Путешествие

– Смотря о чём, – осторожно ответил агент. – Принести ещё воды?

– Нет. Поправьте мне, пожалуйста, подушку, – слабым голосом попросила я, прикрывая веки от якобы навалившейся на меня слабости. Когда же он подошёл к кровати и склонился надо мной, я резким движением потянулась к его маске и попыталась её сорвать. Но у меня действительно было слишком мало сил, чтобы бороться с кем-то. Агент схватил меня за руки и крепко сжал запястья, я же успела вцепиться в чёрную ткань, скрывавшую его лицо, и не собиралась её отпускать.

– Что же вы прячетесь от меня? Ваш коллега вот снял эту дурацкую маску, – тихо сказала я, чувствуя, что пальцы вот-вот разожмутся.

– Так надо, – коротко ответил он и высвободил свою бесценную маску из моих рук. Но я уже успела вблизи увидеть его глаза. – Кстати, пойду расскажу доктору, что вы вполне здоровы. Пусть продолжают допрос, а то у вас много лишней энергии появилось. Счастливо оставаться! – и он, отпустив меня, вновь вознамерился уйти. Но я приподнялась с кровати, отметив, что круги перед глазами уже не пляшут, и окликнула секретного агента:

– Лосось, это ты?

Он замер на месте, медленно развернулся, а затем присел на кровать, пристально глядя на меня. Потом резким движением сдёрнул маску и неожиданно улыбнулся:

– Узнала всё-таки? Я думал, и не вспомнишь…

Да, это действительно оказался Лосось. Это был первый агент, которого я встретила тогда, полтора года назад. Он спас меня от гигантского кальмара, прискакал на помощь на белом коне, пристрелил монстра, усадил меня позади себя и отвёз на секретную базу. Потом уже мы оказались в одном отряде, вместе боролись с хлорианцами и, кажется, мы были друзьями в то сложное время.

– Почему? Я часто о тебе вспоминала… И вообще обо всей этой истории. Столько времени прошло… Не думала, что мы ещё когда-нибудь увидимся.

– Да, я тоже… Тем не менее, я рад тебя видеть, – он ещё раз ослепительно улыбнулся и подвинулся ко мне поближе.

– И поэтому ты так долго не снимал маску и скрывал лицо? – поинтересовалась я, проводя рукой по куску чёрной ткани.

– Я скрывал свое лицо, потому что ты скрывала свое имя. Почему ты не хочешь сказать правду? Ладно, не хочешь, как хочешь, это твоё дело. Лучше скажи, как ты живёшь? Не пожалела, что решила уйти от нас?

– Нет, у меня всё отлично… было, пока я не нашла в лесу осгарпитнула. Подожди, что значит «решила уйти»? Я, конечно, всё равно не осталась бы у вас, но выбора вы мне не оставили – после того, как мы нашли тайник с волшебным кристаллом и победили хлорианцев, после всего, что мне пришлось пережить, я очнулась в больнице, и вы всё обставили так, будто бы ничего и не было! И это ты называешь «решила уйти»?

– Так ты ничего не помнишь?! – в изумлении воскликнул Лосось. – А, ну да, наверно, гипнотизёр перестарался. Наташа, ты ведь… Ты сама ушла, это был твой выбор. Хотя я уговаривал тебя остаться, мы все уговаривали, но, видимо, ты слишком высоко ценила свою свободу. Мы улетели из Египта домой, праздновали победу, долго праздновали, шеф арендовал для нас целый дворец. Ты и этого не помнишь? А потом ты сказала, что уходишь, что такая жизнь не для тебя. По правилам Межгалактической службы безопасности, тебе обязаны были почистить память, ты нехотя, но согласилась на это, и сеанс гипноза уже начался, когда наше руководство решило всё же сделать исключение и отпустить тебя вместе со всеми воспоминаниями. Вероятно, последние воспоминания гипнотизёр успел удалить, но основная часть должна была остаться нетронутой. После сеанса ты, как и положено, крепко заснула, и тебя действительно отнесли в больницу. Так что не надо говорить, что мы не оставили тебе выбора, ты сама приняла это решение.

– Не может быть… – потрясённо прошептала я. А ведь мне и раньше казалось странным, что, потеряв сознание в древнеегипетском тайнике, я пришла в себя уже в больничной палате где-то в Ленобласти. Значит, мне всё-таки стёрли память? Хотя я могла бы и сама об этом догадаться. И что это меняет? В одном я уверена точно: я не жалею, что не осталась. Я выполнила то, что должна была – помогла найти «Око вечности» и победить хлорианцев. Оставаться дальше в межгалактической службе означало бы навсегда потерять свободу: свободу передвижений, свободу действий, свободу мыслей. Действовать по инструкции, выполнять приказы, скрывать правду от большинства людей, не имея возможности поделиться ни с кем из близких, не имея возможности уехать когда и куда захочется, – это не мое. Но все же… Неужели я согласилась на то, чтобы гипнотизёр копался у меня в мозгах и лишил, пожалуй, самых ярких воспоминаний? И сколько событий он тогда успел стереть?

– Лосось, скажи, а что было, когда я уже… Ну, ты понимаешь…

– Понимаю, – вздохнул секретный агент. – Много чего было. Но какая разница, если ты всё забыла?

– И всё-таки?

– Что именно ты хочешь узнать? Тайник ты помнишь? Значит, ты пропустила неделю, не больше. Я уже говорил, мы вернулись домой, отпраздновали победу, а потом ты ушла. Вот и всё, – заключил он. Однако мне показалось, что он чего-то недоговаривает. Наверно, просто показалось. Ладно, лучше не буду ворошить прошлое, у меня и в настоящем проблем хватает.

– Понятно… Ну, а сейчас как там у вас дела? Всё спасаете мир?

– Ну да, спасаем потихоньку. Через пару дней собираемся в космос лететь, к Альдельтауэтте.

– Что, экскурсия в соседнюю галактику? Или там, у осгарпитнулов что-то опять случилось?

– К сожалению, случилось. Только не там, а тут, у нас. Но я не могу тебе ни о чём рассказать. Меня и так не похвалят, если узнают, что я от начальства информацию утаиваю.

– Но ведь они ни о чём не узнают, да? – с надеждой в голосе спросила я.

– От меня не узнают, можешь быть уверена. Но, скорее всего, они и без меня доберутся до истины. Допустим, ты и твои друзья говорите одно, Лобстер и его команда утверждают другое, но ведь есть ещё третья, незаинтересованная сторона.

– Ты это о чём?

– Не о чём, а о ком… я имею в виду осгарпитнула. Стоит нам поговорить с этим зеленокожим ребёнком, и он обо всём расскажет: он наверняка видел, как ты то растворялась в воздухе, то появлялась неизвестно откуда. И что ты тогда будешь делать? Единственное, здесь пока нет профессионального переводчика. У осгарпитнулов очень сложный язык, я уже полгода пытаюсь его освоить, и пока не очень получается. Поэтому я и не вызвался вести разговор с этим ребёнком, хотя мог бы задать ему пару вопросов. Но скоро переводчик сюда подъедет, и тогда…

– Значит, мне нужно прямо сейчас поговорить с Бриллианой и попросить её обо всём этом молчать. Уверена, она меня послушается.

– Ах, так ты ещё и с осгарпитнулами разговаривать умеешь! Замечательно! Послушай, дам тебе один совет: расскажи, кто ты есть на самом деле, иначе потом будет хуже. Они сейчас там себе напридумывают невесть что, а потом доказывай, что ты не верблюд и не динозавр.

– Ты думаешь? Ну, допустим, я рассказала, и что потом? Вы отпустите меня, зная, какими способностями я обладаю? Ты можешь поручиться за это?

– Да… То есть нет, это не от меня зависит. Но ведь однажды мы тебя уже отпустили. Почему же ты считаешь, что мы не сделаем этого вновь?

Я отвела взгляд в сторону и задумалась. Может быть, он прав, и мне действительно нечего бояться? Тогда почему же меня не покидает предчувствие, будто бы все неприятности только начинаются, и связаны они будут именно с межгалактической службой. Нет, я не хочу туда возвращаться, не хочу! Или я раздуваю из мухи слона? Зачем я им всем сдалась, я же больше не хранительница «Ока вечности», и от меня теперь не зависит судьба человечества. Я подняла глаза на Лосося: а он изменился, повзрослел, стал настоящим красавчиком. Хотя не о том я сейчас думаю… Он пристально смотрел на меня, ожидая ответа. Но я вновь опустила взгляд, усиленно размышляя. Что же делать? Искать встречи с Бриллианой и уговаривать её сохранить в тайне компрометирующую меня информацию или же самой обо всём рассказать и надеяться, что меня просто так отпустят.

– Наташа, – позвал меня Лосось, – ты там, случайно, не уснула? – и он поправил мне волосы, упавшие на лицо, нежно провёл рукой по щеке, взял за руку.

– Нет, не знаю… – растерянно отозвалась я, не глядя на него. – То есть я думаю, как мне быть.

– Правда всегда лучше, чем ложь, поверь мне, – тихим голосом произнес агент, не отпуская моей руки. Я чувствовала, что он сверлит меня взглядом, но не решалась посмотреть ему в глаза. – Скажу честно, я буду рад, если ты вернешься к нам.

– Почему? – спросила я, чтобы что-то сказать. Мысли в голове перемешались, мне захотелось телепортироваться подальше отсюда, но, взглянув на моего собеседника, я передумала растворяться в воздухе.

– Потому что я скучал по тебе, Золотая рыбка! – признался секретный агент. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, потом он неожиданно сжал меня в объятиях, прошептал мое имя… И тут в коридоре послышались чьи-то шаги.

– Быстро лезь под кровать, – воскликнула я, резко отстраняясь от Лосося. Он меня послушался и резво забрался в указанное место. В ту же секунду дверь распахнулась, и в комнату вошёл врач и тот агент без маски, что задавал мне вопросы, и который, кажется, у них главный.

– Наталия, вы не спите?

– Сплю, – зевнула я, лениво потягиваясь. – А что, уже утро?

– Нет, пока ещё даже не вечер, – пояснил агент, окидывая цепким взглядом всё помещение, как будто заподозрив что-то неладное.

– Как вы себя чувствуете, уже лучше? – спросил доктор, и я сразу же постаралась сделать несчастное лицо.

– Ой, ужасно… всё болит, сил совсем нет…

– Ничего, это пройдёт. И раз уж вы проснулись, то позвольте всё-таки взять у вас отпечатки пальцев, – игнорируя мои жалобы, строгим тоном попросил агент. – Это быстро, можете не вставать с кровати.

Как же мне выкрутиться из этой ситуации? Ведь если они пробьют мои отпечатки по своей базе, то сразу выяснят, что я была их агентом, и поймут, что я действительно могу телепортироваться.

– Ну, хорошо, если это так срочно, то я согласна. Только можно я всё-таки встану и немного пройдусь? – слабым голосом молвила я и начала медленно приподниматься с кровати. Я старалась создать видимость, будто каждое движение стоит мне огромных усилий, и, еле-еле шевеля ногами, сделала несколько небольших шагов, затем тяжело вздохнула и безжизненно рухнула на пол. Все сразу так засуетились вокруг меня, осторожно перенесли обратно на постель, стали приводить в чувство, похлопали по щекам, достали нашатырь. Решив, что уже пора, я очнулась, открыла глаза и кинула на присутствующих испуганный, затравленный взгляд. Следующие минут двадцать врач меня осматривал, потом заставил принять какие-то таблетки (надеюсь, не очень вредные) и, когда убедился, что я вновь уснула, то, наконец, ушёл вслед за начальником. Но своей цели я всё-таки добилась: ни о каких отпечатках пальцев речи уже не шло.