумал он, – после ужина можно будет зажечь камин и, лёжа на ковре, смотреть на пламя. Жалко, что сегодня не приедет Шура…» Незаметно для себя он переместился из уютной гостиной в мир, полный грёз, навеянный звучащей в наушниках музыкой.

А Мирослава, дозвонившись до адвоката, стала перечислять Яну, какие вопросы он должен задать своему подзащитному.

– Так ты вроде бы уже мне говорила, – напомнил Белозёрский.

– У меня появились новые.

– Тогда внимательно слушаю.

Дни и ночи Влада Шафардина теперь проходили в ожидании встреч с адвокатом и состояли из бесед с ним и из воспоминаний о счастливом времени, прожитом с Жанной.

Влад жалел только об одном, что этого времени у них оказалось слишком мало. Но разве могли они с Жанной предполагать, что всё оборвётся так неожиданно и непоправимо. Конечно, нет.

Влад снова вспомнил тот день, вернее, тот миг, когда они увидели друг друга впервые. Вспомнил он и об испытанном им позднее шоке, после того, как он узнал, что Жанна богата. И не просто богата, это он бы ещё пережил, а очень богата.

– Что же нам теперь делать? – потерянным голосом спросил он тогда у Жанны.

– Жить, – рассмеялась она.

А потом Жанна предложила пожениться. И он ответил ей в полном смятении:

– Кто ты и кто я?

– Люди!

– Я имел в виду, что я беден, как церковная мышь.

– Не ври, – беззлобно рассмеялась она.

– Я имею в виду, по сравнению с тобой! Зачем я тебе нужен!

– Влад, давай поговорим серьёзно.

– Давай, – согласился он.

– Я хочу замуж!

– Да, но…

– Не начинай всё сначала! Богатые женщины тоже хотят замуж!

Что он мог ей ответить? Отвергнуть Жанну? Но это же уму непостижимо! Или предложить ей отказаться от богатства. Но на это никогда не пойдёт она. Именно поэтому они пошли на компромисс, решили пожениться, но о заключении брака оповестить только избранных. Так они и сделали.

Некоторое время Влад сидел неподвижно, завороженный своими воспоминаниями, и вдруг неожиданно вспомнил, что завтра День влюблённых. И он заранее приготовил для Жанны подарок, который лежал сейчас в его банковской ячейке. Он целый год откладывал деньги на эту диадему. Потом представлял, как он наденет её на голову Жанны и назовёт королевой своего сердца! Он так и скажет – отныне и навеки.

И вот теперь он никогда не наденет на её голову эту сверкающую диадему. Никогда! Какое это страшное слово.

Влад не почувствовал, как слёзы потекли из его глаз, стекая по щекам, они попали на его губы. И только ощутив их вкус, он подумал о том, что слёзы так же солёны, как морская вода, а чаша морская так же темна и бездонна, как его печаль. Он никогда не сможет забыть Жанну. Никогда! И кто только придумал это беспощадное слово, похожее на камень, который многим не под силу сбросить с души, и приходится тащить на себе всю оставшуюся жизнь.

Ему захотелось вырваться из камеры, броситься на запертую дверь и биться об неё головой. Он уже вскочил на ноги. Но тут услышал:

– К вам адвокат.

Ещё не освободившись полностью от нахлынувшего на него снова отчаяния, он почувствовал, что расслабляется, и минуту спустя наступило уже ощутимое облегчение.

Адвокат Ян Белозёрский, как всегда, выглядел собранным и приветливым одновременно. Поздоровавшись, он спросил:

– Влад, как вы себя чувствуете?

– Паршиво, – признался Шафардин.

Адвокат внимательно посмотрел на подзащитного и сказал:

– Я, конечно, хорошо понимаю, в каком вы оказались положении.

– И в каком же? – неожиданно задиристо спросил Влад.

Адвокат вздохнул и ответил спокойно:

– На ваши плечи свалились две тяжести одновременно: потеря любимого человека и незаслуженное подозрение в вашей причастности к убийству, но это не повод для того, чтобы распускаться. Как раз наоборот, нужно держать свои эмоции под контролем. Выплёскивать их вы сможете позднее.

– Когда?!

– Когда с вас снимут подозрение в убийстве. Сядьте, пожалуйста.

Влад не сел, а обессиленно рухнул на стул и попросил:

– Простите меня, пожалуйста.

– Ваши извинения приняты.

– Иногда мне кажется, что я схожу с ума.

– Это вам только кажется, – заверил его адвокат и предложил: – Давайте поговорим о деле.

– Я весь внимание.

– Клара Львовна не только наняла адвоката, то есть меня, но и обратилась за помощью в частное детективное агентство. Хозяйку агентства зовут Мирослава. Работа по вашему делу уже началась.

– Подождите, – тихо проговорил Шафардин, – я ничего не понимаю. Сижу как мешком из-под муки пришибленный.

– Вам ничего и не нужно понимать, – сухо обронил адвокат.

– То есть?

– Вы должны только чётко отвечать на мои вопросы.

– То есть это вопросы детектива, переданные через вас? – догадался Шафардин.

– Примерно так, – согласился Белозёрский. – Скажите мне, пожалуйста, Жанна не ссорилась со своими подругами?

– Вы имеете в виду Инну и Луизу?

– Для начала их.

– Нет. Они не ссорились. С Луизой вообще невозможно поссориться, – заверил Шафардин.

– Однако, насколько мне известно, – припомнив разговор с Мирославой, сказал Ян, – со своим супругом Луизе поссориться удалось.

– Там совсем другая история, – поморщился Шафардин и добавил: – И потом, мне кажется, что их конфликт скоро будет исчерпан.

– То есть?

– Вась Вась простит её.

– Вась Вась? – Брови адвоката поползли вверх.

– Так Луиза зовёт своего мужа. Полное имя Василий Васильевич Ступка.

– Теперь понял.

– Так вот, – продолжил Шафардин, – иногда мне казалось, что Луиза буквально боготворила Жанну. А вообще о Луизе можно сказать «свой парень», и душа у неё вечно нараспашку.

– Она не завидовала Жанне?

– Боже упаси! – искренне воскликнул Влад.

– А что можно сказать об Инне?

– Инна более сложная натура. Поначалу она относилась ко мне ровно, а когда узнала, что мы с Жанной решили пожениться, ощетинилась.

– Почему?

– Ей не нравилось, что я танцую в стриптизе.

– Но ведь она с самого начала знала, что вы танцуете в «Ромео».

Влад кивнул:

– Знала, но одно дело, когда подруга просто встречается со стриптизёром, и совсем другое, когда она выходит за него замуж. Ещё Инну не устраивало то, что мои доходы несравнимо ниже того, что имеет и зарабатывает Жанна. Но через некоторое время она стала относиться ко мне значительно лучше.

– Что же заставило её переменить своё отношение к вам?

– Я так думаю, она поняла, что мне нужны были от Жанны не её деньги, а она сама. Ведь Инна психолог и должна была разобраться в ситуации и во мне. И ещё я предполагаю, что на неё повлиял Игорь.

– Игорь?

– Да, Игорь Иванов. Он партнёр Жанны по бизнесу.

«И скоро станет твоим партнёром», – подумал про себя Ян и спросил:

– А Иванов, значит, не возражал против вашего брака с Жанной.

– Нет, он был двумя руками за, – почему-то рассмеялся Влад.

Адвокат не выдержал и спросил:

– Что же вас так развеселило в моих словах?

– Нет, ваши слова здесь ни при чём. Просто Игорь вбил себе в голову идею сделать из меня ювелира. Но какой из меня ювелир, посудите сами, – Влад вытянул вперёд руки ладонями вверх.