Переделке не поддаётся

– А мой пустой.

– Эта бывшая комната бабушки.

Лада опорожнила сумку, расставила косметику на комоде.

– Из-за низких потолков немного неуютно. Словно по башке стукнули.

– Ничего на свежем воздухе больше будем находиться, – отозвалась Тина.

– Слушай, а почему твоя бабушка уехала отсюда? Почему её не привезти обратно?

– Бабушка не ладила с мужем Саломеи и уехала к сыну. А почему не захотела вернуться когда он умер, понятия не имею.

Лада, переодевшись в тунику, с полотенцем через плечо заглянула к Тине.

– Примем душ и сварганим чего-нибудь поесть.

– Идём, – Тина накинула халат, прихватила пакет с банными принадлежностями.

Они обогнули дом, по бетонной дорожке прошли к шиферному строению с бочкой наверху. За садом из десятка деревьев и множеством ягодных кустов виднелся ухоженный огород.

– Это летний душ, а ещё можно затопить баню. – Тина показала на деревянную постройку.

– А потом чай попьём из самовара, – воодушевилась Лада.

Тина улыбнулась.

– Экзотика? Тогда ты обрадуешься и туалету, – она ткнула пальцем в уличный туалет без крыши, с дверью из самосвязанного половичка.

Лада пожала плечами.

– А что, удобно? Почти под деревом, на природе.

– Молодец, подружка. Я думала: начнёшь ныть. Иди в душ первой, я на лавочке подожду.

Лада открыла кран и взвизгнула от холодной воды.

– Она ещё не нагрелась!

– Так ведь утро, – со спокойствием философа ответила Тина.

Лада закончила водные процедуры в ускоренном темпе.

– Иди-иди. Теперь я поехидничаю. И знай: того, кто год ходил пешком на восьмой этаж трудности не пугают. Мне сейчас чем хуже, тем лучше.

Пять лет назад жителей из разваливающейся пятиэтажки переселили в новый дом. Семьи Стахий и Лавровых получили квартиры в одном подъезде, но на разных этажах. Лавровы на первом, Стахий на восьмом. Подруги иногда вспоминали старый двор. К сожалению, жителей остальных трёх ветхих домов расселили в разные районы города, и они теперь редко встречали друзей детства. Правда, особо скучать стало некогда, началась учёба в институте, взрослая жизнь, да и ребят вскоре разбросало по всей стране.

Пока Тина купалась, Лада приглядывалась к печке под навесом, крытым позеленевшим от времени шифером. Рядом с небольшой печью стоял древний посудный шкаф, стол с парой табуретов, скамейка и рукомойник. Грецкий орех, росший неподалёку, давал живительную прохладу. Лада убрала железную заслонку и увидела в печи дрова. В одном из ящичков шкафа отыскались спички. Воодушевлённая находкой, она подожгла бумагу под дровами. Бумага прогорела, а дрова не загорелись. Лада набрала воздуха в лёгкие и подула на ещё тлеющие остатки бумаги. В лицо пахнуло сажей и пеплом.

– Ты не открыла поддувало, – засмеялась Тина, глядя на чумазую рожицу подруги.

Лада попыталась стряхнуть золу с одежды и только больше размазала её по светлой ткани.

– Чёрт! Какое ещё поддувало?

Тина открыла железную дверку внизу печи, набрала в чайник воды, водрузила его на чугунные кружки.

– Можно готовить пищу сверху, как на газовой печке, а можно ставить внутрь печи, когда останется только жар.

Лада только вздохнула, рассмотрев в потускневшем зеркале над умывальником грязное лицо.

– Золушка, как есть золушка. За тобой обещанный самовар, а я опять на закаливание в «летний» душ.

Через полчаса Лада, изображая из себя купчиху, шумно прихлёбывала чай из блюдечка. На столе стояла вазочка с клубничным вареньем, найденным в шкафу, блюдо с бутербродами, остатки колбасы с сыром, недоеденные в дороге.

– Управимся с хозяйством и сходим по грибы. На вечер я сделаю картошку с грибами. В печи всё вкуснее получается – язык проглотишь.

Лада сладко до хруста в костях потянулась.

– Слушай, а здесь здорово. Помнишь, как мы в лесополосе пикники устраивали, а тут каждый день пикник на природе. Птички поют, пчёлки жужжат.

– Комары кусают, – хмыкнула Тина, прихлопывая на руке надоедливого кровопийцу.

Наблюдая, как подруга доила козу, кормила кур, резала серпом траву для гусей и кроликов, Лада только удивлялась: откуда у Тины все эти житейские умения?

– Я видела, как это делала бабушка, – пояснила Тина, догадавшись, по задумчивому виду подруги, о чём та думает.

– Ты сюда приезжала сто лет назад, неужели до сих пор помнишь.

– Не у одной тебя хорошая память. Да и что тут можно забыть, – удивилась Тина и скомандовала: – Переодеваемся и по грибы.

Как-то так получилось, что уже в первом классе Тина могла приготовить суп и борщ, овощи резала ножом так же уверенно как мать. Она рано научилась делать уборку в доме, разбиралась в тонкостях стирки и глажки, словно губка впитывала и запоминала мелочи и секреты, а главное, всё делала с удовольствием. Специально Тину никто не учил. Ладе иногда казалось: умение вести домашнее хозяйство заложено в подруге изначально. Она же, в первый раз сварив нормальные, не слипшиеся макароны, страшно гордилась этим, каждое её достижение было результатом проб и ошибок. Лада сначала не подозревала: неумелость вызвана тем, что собственная мать не прилагала никаких усилий к порядку в доме и отличалась большой безалаберностью. До семи лет Лада не замечала бардака в квартире. Долго считала: вся полезная еда, кроме лакомств, малосъедобная. Подружившись с Тиной, попала в ухоженную, идеально чистую квартиру Лавровых и невольно сравнила её с собственной. А когда после долгих уговоров попробовала борщ тёти Маруси, удивилась необыкновенному вкусу этого повседневного блюда. Постепенно ей стало доходить, что любимая, весёлая мама не очень-то хорошая хозяйка. Именно от тёти Маруси и Тины Лада хоть как-то научилась готовить и ухаживать за своими вещами. Она боролась с беспорядком в квартире, прибирая за матерью, как за ребёнком. Вечно занятый на стройке отец давно махнул на жену рукой. Спустя годы Лада поняла, отец очень любил мать и ценил её за лёгкий, весёлый характер. После его смерти, мать утратила живость характера, прежде в заразительном смехе появились истеричные нотки.

Лес начинался сразу за полуразрушенными домами. Лада, обожающая всякие тайны и загадки, заявила, что обязательно исследует развалины, вдруг отыщет что-нибудь интересное. Тина только пожала плечами, ей очень не хотелось бродить по заброшенным жилищам.

– Если там что-то и оставалось, то местная ребятня давно растащила. Бабушка говорила, что один дом опустел давно. В другом ещё несколько лет назад жили люди, когда я здесь гостила, то видела старуху и противного дядьку.

– Ой, я гриб нашла, – обрадовалась Лада – посмотри, съедобный?

Тина срезала ножом крепкий подосиновик. Рядом заметила ещё несколько.

– Съедобный. Вон ещё. Повезло нам.

Лада подняла голову. Тонкие, гибкие ветви деревьев с изящными листочками перешёптывались, навевая грусть.

– Странные деревья, будто на них трясучка напала.

– Точно. Недаром говорят: в берёзовом лесу жениться, в осиновом удавиться.