Уборщица

Долго они ещё сидели, разговаривали. За окном стемнело, но Зоя Семёновна не спешила уходить. Она понимала, что нет ни одного человека, кому Надя могла бы довериться. Никого, кроме неё – бывшей свекрови.

Глава 12

Зорким глазом следила тётя Люда за малейшими передвижениями Нади Цветковой. Неизвестно уж, каким способом, но Бубенцова была в курсе всего, что касалось этой девушки. Идёт Надя выкинуть мусор или выскочила в булочную, гуляет с Андрюшей или сходила к свекрови, всё это тщательно перерабатывалось на лавочке возле третьего подъезда. Из любого передвижения Нади получались вполне интересные темы. Талант Людмилы всё перекручивать помогал создавать такие истории, которые неизбежно ждала популярность.

Чутким барометром, предсказывающим перемены погоды, Людмила реагировала на любое изменение в жизни Нади. Возможно, интерес этот вызван был старым противостоянием с Надиной матерью, или, может, ещё какой причиной, но уже много лет всеми способами Людмила, старалась доказать жителям двора, что семья Цветковых сплошь люди недостойные.

Конечно, было замечено и то, что происходило с Володькой Гороховым. Небольшая доля внимания уделялась и другим жителям двора, но это только по роду службы. На первом месте всегда квартира Цветковых. Людмила откровенно скучала, если не было никаких новостей со второго этажа. А когда маломальская весточка поступала, хваталась за неё, словно это последнее дело жизни.

И вот наконец новая история. Любовник Нади избил бывшего мужа, да так, что тот, еле ноги унёс.

– Я своими глазами видела, как Володька весь в крови выбежал из подъезда. А вслед за ним этот огромный мужичина с ножом, – говорила Бубенцова в то воскресенье, когда всё произошло.

– Батюшки! Неужели правда с ножом? – в испуге прижала ладони к груди тётя Маша.

– Вот такого размера, – Людмила указательными пальцами показала расстояние сантиметров в пятьдесят.

– Батюшки!

– Не может быть, чтобы вот так просто по двору люди с ножами бегали, – рассудительно засомневался Фёдорович. – Верно, вы что-то напутали.

– Да я, – возмутилась Людмила, – до сих пор без очков читаю! Зрение стопроцентное! А вы хотите сказать, что я нож с палкой перепутаю?!

– Я вам, конечно, верю, но всё-таки сомневаюсь, – приутих пенсионер.

– Так вот, Вовка припустил, что аж пятки сверкали. А тот за ним! Бугаина! С таким страшным лицом, что я подумала – убийца! Хорошо вовремя успела в подъезд заскочить. А то не знаю, чтобы со мной было. Точно – маньяк!

– Кому ты нужна в таком возрасте? Тут любой маньяк испугается, – съязвила тётя Маша. Она постепенно стала понимать, что Людка бессовестно врёт.

– Ага, вам смешно, а из меня чуть дух не вылетел. Видали бы вы, какой у этого амбала вид страшный был, просто Кин-Конг.

– Так он что, Надькин любовник, этот Кинг-Конг?

– А ты думала, кто? В эту квартирку вечно какие-нибудь ненормальные ходят.

Подошла Татьяна Кирилловна. Вмешалась.

– Люда, ты бы с выводами не торопилась. А то послушать тебя, все люди какие-то монстры получаются. А к Наде у тебя вообще предвзятое отношение. Случая не пропускаешь, чтобы ей все косточки не перемыть. Чего ты прицепилась к девчонке? Она молодая, вспомни, как к тебе в молодости ухажёры толпами бегали.

– Кто это ко мне бегал? Только Гришка, да и то мы с ним уже двадцать пять лет душа в душу живём, – разгорячилась Людмила.

Она не любила, чтобы обсуждали её прошлое. Старалась этого избегать. Но всякий раз, когда Татьяна Кирилловна присоединялась к беседе, то разговор словно переворачивался, и темой становилась сама Людмила. Она попыталась вернуться к предыдущему обсуждению, но это было не так просто сделать.

– Да, как же. А когда он напьётся, ты тоже с ним душа в душу живёшь?

– Ну выпил человек маленько, пришёл домой и спать ложится. Он же не буйный, – отбивалась Людмила.

– Это как сказать. А вспомни погром, который он с дружками во дворе устроил, детские качели все переломал.

– Так то когда было? Единичный случай. Нечего и вспоминать, – раздражалась Людмила все больше. – И вообще, не об этом сейчас толкуем.

– В том-то и дело. О себе ты разговаривать ой как не любишь, зато других обсудить – это всегда пожалуйста. Язык у тебя, Люда, без костей, – женщина развернулась и пошла прочь.

– А я ничего от людей и не скрываю! – прокричала вдогонку Бубенцова, а потом тише добавила: – Скажите пожалуйста, какая мать-заступница выискалась.

Тётя Маша и Фёдорович молча слушали эту перепалку. А потом нервно заёрзали. Они знали, что обсуждать людей нехорошо, и не относили себя к числу сплетников. Но что ещё можно делать, сидя полдня на лавочке, как не разговаривать о чём-то или о ком-то. Слова Татьяны Кирилловны на мгновение затронули их совесть. Но каждый тут же извинил себя тем, что говорит почти все время только Людмила, а они всего лишь слушают.

Глава 13

Давний друг отца Андрея, Николай Николаевич Буров – владелец двух автосалонов и трёх автомоек, заехал по мелкому ремонту в мастерскую. Невысокого роста, лысый, с круглым упругим животом, энергичный и весёлый.

– А что, хозяин у себя? – спросил он секретаря, словно мячик, вкатившись в приёмную.

– У себя, – ответила Лиза.

– Доложи – Буров на пороге. Чего сидишь как кукла размалёванная? – бесцеремонно прикрикнул Николай Николаевич.

Лиза засуетилась. Наманекюренным ногтем нажала вызов.

– Андрей Александрович, к вам Буров.

– Слышу-слышу, – дверь кабинета распахнулась. – Сколько лет, сколько зим, Николай Николаич!

– Принимай гостя, – распахнул Буров объятья.

Мужчины обнялись, словно Гулливер с лилипутом, и скрылись за дверью кабинета. Лиза кинулась к зеркалу, но услышала сигнал, намекающий на кофе.

– Какими судьбами? – спросил Андрей, доставая из шкафа коньяк.

– Да, по мелочи заехал. Не, Андрюха, я не буду, – показал он на бутылку. – Только после вчерашнего оклемался. Моя старуха чуть в порошок меня не стёрла – так запилила.

– Кстати, как там Марья Ивановна? – Андрей убрал коньяк обратно в шкаф.

– Да ничего. О тебе часто спрашивает, всё надеется заполучить тебя в женихи нашей Дашке, – и Николай Николаевич громко с баском засмеялся. – Ты бы зашёл как-нибудь – проведал. А то она с меня не слазит, сходи – сходи. Вот, пришёл! Ну, рассказывай, как у тебя дела? Вижу – процветаешь.

– Пока тьфу-тьфу-тьфу. А зайти – зайду, если пригласите.

– Ты нам вроде как не чужой. Приходи, когда хочешь, – Буров обернулся на дверь, в проёме появилась Лиза.

Обтягивающее платье недвусмысленно намекало на аппетитные формы его хозяйки. Она грациозно держала маленький поднос с двумя чашечками. Буров разглядывал секретаршу еле видными из-за пухлых щёк глазками. Как только Лиза притворила за собой дверь, выдохнул:

– Ух, персик! Ну, Андрюха, и секретарша у тебя. Мне бы такую. Но с моей старухой об этом только мечтать приходится. Она всех моих секретарш как на кастинге проверяет. Чтоб не дай бог не была молодая, красивая и незамужняя. Разве ж это жизнь?

– Так она для вас старается, чтобы вы ненароком с пути истинного не сбились, – улыбнулся Андрей.

– Что да, то да. На баб я падкий.

– Вот, сами признались. Да и вообще, дядя Коля, меньше эмоций – здоровее будете. В вашем-то возрасте и по бабам?