Капучинка

Захар выбросил окурок на грязный цементный пол, и тяжелым взглядом посмотрел на сына.

– Игнат, – начал Черт, – мне позвонил Хромчинский, и поинтересовался, почему мы не организовали его дилерам теплый прием, как и было оговорено. А вместо этого наши парни выгнали их взашей из двух клубов. Что скажешь, сын?

– Скажу, что малость удивлен, – напряженно ответил Игнат.

– Вот и меня заволновал этот вопрос, по какому праву левый человек от имени нашей семьи, мать его, мог подписаться на такую сделку? – спокойно спросил Захар, но Игнат видел, что отец в бешенстве, – Вопрос наркоты у нас на твоих плечах. Ты мне что обещал? Никакого жесткача. И, думаю, мне не нужно объяснять, какую дурь толкает Хромой в других районах.

– Я разберусь, пап, – пообещал Игнат, вынимая сигарету и прикуривая.

– Уж постарайся, – хмыкнул Захар, – Помощь нужна? Хромой не тухлый фраер.

– Пап, – Игнат выдохнул сигаретный дым, и, бросив недокуренную сигарету, вдавил ее ногой в пол, – Сказал, справлюсь.

Игнат ушел, на ходу рассчитывая свои действия. А отец, хмыкнув, посмотрел сыну вслед. Вот ведь упрямый. Весь в мать.

Игнат обошел здание, и оказался перед небольшой сторожкой. Пнув дверь ногой, парень, нахмурившись, вошел в домик. В дальнем углу стоял небольшой разложенный диван, на котором лежало тело в полубессознательном состоянии. У дивана стояла полупустая бутылка с водой. Подхватив ее и сорвав одним движением крышку, Игнат вылил содержимое на голову этого самого тела.

– Что за херня? – пробормотал спросонья парень, сонно озираясь по сторонам, – О, Игнат, дружище, ты как тут? Навестить приехал? А я вообще где?

Игнат брезгливо поморщился, подхватил бывшего друга за грудки и как следует встряхнул.

– Ты, Аркаша, с первого раза туго понимаешь, мать твою? – прорычал Чертинский, и вновь встряхнул парня так, что тот затылком приложился о стену.

– Ты че, больно же! – вяло возмутился Совицкий.

– Я тебе велел залечь и не высовываться, – продолжал зло выплевывать слова Игнат, – А ты, б**, куда сунул свою рожу?! Ты вообще соображаешь, что не только меня подставил?

– Игнат, друг, да я…. – вяло лепетал Аркаша, но Игнат только схватил парня за горло, удерживая у стены. Совицкий захрипел и попытался вывернуться из захвата, но Чертинский был слишком зол.

– Быстро и коротко, – рычал Игнат, – Что ты наобещал Хромчинскому.

Чуть ослабив хватку, Игнат ждал, но не особо терпеливо.

– Регулярный сбыт по нашим клубам, – откашлялся Совицкий.

– Когда они успели стать твоими? – прищурился Игнат, и не дождавшись ответа, вновь спросил, – Что он пообещал конкретно тебе?

– Эксклюзивный товар, – сознался Аркаша.

– Ты, долбаный нарик, – рявкнул Игнат, – Ты подставил меня, чтобы ширнуться первоклассной дурью? Ты вообще, мать твою, в своем уме?

– Ну, Игнаш… – совершенно по – бабски законючил парень.

– Я предупреждал, Сова, – Игнат отошел от парня, – Говорил, не спрыгнешь, помогу. Говорил?

– Помоги, – вдруг взмолился Совицкий, и даже умудрился громко шмыгнуть носом, – Хромой мне только вечером обещал дать попробовать первую партию. Я подохну до вечера.

– Ты, дебил, подохнешь раньше, – тихо пообещал Игнат и вышел из сторожки.

Оказавшись на улице, Игнат вновь закурил. Кивнул подошедшим охранникам и отступил от двери, пропуская ребят внутрь. Единственное, о чем сейчас думал Игнат, это о прошлом, когда им с Аркашей было по четырнадцать, и они строили планы, чем лучше заниматься, когда подрастут. Если бы не наркотики, возможно, Сова и занялся бы строительным бизнесом, унаследовав отцовскую фирму. А так за пару лет Совицкий умудрился слить и фирму, и свою жизнь в сортир.

Цепкий, но лишенный всяческих эмоций взгляд задержался на собеседнике. Игнаша ощущал себя долбанным героем кино. Крестный отец отдыхает – подумалось Чертинскому, когда он спокойно изучал взглядом холеную морду собеседника. Хромому не хватало кресла – качалки и клетчатого пледика. А так, образ на лицо, усы и шейный платок имелись.

Гадюшник, в котором была назначена встреча, Игнату никак не нравился. Вот если бы это заведение попало в руки к нему, Игнату, он бы придумал, как заставить крутиться вложенные в клуб бабки. А так только здание простаивало. Уж лучше бы снести все на хрен и открыть торговую точку. Однако, сам себя одернул парень, не время думать о лишнем.

– Правильно ли я понимаю, Игнат, – говорил Хромой, – Ты пришел с пояснениями, рассказать мне, отчего моих людей не пускают в ваши клубы, несмотря на договоренность?

Игнат только хмыкнул, клацнул зажигалкой, прикурил. За его спиной стояли парни, и Игнат чувствовал, как нервничает охрана Хромого. Не будь Игнат так близко знаком с парнями, почти братьями и мужьями сестры и тетки, он бы тоже, может быть, переживал в присутствии богатырей внушительной комплекции. Один Мелкий чего стоит, а Дан, немного уступавший ему в росте, но старше и с дикими татуировками на руках и на шее, вселял не меньший страх и взглядом тихо обещал «счастливую» жизнь. В общем, за тылы Игнаша был спокоен. Куда больше Чертинского волновал взрывной характер младше брата Хромого, плотно сидящего на игле, и который и сейчас торчал в углу и нахально ухмылялся.

– Смотря о какой договоренности, Игореша, ты сейчас говоришь, – лениво произнес Игнат, – Не помню, чтобы я разрешал ходить твоим дилерам в мои клубы с тем грузом, что мои парни у них нашли.

Игнат бросил небольшой пакетик с белым порошком на стол между ними.

– О том и речь, Игнаша, – улыбнулся Хромой, – Не далее как пару дней назад твой человек сам явился ко мне с разговором от имени твоей семьи. Мы все решили, утрясли, а теперь оказывается, все не так. Дела, Игнаша, так не делаются.

– Ты не хуже меня, Игореша, знаешь, – медленно проговорил Игнат, – такие вопросы решаю только я.

– А мне кажется, что Сова явился не просто так, – возразил Хромой, – Да и люди видели тебя с ним часто. И ко мне ты с ним приходил, по прошлой теме перетирать.

– Знаешь, Игорек, – хмыкнул Игнат и затушил сигарету в пепельнице, – если бы каждая проститутка, с которой видели меня, заключала бы сделки от имени моей семьи, мои бизнес слился бы в унитаз. Сова – никто. Говорить от своего имени и от лица моей семьи на тему наркоты могу только я. А мы с тобой все решили, с условиями ты согласился. Твои люди дурь малолеткам не толкают, и серьезнее травки не проносят на мою территорию. Нарушил – гуляй лесом, Игорек.

– Ладно поешь, Игнаша, – усмехнулся Хромой, повернув голову, Игорек взял папку из рук охранника и небрежно бросил перед Игнатом на стол, – К вопросу о проститутках. Давно знаю тебя, Игнаша, не замечал раньше, чтобы тебя тянуло на экзотику. Так что ты покумекай, не плохую сделку мы с Совой заключили.

Игнат ничем не выдал своей реакции. Примерно на это он и рассчитывал. Хромой, сука, не упустит момента.

Медленно, почти лениво Игнат открыл папку, не беря ее в руки. На первой странице на него смотрело улыбающееся личико его Капучинки. Судя по сделанной фотографии, они завтракали в их кафешке. Игнат четко помнил этот момент, буквально пару дней назад, проснувшись, перед тренировками и работой, он утащил девчонку из дома. Она хотела любимую запеканку. А он был без охраны и поплыл, потерял бдительность, не заметил заинтересованных взглядов.

– Ну, если ты именно так хочешь построить разговор, – оскалился Игнат, закрывая папку. К нему в руки лег увесистый конверт темно – желтого цвета из плотной бумаги. Дан молча отдал конверт, а сам забрал папку Хромого. И вернулся на свое место.

– Тогда давай сразу к приятным мелочам, – продолжил говорить Игнаша, – Мое время дорого стоит, тебе не потянуть.

– Вообще – то у меня бабла хватит, – заметил Хромой.

– Сомневаюсь, Игореша, – Игнат уже не улыбался и не скалился, ему осточертел этот цирк и хотелось уже быстрее покончить с проблемой в лице Хромого, – вот – вот у тебя организуется резкий дефицит бабла и полная жопа проблем. Вышло так, что твои тачки, в которых твой брат перевозил нежно любимый им белый порошок, стопорнули. Сейчас они стоят на таможне и ждут своей очереди на досмотр. И я тебе могу легко пообещать, что некий майор Васильченко буквально к утру станет подполковником за обнаружение крупной партии наркотиков и за проявленную бдительность.

– Думаешь, только у тебя связи в ментуре? – зло выплюнул Хромой, недовольный последними новостями.

– Думаю, и у тебя есть свои люди в органах, – кивнул Игнаша, – а еще у тебя есть не только связи, но и покровители, и не только в органах, но и в местах не столь отдаленных. Как думаешь, Игорек, что скажут люди, когда узнают, что их именем прикрываются, таскают дурь сюда, а откат получают в разы меньше? Но думаю, ты эту проблему решишь. С трудом, но утрясешь. А вот что те самые люди скажут, когда узнают о твоих тайнах, а, Игорек?

Увесистый конверт лег на столик, а Игнат взглянул на Хромого.

– Мне второй снимочек особенно понравился, ты, Игореша, особенно хорошо там получился, – хмыкнул Чертинский, следя за выражением лица Хромого.

А на лице Игореши было много чего написано, от бессильной злобы, до намека на отчаяние.

– Сука, – выдохнул Хромой, пряча фотки спешно, чтобы никто из его людей или брата не успел рассмотреть.

– Думаю, мы все утрясли, Хромой, – Игнат медленно поднялся на ноги, застегнул пиджак, смахнул несуществующую пылинку с рукава, а потом тяжелым взглядом посмотрел на Игоря, – Ты не лезешь на мою территорию, и уж тем более к моей семье. Так и быть, по старой типа дружбе я шепну кому нужно, и майор Васильченко так и останется майором. А ты, Игореша, приложишь массу усилий, чтобы я о тебе не вспоминал. Мы с тобой оба знаем, что вот этот случай, – Игнаша кивнул на конверт в руках Хромого, – не первый. Что скажешь, Игорек, конфликт исчерпан?