Я тебя искал. Я тебя нашла

Иван помолчал. Тоже отпил. Кажется, его не задели слова о музыке, как опасался Илья. Но и комплименты голосу тоже не произвели особого впечатления.

– Не, ну в принципе ты прав, там еще доработать стоит… – наконец заговорил Ваня. – Сеструха говорит, что пока на радио не возьмут, но уже лучше, чем год назад. Так что… – пожал плечами. – Работаем. А вокал мой отцу не нравится, поэтому я пою, когда его дома нет.

Последние слова удивили. У парня изумительный по чистоте и редчайший по тембру голос – это понятно даже Илье с его весьма поверхностным знакомством с вокальным искусством. Как это можно не понимать?

– Если твой отец – педагог по вокалу, то к его мнению можно прислушаться. Но если нет…

– Он педагог по фотографии, – невозмутимо ответил Иван. Кажется, он не видел ничего необычного ни в своем голосе, ни в реакции отца на него.

– Я могу организовать тебе встречу с хорошим педагогом по вокалу, – в Илье проснулось какое-то необъяснимое упрямство. – Такие голоса – большая редкость. У тебя, конечно, с нотами есть проблемы, но это как раз довольно легко исправляется.

Ваня слушал. Кажется, серьезно. И даже немного помолчал, словно раздумывая.

– Я не против, если арии не заставят петь, – и едва Илья собрался возразить, резко сменил тему, словно она ему наскучила: – Слушай, а сыграй? – Иван махнул в сторону синтезатора. – Ты сегодня был реально крут. Но… сыграй то, что тебе хочется именно сейчас.

Ваня возвращал ему комплименты. И они… они были приятны. Грели. И Илья без раздумий поставил стаканчик на край сцены. А пока шел к синтезатору, четко понял, что будет играть. Но прежде чем начать, все же оставил последнее слово в споре комплиментов за собой.

– Сегодня на сцене был реально крут один человек. И это не я.

Он играл музыку одного великого композитора, который посвятил ее другому композитору. Шопен на карнавале у Шумана. Но парадоксально Илье казалось, что он играет о тех двоих, кто сейчас находился в этом пустом подвале.

Отзвучала последняя нота. Илья стоял за синтезатором. Ваня смотрел на него снизу, из зала. Воцарившуюся тишину никто не спешил нарушить. Но все же первым заговорил Иван – каким-то странным зачарованным голосом.

– Я был не прав в машине. В женщинах ты разбираешься. Так можно играть только о женщине.

Илья от неожиданности закашлялся. Он даже не думал о женщине, когда играл. Но в том и разница, наверное. Илья знал, что играл. А Ваня не знал и просто слушал. И услышал что-то свое. В этом и есть чудо музыки, если вдуматься. Музыка – искусство невербальное и потому говорит с каждым на своем языке.

Илья медленно спустился со сцены. В один глоток допил сладкую газировку. И никак не мог решить, что сказать или сделать. Молчание прервал звонок мобильного. Ваня, кажется, даже с облегчением схватился за телефон. Разговор получился коротким.

– Привет. А, да, точно, твои захватил. Сейчас буду, – засунул телефон в задний карман джинсов и уже другим, будничным, совсем не зачарованным голосом пояснил: – Мне пора. Я по ошибке двое ключей взял, сестра не может в подъезд зайти. А родители на море улетели утром. Пойдем. Хочешь, познакомлю? Она у меня такая, тебе понравится.

Получилось не вздрогнуть и ничем себя не выдать. Бонд всегда спокоен и невозмутим. Даже если его щипают за ягодицу. И уж тем более – когда говорят о той…

Думаешь, Ваня, она мне понравится? Ты прав. Она мне уже ОЧЕНЬ нравится. Толку-то?

– Она у тебя старшая? – сразу отказаться было крайне невежливо, соглашаться – убийственно.

– Да, всю жизнь старшая, – хохотнул Ваня. – Любит учить и указывать. Но я ничего, терплю.

– Еще не замужем?

В Ванином взгляде проскользнуло удивление. Да кто же вас, Илья Ильич, за язык тянет?!

– Хотел бы я посмотреть на того, за кого она замуж выйдет, – Ваня снова засмеялся. – Пока нет. Но по ходу занята.

Неужели сестра не ставит брата в известность о своих планах? Или планы совсем свежие и пока семья не в курсе? Да какое же Илье до всего этого дело?!

– Занята – это жених есть? – с изумлением услышал Илья собственный голос. Нет, ну, в конце концов, это уже невежливо. И Ваня вполне вправе не отвечать.

– Это значит, парень имеется, – Ваня тем не менее ответил. – Но вообще я не уверен. Недавно видел, как она с нашим барабанщиком вытанцовывала. Просто так не вытанцовывают. Есть подозрение, что влюблена, – а потом, после небольшой паузы, вдруг внезапно спросил: – А что?

А то!

– Ничего, – Бонды так просто свои секреты не выдают. – Могу подбросить, но на знакомства времени, увы, нет. Пошли?

– Пойдем.

Ваня гремел ключами, как заправский сторож. И так же заправски ворчал и ругался, когда замки не поддавались. В машине они ехали молча, но это было, как казалось Илье, хорошее, правильное молчание двух людей, которым комфортно вдвоем. Просто этим людям прямо сейчас говорить – не хочется. Для Ильи молчать было привычно, а для Вани… Он не знал.

Высадил Илья своего сегодняшнего коллегу по сцене в начале дома – длинный узкий проезд был уже весь заставлен машинами, и проще развернуться здесь, где шире и есть место для маневра.

Но, уже развернувшись, он увидел вышедшую встречать Ваню на дорогу сестру. Волнующий женский силуэт с высоко убранным хвостом волос в теплом свете фонарей не мог не врезаться в память. А потом девушка потрепала брата по голове, он обнял ее за плечи, и так, обнявшись, брат и сестра Тобольцевы пошли к своему подъезду. А Илья поехал к себе домой. К Сатурну и Модесту Ильичу.

Глава 4

В музыке уже заложено все. Композитором.

Ее надо услышать.

С ней можно – и нужно – поговорить.

    Илья Королёв (Юня)

Неделя после концерта пронеслась с космической скоростью. Ваня не раз возвращался в воспоминаниях к пятничному выступлению и не раз порывался позвонить умнику – очень уж душевно они посидели после перформанса, да и играл Илья… играл как бог, чего уж. Ваня не мог этого не признать. Московская консерватория, победа в конкурсе имени Чайковского, все дела… Наверное, именно это и останавливало – ощущение разницы между ними. И пусть умник очень высоко оценил вокальные способности Вани, даже предложил организовать уроки, все это сейчас, с течением времени, казалось чем-то похожим на дружеское похлопывание по плечу. Такое немного снисходительное похлопывание. А снисхождения Ваня не хотел.

Тем не менее позвонить пришлось. Просто накануне Иня провел зажигательный вечер в клубе, где познакомился с потрясающей девчонкой. Душа и тело требовали продолжения банкета. Продолжение произошло на следующий же день – родители на море, с сестрой договориться не проблема. У них по этому поводу было все четко. Таня, правда, кавалеров домой не водила – те сами заботились о территории, а Ваня время от времени девчонок приглашал, заранее предупреждая, что «квартира занята». В таких случаях сестра предварительно звонила по телефону и предупреждала, что идет домой. В общем, продолжение произошло, девчонка оказалась что надо, Ваня ею вдохновился, она Ваней тоже. Возник актуальный вопрос «А не повторить ли нам?». Повторить хотелось, но негде. Вечером с моря возвращались родители, у которых совместить отпуска получилось только на неделю.

Иня обзвонил всех знакомых на предмет свободной жилплощади, но безуспешно. Кто-то не в городе, кто-то сам с родителями, у кого-то тоже намечался перепихон.

В списке потенциальных помощников остался только умник. «Была не была», – подумал Ваня и набрал номер.

– Здравствуй, – ответили ему на том конце безупречно вежливым тоном.

Даже волосы сразу захотелось пригладить и рубашку надеть. Чтоб соответствовать.

– Привет! Что делаешь?

Вместо ответа прозвучал забористый фортепианный пассаж.

– Ого! Круто! – тут же отозвался Ваня. – А ты где так? У себя в консерватории или дома?

– Дома. Как раз перерыв сделал в занятиях.

И тут послышалось фоном негромкое лаянье. Честно говоря, Ваня даже лаем это не назвал бы – что-то такое приглушенное и вежливое.

– Та самая собака, да? – поинтересовался он. – Как зовут друга?

– Сатурн, – голос умника тоже прозвучал вдруг удивительно мягко.