Проклятие Хищника

– Значит, мне телефоном пользоваться нельзя, а тебе можно? – прищурилась я.

В ответ я получила лишь мерзкую ухмылочку, которую я тоже успела возненавидеть за те несколько часов, что мы шли все глубже в лес.

Есть хотелось жутко. Но я не знала, сколько времени мы еще будем бродить по этому жуткому и кишащему дикими тварями лесу. А поэтому приберегла запасы, ограничившись водой и крекерами. От странного мяса, которое мне предложил Яр, я отказалась. Не хватало еще мучиться болями в животе и искать безопасное отхожее место! Пусть сам давится своими вкусностями!

Как только Яр дожевал свой обед, мы продолжили путь. Шли недолго. Мне казалось, что где-то вдали звучали голоса, раздавались звуки суеты и шуршание колес по асфальту. Но мое тело погрузилось в странную вязкую эйфорию, которая настойчиво утягивала мое сознание в сон.

Ноги уже не слушались. И приходилось усилием воли переставлять их.

В какой-то момент я рухнула на землю, но старалась держать глаза открытыми.

Высокие деревья водоворотом кружились надо мной. А волевое, пусть и недовольное лицо моего мучителя-спасителя нависло сверху.

– Не спи! – словно сквозь вату разобрала я слова Яра.

Из одной лишь вредности перестала сопротивляться. Сон слишком сильно манил меня в свои сети. А Яр был слишком вредным, чтобы сделать так, как он велит.

* * *

– Томирис! Томирис! Томирис! – слышала я настойчивый и неприятный хор голосов.

Затхлый запах бил в нос. И я поморщилась. Веки были слишком тяжелыми, чтобы их поднять. А голова все еще нещадно кружилась.

С трудом открыла глаза.

Липкий, густой и неприятный туман окутывал меня точно теплым плащом. Хотелось скинуть его, выпутать руки и вздохнут полной грудью.

Не получалось. Казалось, будто чьи-то неприятные, но сильные руки удерживали меня, давили сверху, заставляли неподвижно лежать на сырой и твердой поверхности.

Повернув голову, поняла, что твердая поверхность – каменная плита. А кровь на ней застыла ровно настолько, чтобы удерживать мои волосы и источать дикий, смердящий запах.

– Боже! – прошептала я, понимая, что кто-то привязал меня к каменной плите, покрытой липкой кровью. И судя по ощущениям, кровь принадлежала не мне.

Паника не позволяла анализировать ситуацию, моим телом овладел дикий страх.

– Томирис! – прошелестел незнакомый голос на ухо.

Я вздрогнула от этого хриплого, старческого шепота. Он внушал лишь отвращение.

– Круг должен прерваться, Несравненная Томирис! – хрипел голос.

Я не видела человека, который шептал странные слова мне на ухо. Но я видела острый изогнутый кинжал, застывший у моего лица. Словно кто-то невидимый держал его, грозя отобрать мою жизнь.

– Разорви круг! – настойчивее и громче шептал голос, а мои руки онемели.

Я не могла пошевелить ими, чтобы перехватить оружие, застывшее в воздухе.

Я не могла дышать. Казалось, будто липкий запах крови забился в ноздри и душил.

Где-то вдалеке раздался вой. С каждым мигом он усиливался. И от его силы вибрировали стены и тот самый камень, на котором я лежала.

Волчий вой перерастал в рычание. Он оглушил и дезориентировал меня. Заставил замолкнуть старческий шепот. Но кинжал никуда не исчез, а лишь плотнее прижался острием к коже на моей шее, надрезая ее.

Я видела, как в тусклом свете свечей появился огромный волк. Его белоснежная шерсть была измазана кровью. Серо-голубые глаза смотрели на меня. А обнаженные клыки грозили верной смертью.

Но я не боялась его. Мне казалось, что именно этот волк не причинит мне вреда.

Волк двигался медленно, не сводя с меня взгляда своих серо-голубых глаз. Мне казалось знакомым это выражение. Словно за звериной личиной скрывался кто-то родной и близкий.

Кинжал сильнее надавил на кожу. Я почувствовала, как тонкая струйка теплой крови потекла по шее. Волк оскалился еще больше, обнажая острые, точно бритва клыки.

– Разомкни круг! – раздался старческий шепот, больше похожий на скрежет старых дверных петель.

Волк оттолкнулся мощными лапами и прыгнул на меня.

Острые когти должны были разорвать меня на куски. Клыки – вгрызться в обнаженное и испачканное кровью горло.

Я безмолвно закричала, подскакивая со своего места.

Яр сидел рядом, не сводя с меня взгляда. Судя по серым стенам, неудобной постели и двери с встроенным зеркалом, мы находились в купе поезда. И словно подтверждая мои догадки, поезд качнулся на повороте.

– Где мы? Как долго я спала? Что со мной случилось? – потребовала я ответов.

Яр не сводил с меня своих хмурых серо-голубых глаз. Я не рассчитывала на его ответ, но мужчина мен удивил.

Дотянулся рукой до пластиковой бутылки с водой, отвинтил крышку, плеснул немного в стакан.

– Несколько часов. Переутомление. Ты уснула, – пожал мужчина плечом и протянул стакан с водой.

– Куда мы едем? – сипло спросила я, садясь удобнее.

Все тело болело так, словно меня били несколько часов подряд. Наверное, Яр меня тащил волоком, отбивая моим телом чечетку по лесной тропинке, пока двигался в строну железной дороги.

Я сделала несколько жадных глотков. И тут же поморщилась от боли. Горло болело так, словно кто-то основательно поскреб его наждачной бумагой.

Инстинктивно накрыла шею рукой. Что-то влажное коснулось пальцев. Отодвинула руку и взглянула на свою ладонь.

– Яяяяр! – испуганно прошептала я, когда поняла, что кровь течет из той самой раны, которую оставил нож из моего сна.

Вот только нож был выдуманным, а кровь и рана – вполне реальными!

– Не шевелись! – хрипло скомандовал оборотень, оказываясь передо мной.

Мужчина крепкими руками зафиксировал мою голову, заставил лечь на постель.

Я поняла, что не могу отвести взгляда от его завораживающих серо-голубых глаз с желтыми вкраплениями. Они гипнотизировали меня. Горячая кровь текла из раны, оставляя некрасивые разводы на моей одежде. Я чувствовала, как рубашка прилипает к телу, миллиметр за миллиметром, алое пятно становится все больше.

– Яромир! – прошептала я, с трудом глотая воздух. Мне казалось, что кровь клокочет в горле. Еще мгновение, и я ею захлебнусь.