Игрок

Тем не менее, он готовился к Питеру, уже ни на что не надеясь. Прекрасно понимал, что если ему откажут, то внешне ничего не изменится. Абсолютно ничего. Он также будет ходить на работу, возвращаться, гулять с собакой, искать на свою задницу приключений, время от времени с кем-то трахаться, при этом не подпуская близко, время от времени напиваться вдрызг, мучиться от бессонницы, когда всякие мысли упорно не хотят покидать черепушку, утром забивать на работу, врать, приезжать к обеду, и при этом чувствовать себя безответственной сволочью, точно так же, как после хорошей попойки.

Попойки. Большинство из них было с коллегами. Журналисты – они такие смешные. Нынче модно хаять его братию, называя их сволочами, свиньями и т.д. Ну, в тренде это. Но ни от кого он не слышал столько грязи в адрес профессии, сколько от самих журналистов. Уж эти-то на эпитеты совсем не скупятся. Им кажется, что, громыхая трехэтажным матом, стукая пивной кружкой о стол, они как бы отстраняются от профессии. Но на самом деле это не так. Лично он видел среди таких людей всего лишь два типа: к первому относились алкоголики-неудачники, такие же фанатики, как и он когда-то, которым работа заменила все, но теперь их это уже не устраивает, а что-то изменить они не в силах, это были уже своего рода динозавры в профессии. Ко второму принадлежали новички. Еще недавно они рьяно, до дрожи, с порванной рубахой на груди самоутверждались за счет этой профессии. Они хотели совершить на бумаге революцию, посадить парочку-другую коррупционеров и, в конце концов, быть убитыми за правое дело. Но этому не суждено было сбыться, сегодняшнее время хреновое для революций, а профессия и тем паче. Тогда они так же рьяно в кулуарах, за той же кружкой пива разоблачали всю систему современной журналистики, своих коллег, своих начальников. Потом и динозавры, и новички находили общий язык, рассуждая о бренности бытия.

Его профессия – его крест. Он уже давно научился врать одноразовым знакомым о месте работы. Проще было назваться менеджером, чем слушать очередные высказывания:

– О, круто, я тоже в детстве хотел, да вот не сложилось.

– О, боже, ты – чудовище, надеюсь, у тебя с собой нет скрытой камеры?

– А Якубовича видел?

– Вы, наверное, со звездами на «ты»?

– А я вот стихи пишу, это хобби. Можно у вас опубликовать?

– У вас там хорошая зарплата?

– У меня дочь поступать будет в этом году, хочет на журфак, что посоветуете?

– А у меня труба протекает, можете об этом написать?

– А в клуб можете провести? А в театр? А на концерт? И даже в музей не можете? Бесполезная профессия…

– А напишите про меня!

– Ой, только не пишите про меня!

Однажды, всего один раз за столько лет, ему посочувствовали. Сказали: «Быть журналистом тяжело. Я представляю, сколько негатива льется и что человек вынужден от этого закрываться. Но через много лет это приводит к тому, что начинаешь закрываться вообще от всего». Сколько же правды в этих словах…

До поездки в Питер оставались считанные дни. Его нетерпение брызгало во все стороны. Осталось четыре дня, всего четыре дня. При встрече с ней все случится. Все, о чем он мечтает почти месяц. Они будут самой счастливой парой на планете, прямо как в дешевых книжках, пропитанных розовыми соплями. Ведь она все понимает, да и понимать уже нечего, он ей признался. Да, после этого было убивающее молчание, но его не послали! С ним продолжили общаться. Каждую ночь он продолжал выворачивать свою душу. Он рассказал ей, о чем больше всего сожалеет в жизни, он рассказал о дружбе, о своем прошлом браке, о плюсах и минусах одиночества. Для всего этого блога уже не хватало. Он рассказывал ей то, что не рассказывал никому. Она тихо слушала, иногда вставляя смайлы или коротко что-то комментируя. Да, он был пьян. Он понимал: перед ним идеал. Тот самый идеал, которому предшествовали два года одиночества. Он был готов расстаться со своим одиночеством. В общем-то, выбора не было. Либо она, либо его одиночество. Третьего не дано. Он выбрал ее. Иногда он звонил ей, стараясь не быть навязчивым, максимум один звонок в два дня, чаще смс, но тоже в пределах разумного. Он безумно боялся стать навязчивым. Излишки приходилось выливать в блог. Почти 500 просмотров за неделю. Ого! Кто эти люди, читающие его? Он не понимал, зачем они читают. Еще меньше понимал, почему они делают это молча. Хоть бы совет какой дали. Он лайкал все ее посты. Ему казалось, что они гениальны. Она описывала каждое свое движение. А разве не для того нужны соцсети, чтобы тщательно фиксировать каждый свой вдох и выдох? Раз это было невероятно важно для нее, он был готов играть по этим правилам. Он поселился в соцсети. Он даже перенес туда свой плей-лист, отныне слушая музыку только оттуда. Это вынуждало быть онлайн круглосуточно, ведь без музыки было невозможно. Он приходил на работу, заходил в Сеть, надевал наушники и пытался выполнить хотя бы необходимый минимум. Он почистил свою страницу от бездушных открыток, отправленных другими, от предложенных приложений, каких-то тестов. Страница опустела. Надо было ее чем-то заполнять. Он только учился это делать. Учился у нее. Получалось коряво, ведь он совсем не хотел постить чужие цитаты, а разместить что-то глубоко личное не мог, все-таки друзей у него было почти под сотню, а писать он хотел только ей. Но он каким-то образом чувствовал, что это необходимо сделать. Она бы это оценила. Он искренне восхищался ее талантом, ее картинами. Он должен был ей соответствовать! Единственное, что он хоть как-то умел – это играть в слова. Это было его работой, его хлебом, ну почему бы не сделать это ключиком к ее сердцу. Тем более что количество посещений в его блоге явно подтверждало – кого-то он уже сумел тронуть.

Вспомнил свою прошлую жизнь. А ведь он только сейчас подошел к тому периоду, когда понимаешь, что любовь – штука очень важная… Раньше он считал это ненужными сантиментами. Были важны другие вещи. Нет, конечно, он играл в любовь, признавался, завоевывал, делал комплименты и прочее. Но все это ради секса. А если с человеком хорошо и комфортно на данную единицу времени, то он оставался ровно на столько, пока длился этот комфорт. Сейчас он чувствовал себя по отношению к тем девушкам тварью. Безответственной эгоистичной тварью.

Понедельник. В пятницу он едет к ней. Очередная алконочь перед мониторами в разных городах. Время от понедельника до пятницы кажется бесконечно длинным. Они мило болтают о стеснительности, семечках, море, Одессе, кошках, какой-то музыке. Он понял, что она не любит прямых вопросов, и если спрашивал о чем-то личном, то она просто прекращала общение или, что еще хуже, уходила в офлайн. С ней было трудно, он был слишком прямой, он пытался читать ее мысли и держать себя в руках. Ей было страшно открыться, может, ее кто-то в свое время жестоко обидел? Ничего, он сумеет подобрать этот самый пресловутый ключик. Эта замороженность подстегивала его открываться перед ней все больше и больше. Он был уверен: только так сможет растопить лед, который, похоже, был многовековым. Он не выдержал, опять выпив лишнего, дал ссылку на блог. Тут же об этом пожалел. Он же зарекался от всяких признаний раньше времени, от всяких признаний до личной встречи! Черт.

Он:

ой, млин… ну, извини, я там, что думал, то писал....

не-е-е-е, наверное, лучше не читать

хотя… ну, бли-и-и-ин(((( я весы. Ты же сама говорила, что я, как и ты, будучи весами, стукнутый.

э-э-э-э, ты где????

пошел курить, уж если и читаешь, то лучше не при мне

Он:

забей, ладно))) это было искренне

но я не и из тех, кто лезет напролом

на нет и суда нет

эх, напился, млин, зря тебе ссылку дал… меньше знаешь – лучше спишь

Она:

ох)

у меня сигареты, кончились, блин

Он:

забей, ладно))) просто хотелось, чтобы все по-честному)))

а без сигарет это попандос, гораздо больший, чем без пива

Она:

слушай, да, кажется, я и в смс-ках поняла, только думала, мне мерещится

Он:

не мерещилось)))

Она:

давно в меня не влюблялись))

Он:

ну, извини, я не специально, меня мое одиночество вполне устраивало

Она:

да я знаю, что не специально) понять не могу, в какой момент произошло и почему) и мы ведь не в первый раз видимся))

Он:

Честно, не знаю… знаю, что в эти праздники, и знаю, что не первый раз видимся… Раньше тоже что-то екало, но не так, скорее было просто интересно пообщаться с хорошим человеком, я не знаю, что произошло в этот раз… кабы я мог управлять своими чувствами, я бы так и остался на вечно в себе

я же тоже интроверт, да еще и весы

но мне легче, что ты теперь знаешь… знаю, тупо переложил груз, но легче… видимо, эгоизм…

но ты не бойся, я реально не из тех, кто добивается своего во что бы то ни стало