Путь домой. Четыре близнеца

– Давай, дружище, вспоминай всё то, что не давало твоей душе покоя в последний месяц. Вспоминай, как герцог встретил нас, что и как делал до своего приезда в Бетенгтон, и после этого… и главное, что об этом всём говорил учитель! Ты ведь помнишь, его пророчество насчёт того, что Его Светлость потребует от тебя сразу, как учитель покинет Бетенгтон? Помнишь?

– Да, конечно, – Фрэнк хмуро кивнул, – Но, если уж быть точным, Его Светлость не потребовал, а…

Френсис оборвал себя на полуслове, предпочтя продолжить мысль в диалоге самого с собой: «Отец не потребовал, а сделал так, чтобы я сам захотел этого… Он был болен… и так убедителен! Ох, а Анри сразу заявил, что это была лишь игра… Если так, то… столько усилий, чтобы придать обману такую форму!? Это как-то уж слишком…»

На душе юноши стало крайне неуютно, тревожно, промозгло. Френсис присел на край стола, сложил руки на груди и крепко задумался: «Но разве не поэтому я решил поехать во Фрагию? Проверить эту историю!.. А теперь обнаружилось, что Анри является братом графини де Монсар?! Это принять легко и отрадно. Хотя… Графский сын вырос сиротой в доме брианского лорда!? При чём Его Светлость как уверенно рассуждал о личности отца Анри… Он соврал мне про учителя. Получается ещё раньше он накормил меня ложью про отца Анри! И это уже доказанные факты! А ведь учитель всегда просил быть осторожным в делах веры словам Его Светлости… Теперь моё мистическое сходство с де Валеньи, который к тому же оказался сыном графа де Лаган! Получается, той ночью мне это не привиделось!? Я близнец сына графа де Лаган!?! А почему не назвать нас двойниками? Ведь и такое бывает!»

Мысли ураганом неслись в сознании юноши, но стоило ему поднять взор к Марианне, как этот поток тут же оборвался. Эта девушка здесь, рядом! Прекрасная незнакомка из Туманной Гавани перестала быть лишь чудесным миражом… «Она сестра Анри!» – только и смог осознать и действительно принять обескураженный Френсис.

Глаза Марианны сейчас тоже были обращены к нему. Казалось, в них отражалась вся палитра человеческих чувств от радости до страха, при чём этот взгляд был так ярок, так завораживающе пленителен, что Френсис страшно оробел, смутился и поспешил развернуться к Анри, в тайне надеясь так обрести опору. Друг его понял, тепло улыбнулся, в два шага покрыл разделяющее их расстояние и положил руку на плечо Френсиса.

– Давай разберёмся со всем этим как всегда вместе. Хорошо? Кто бы мне сказал ещё вчера, что история моего происхождения решится проще, чем твоего… – Анри горько усмехнулся, – Тогда с этого и начнём, согласен?

Френсис с готовностью кивнул. Анри порадовался такой сговорчивостям друга, придвинул ко столу довольно прочный на вид табурет, бросил на него свой плащ, присел и… тяжело вздохнул.

– Я… я сын графа де Монсар… Интересно… Признаться, я лукавил, говоря прежде, что совсем не помню родителей. Просто воспоминания эти слишком размытые, слишком… Настолько, что и говорить-то особо не о чем. Но всё-таки могу со всей уверенностью сказать, у меня никогда не укладывался в голове образ отца – рыбака, отца – конюха, или хотя бы купца. Я уверен, расплывчатый образ был образом дворянина… Потом возникла эта версия, что мой отец был пиратом…

– Что!? Кем он был? – Марианна искренне решила, что ослышалась.

Анри понимающе кивнул и кратко рассказал эту историю, слово в слово, как услышал её от Френсиса. Марианна ошеломлённо перевела дыхание:

– Век папы был краток, но он успел многое повидать, пережить… Я даже почти уверена, что ему довелось побывать и в морских сражениях. Но пиратом… надо признать, что у Его Светлости герцога богатая фантазия. Впрочем, доля правды всё-таки просочилась и в эту иносказательную версию. Мне рассказывали, что папа бился с герцогом на дуэли, защищая честь Арабеллы де Гурье, своей сестры и будущей графини де Лаган, и из этого поединка папа вышел победителем! Разные люди всегда сходились в том, что в бою один на один Ромен де Монсар был непобедим!

– Ромен? – поймал её на слове Анри, – Ромен Монсо оказался Роменом де Монсар… Пират на поверку оказался графом… злейшим врагом Его Светлости герцога Бетенгтона… Марианна, прошу вас, расскажите нам, что же они не поделили? Как умерли наши с вами родители? И что миру известно о вашем брате?

Марианна с готовностью кивнула, но при попытке начать рассказ обнаружила, что горло перекрыл удушающий ком слёз. Нет, сейчас она не могла позволить себе расклеиться. Пришлось сделать глубокий вдох, выдох. Руки сами собой прижались к груди. И вроде стало получаться совладать с волнением. Осознав это, Марианна улыбнулась сама себе и снова подняла свой лучистый взор. Юноши смотрели на неё, словно заворожённые, едва дыша. В этот момент их лица выражали схожие чувства, и это делало их отчасти похожими. Они остро нуждались в ответах, но были готовы терпеливо ждать. Марианна сокрушённо повела головой и вдруг виновато улыбнулась:

– Френсис, я могла бы сказать, что мне жаль смущать ваш душевный покой… Но нет. Это не так! Судьбы домов Монсар и Лаган слишком тесно переплетены. Я не смогу рассказать историю гибели Ромена, никак не коснувшись беды, постигшей дом Алена. Ален де Лаган и Ромен де Монсар были так же близки, как вы, их сыновья!

При этом заявлении Френсис невольно поёжился, и это не ускользнуло от внимания Марианны:

– Сударь, я уверена, вы тот из сыновей графа де Лаган, кому при крещении было дано имя Жан…

– Как вы можете быть в этом уверены?! – вырвалось у Френсиса сгоряча.

– Давайте я расскажу всё по порядку, а дальше судите сами… Хорошо?

Юноши невольно переглянулись и в итоге синхронным поклоном выразили своё согласие. Марианна прислушалась к себе, да, теперь она готова говорить. Что ж:

– Позвольте мне начать издалека… Я была очень маленькой, когда умерли мои родители и брат. Да, Анри, все уверены, что вы мертвы уже много-много лет… Хоть я и выросла под опекой моей бабушки, доньи Коэльо, официальным опекуном был назначен мой дядя, кузен мамы, барон Парадесс… Милая бабушка вложила в меня всю душу, и я ни в чём не испытывала нужды… Ах, если бы она знала, что вы, Анри, живы, что я встречу вас…

Марианна подарила брату одновременно и горький, и мягкий взгляд, юноша благодарно улыбнулся в ответ, так постарался приободрить сестру, передать ей немного сил, и, возможно, это получилось, девушка смогла вернуться к своему рассказу:

– Порой к нам приезжал граф де Лаган, к сожалению, очень редко, но эти визиты становились настоящим праздником! Я, маленькая девчонка, буквально не слазила с его рук… Пару раз, очень давно, я гостила у Лаганов в их владениях во Фрагии, раз в Брасьоне, другой раз в Валеньи, но это всегда было недолго, бабушка не хотела отпускать меня от себя. Только полтора года назад, незадолго до своей смерти, бабушка решилась рассказать мне… Она всегда относилась ко мне, как к взрослой, но это было впервые, когда она сама заговорила о гибели моих родителей, впервые, когда она коснулась этой темы так подробно, ничего не утаивая…

В глазах девушки защемило, ей потребовалось перевести дыхание, но эта заминка была недолгой:

– Как я уже сказала, судьба моих родителей тесно переплетена с судьбой Алена и Арабеллы де Лаган. Здесь самое время рассказать вам о том, как они познакомились… – и Марианна поведала юношам историю дружбы их семей, сватовства Алена, вмешательства Бетенгтона… историю рождения и похищения близнецов, их долгих поисков, увенчавшихся возвращением в родной дом только одного из братьев… – Тогда, в тех событиях, так и не удалось поймать след герцога, он словно испарился, исчез. Похититель, его мотивы, всё это осталось тайной. Эта тайна пугала, на долгие годы лишила Лаганов покоя. Они много переезжали, прикладывали большие усилия, чтобы охранять единственного уцелевшего сына. Только когда Антуан стал подростком, его родители решились ослабить эту опеку. Выпустить его в Свет стоило для них огромных усилий. Бабушка сказала, что в своё время даже не поверила новости о поступлении Антуана в пажеский корпус, ей не верилось, что Лаганы отважатся на это. Они очень удивили её… Но да ведь жизнь не стояла на месте. Это всё, что бабушка могла рассказать о Лаганах. Она даже сказала, что теперь я знаю о их молодости, может быть, даже больше, чем Антуан, но да я думаю, это она так пошутила… Теперь вы понимаете, почему я решила, что ваше, сударь, родное имя Жан?

Вместо смущённого Френсиса откликнулся более темпераментный Анри:

– Да, это понятно! В Грандоне граф де Лаган нашёл Антуана, там затерялись следы Виктора и Эжена. А Жан отстал от них раньше. Значит Жан… – Анри развернулся к другу, словно примерил к нему это имя, и тут же поделился впечатлением, – А знаешь что? Имя Жан тебе подходит!

– В самом деле? – горько усмехнулся Френсис.

– Да, я серьёзно, – и Анри и правда стал серьёзен, – Это конечно тебе решать, с каким именем жить дальше. Просто думаю…

– Что? Договаривай уж! – Френсис уже был готов вспылить, но осёкся на полуслове, потому что явно увидел, как на лицо Анри набежала тень. В этом он не ошибся. Анри уже развернулся к сестре.

– Но это ведь ещё не всё? – решился уточнить он, – У вас есть хоть какие-нибудь мысли о том, как сын Ромена де Монсар оказался в лакеях у потерянного Жана де Гурье?

– В лакеях?.. – Марианна сокрушённо вздохнула, – Признаться в голове не укладывается… Герцог хотел сделать из моего брата лакея…

– Нет, правильнее было бы сказать раба, – вдруг горестно выдал Анри.

– Что!?! Раба!?! – ужаснулась Марианна и тем тут же заставила Анри пожалеть о неосторожно оброненном слове.

– Право, не стоит так волноваться! – поспешил возразить юноша, – Я же сказал, так никогда не было!

– Было, – вдруг жёстко возразил Френсис.

Лица брата и сестры де Монсар одновременно развернулись к мрачному Фрэнку.

– Что? Хочешь сказать, что уже забыл, как тебе доставалось от меня в детстве?

И Фрэнк угрюмо поджал губы. Сейчас он смотрел на Анри, но на самом деле перед его мысленным взором замелькали картины давно минувших дней.

Раннее детство – он со всего размаха и с превеликим удовольствием размазал по лицу Анри пирожное, за что тот намертво вцепился в его волосы. Герцог оторвал их друг от друга и с такой силой ударил маленького слугу, что тот перелетел через всю комнату, а его, Фрэнка, герцог поощрительно похлопал по плечу, но ему, Фрэнку, почему-то стало очень неприятно от этого… И подобных примеров услужливая память вдруг извлекла из своих закромов великое множество, примеров того, как маленького Анри били и унижали едва ли не все домочадцы дворца Бетенгтон, как это делал сам Фрэнк, с детской непосредственностью стараясь угодить отцу… Но этот удушающий калейдоскоп быстро прервался другой картиной.

Раннее утро. Фрэнк проснулся от ощущения чужого присутствия в комнате. Открыв глаза, он понял, что не ошибся. Странно знакомый мальчишка накрывал на утренний столик.

– Ты кто?

– Анри Монсо, – представился незнакомец, – Ваш новый слуга. Или правильнее сказать старый? Это как хотите… Не думал, что вы успеете меня забыть…

– Мне знакомо твоё лицо.

– Ещё бы, – усмехнулся Анри.

– Как ты смеешь усмехаться, болван!

В этот момент Анри стоял у кровати господина, и Фрэнк попробовал его ударить. Слуга увернулся, нахмурившись, отошёл и вдруг не по-детски сурово произнес:

– Мне сказали, что вы больны. Так и лежите себе смирно. Подраться ещё успеем.

Фрэнк искренне изумился, и в этот момент рядом возник учитель:

– Зачем ты хотел его ударить? – мягко поинтересовался он.