Кассандра в Тавриде

– Любимая, ты возвратилась ко мне.

Что-то знакомое, когда-то уже давно пережитое, вернулось к ней в тот же миг. Разные эпохи и разные жизни перемешались в сознании, и невозможно было понять, где сейчас прошлое, будущее или настоящее. Александра знала, кого она увидит, если перевернется. Запах, голос, щекочущее ощущение на коже от его белокурых волос – все сохранив, подсознание пронесло сквозь века и ничего не забыло. Это было очевидное соприкосновение с чем-то изначальным, требующим отдаться стихийному процессу, не рассуждая. Девушка открыла глаза. Храм был наполнен мерцающим золотым светом. Все слилось в единое – страсть, наслаждение, боль, страх и восторг. Перевернувшись, она посмотрела на Солнцеликого. Все тот же, отвечающий всем канонам красоты великолепно сложенный бог в белоснежном хитоне, с драгоценной фибулой на левом плече.

Игра светотени подчеркивала безупречность его греческого профиля и усиливала рельеф надменного подбородка. Александра невольно залюбовалась – высокий, подтянутый «гепард». Его гордо посаженная голова на прямой сильной шее демонстрировала уверенность. С привычным выражением глаз опытного сердцееда он ей улыбался. Без условностей и церемоний долго разглядывая девушку, олимпиец, наконец, произнес:

– Ты не Сивилла.

Потом прищурившись и заглянув Александре в зрачки, задумчиво добавил:

– Но часть ее сейчас в тебе.

– Однако ты ждал ее, а не меня. Не так ли, сын Зевса? Жаль, что я тебя разочаровала.

Тень пробежала по нахмурившемуся лицу дельфийца, и горькая складка воспоминаний прочертилась между его бровей.

– Да. Она любила меня и была мне верна. За что все ее прихоти выполнялись мною беспрекословно, начиная с пророческого дара. И хотя по ее просьбе я воздвиг необоримые стены вокруг ее родного Илиона, все равно дом Сивиллы был здесь. Но ты не разочаровала меня. Ты так же прекрасна, как и она в свои юные годы, и даже очень похожа. И то, что мой дар предвиденья Сивилла оставила именно тебе – это что-то значит. Ты достойна занять ее место. Я многое могу и смею, но судьбы смертных подвластны не мне, а моим сестрам Мойрам – они определяют твою участь. Так ты хочешь стать моей возлюбленной и главной пифией этого святилища?

Вопрос был задан формально. Это было настолько очевидно, что отрицательный ответ даже не предполагался. Он вообще мог не спрашивать. Александра отодвинула от себя руку Аполлона и встала на ноги. Любуясь девушкой, он смотрел на нее снизу, лежа на покрывале, запрокинув локоть под голову.

– Я царская дочь. – ответила она спокойно. – Мне не пристало быть чьей-либо любовницей. Даже бессмертного. Брачное ложе я разделю только с законным супругом, которого сама выберу и полюблю. Ты ведь еще не женат, Солнцеликий?

После нескольких секунд замешательства в надежде, что ослышался, до него, наконец, дошел смысл сказанного. От изумления бессмертный потерял дар речи, а его красивое лицо застыло с широко распахнутыми глазами. Казалось, что олимпиец увидел голову Медузы. Такого он даже представить себе не мог. Случалось, что его отвергали богини или нимфы, бывало, что ему изменяли. Смертные женщины требовали от него в оплату за благосклонность богатство, власть и славу. И он их покупал. Но никто и никогда не осмеливался предложить ему подобное – жениться! Немыслимо!

Светоносный бог вскочил на ноги. Александре почудилось, что воздух вокруг него вспыхнул.

– Чтооооо?! – взревел он. – Я не ослышался, женщина? Повтори!

От его вопля стены должны были содрогнуться и упасть. Но Александра даже не шелохнулась. Пожав плечами, она без вызова тихо ответила:

– У благородной девушки нет причины торговать своей любовью. Тебе нечего мне дать. У меня уже есть все – я дочь самого богатого царя Ойкумены. Я молода и красива. Поэтому ты можешь получить меня, только взяв в законные жены. Если, конечно, найдешь способ меня покорить и влюбить в себя.

– Я могу тебя убить, дерзкая.

– Можешь. А зачем? Чего ты этим добьешься? Проще прогнать меня. Утром, когда я проснусь, то ничего не буду помнить, как те женщины, которых ты отверг, не пожелав сделать жрицами своего храма. Я просто уйду навсегда. Ты хочешь этого?

Аполлон молчал. Его раздирали противоречивые эмоции – злость, даже ярость и непреодолимое любопытство одновременно. Что-то странное и пугающе непонятное чувствовалось в этой девушке – она как будто была не из его мира. Никто и никогда за тысячу земных лет не бросал ему – высшему существу – столь дерзкий вызов. Это ошеломляло. И покоряло.

– Нет. Не хочу, – ответил он задумчиво. – Оставайся. Утром ты ничего не забудешь. Клянусь Олимпом. Теперь засыпай, Кассандра. Отсюда и сюда проход только через сон. Я подумаю, что с тобой делать дальше.

Он подошел к девушке и положил прохладную ладонь ей на лоб. Веки налились свинцом и сами сомкнулись … В ушах раздался знакомый неприятный звук …

Александра открыла глаза, повернула голову и посмотрела на часы – было почти одиннадцать. Как уснула в храме, она не помнила совершенно. Но все остальное, как и обещал Несущий Свет, она не забыла. Предначертанное свершилось, она все узнает и поймет.

Глава 18

К источнику надо было пройти сквозь священную рощу. Петляя по склону в зарослях карликового дуба и орешника каменистая тропинка, спускалась к подножию горы. Через сотню шагов, когда бульканье воды слышалось уже отчетливо, дорожка резко повернула направо, и Александра оказалась у Кастальского ключа. Бьющий из скалы родник не стекал сразу вниз, а скапливался в неглубокой ложбине, над которой висело облако из микроскопических капелек. Заросли с двух сторон стеной закрывали от ветра небольшую площадку выступа, и здесь было заметно теплее, чем наверху у храма.

Вновь обращенная пифия наклонилась и подставила руку под тонкую струю. Прохладная, она разбилась на ладони и обдала мириадами сверкающих брызг. Омовение для жрицы Дельфийского храма являлось обязательным ритуалом даже в те дни, когда святилище оставалось закрытым для паломников. Девушка сбросила с плеч тонкий шерстяной гиматий и расстегнула фибулу на расшитом меандром хитоне. Подойдя к краю выдолбленной в скале выемки, она боязливо опустила ступню в воду и поболтала ею. Кожа быстро привыкла к холоду. Немного поежившись, осторожно ступая по скользкому дну, Александра медленно зашла в обложенный песчаником маленький бассейн.

Глубины в нем оказалось до середины бедра и, чтобы окунуться полностью, ей пришлось присесть. Подставив лицо под радужную струю, она приоткрыла рот – вода ударила по зубам и попала в горло. Юная жрица блаженно закрыла глаза – монотонное журчание погружало в гипнотический транс. В голове разлилась неподвижная тишина – ни одна мысль не проникала в нее. Покой и безмятежность были сейчас единственным ее чувством. Александра вдруг поняла, почему многие столетия люди так упорно стремились попасть в Дельфы. Влекла их сюда не только возможность приподнять завесу тайны судьбы, но и ради ощущения вознесения над дольнею суетой и избавления от страха предначертания и смерти. Омовение в священном месте позволяло ощутить себя заново родившимся для другой, возможно, более счастливой жизни. Это было физическое прикосновение к таинству древних мистерий, богов и мифов.

– А она хороша, эта троянка! – раздался смех за спиной.

Александра испуганно вздрогнула и, резко повернувшись, закрыла ладонями обнаженную грудь. Несколько красивых девушек в белых одеждах стояли чуть дальше у истока ручья и бесцеремонно разглядывали ее наготу. Это было неприятно. Разозлившись, Александра выпрямилась во весь рост, строптиво встряхнула влажной гривой волос и опустила руки. Ей нечего стыдится.

– Ты уже закончила? – спросила одна из незнакомок.

– А что? Я вам мешаю? Пришли смыть скверну с грязных тел?

– Зачем мыться тому, кто не может испачкаться? – выразительно приподняв брови, насмешливо парировала красавица. – Лучезарный прислал за тобой. Нам сказано сопроводить тебя на олимпийский симпосий. Немыслимая честь для смертной! Но ты, Кассандра, по какой-то причине ею удостоена. Теряюсь в догадках …

Александра ничего не ответила. Глухая оборона молчанием тоже нападение. Выйдя из воды, она, не суетясь, начала одеваться. Пусть ждут!

– Как к тебе обращаться? – спросила она девушку, закончив с убранством.

– Мое имя Полигимния, а это мои сестры. Наша мать титанида Мнемозина властвует над памятью людей, потому нас иногда еще называют «мыслящими».

– Так вы музы?! Сводные сестры Аполлона? – догадалась Александра.

– Быстро соображаешь, хотя и одеваешься медленно. Идем! Брат прислал за нами своего быстроходного лебедя. Он ждет.

Пока спускались вниз, юные богини весело перешептывались и, оборачиваясь, бросали многозначительные взгляды на Александру. Лукаво хихикая, они, не таясь, обсуждали ее. Приходилось делать вид, что ей это безразлично. Но увидев у подножия горы в лучах яркого солнца ожидающий ее «экипаж», спрятаться за маской холодного равнодушия, равно как и сдержать изумленный возглас, уже не получилось. «Лебедем» оказался сияющий ослепительной белизной летательный аппарат, действительно напоминающий распластанную птицу с выступающей вперед, словно шея, рубкой пилота.

Александра растерянно огляделась – по дороге в сторону деревни неторопливо двигался небольшой караван из десятка навьюченных ослов. Погонщики шли рядом и никакого внимания на металлическую птицу огромных размеров не обращали. Было странно наблюдать, как бессмертные делили одно пространство с людьми, вместе ходили по общей земле и дышали единым воздухом. Поймав ее удивленный взгляд, одна из муз насмешливо сказала:

– Людишки видят только то, что в состоянии понять своими недоразвитыми мозгами. Или то, что им позволяют увидеть.

– Тогда все ясно, – ответила Александра и нахмурилась.

Внутреннее устройство и прозрачные боковины корпуса просторного корабля предполагали максимальный круговой обзор. Мягко взмыв, он мгновенно набрал высоту. Александра не могла оторвать взгляда от открывшейся под ним панорамы. Не прошло и минуты, как внизу, словно на контурной карте, показалась изрезанная бухтами береговая линия Пелопоннеса с множеством прилегающих островов. Но через несколько секунд все исчезло под облаками. Полет на север, к сожалению, оказался коротким, скорость у летального аппарата была немыслимая и очень быстро он начал плавно снижаться над горной грядой. Потрясающий вид Олимпа со сказочной долиной у его подножия открылся взору.

– Ну, вот мы и на месте, – радостно засмеялась гибкая, как весенняя лоза, Терпсихора.

«Лебедь» низко завис над склоном, и стайка весело щебечущих юных богинь выпрыгнула на изумрудную зелень травы. Александра вышла последней и замерла оглушенная: величественный белоснежный храм с высоким портиком и стройными рядами колонн, словно нарушая законы природы, висел в воздухе, подпираемый тучами. Для своего обитания боги выбирают необычайные места. Там, где они живут, все должно быть абсолютным и совершенным. Здесь, среди трех окутанных голубоватой дымкой вершин Олимпа, на скалистых берегах хрустальных озер, диких бурлящих речек и стремительных водопадов, в тени раскидистых крон под низкими звездами проводили они свое время в праздности и пиршествах. Но в это невероятное место, где земля встречается с небом, ни человек, ни зверь проникнуть не могли.

Вымощенная розовым камнем дорога вела к ступеням дворца. На пути к нему гостей встречали четыре привратницы Оры. Стражи обители, они открывали и закрывали врата Олимпа, надежно пряча их за густыми, как молоко, туманами. Перекинувшись с музами приветствием, Оры пропустили Александру за непроницаемый для людских глаз облачный полог. Она шла, почти не дыша, и злилась на себя, что не может унять внутреннюю лихорадку. Чем выше они поднимались, тем медленнее отрывались от земли ее подошвы, а сердце – ровно наоборот. Ароматы от изобилия цветов кружили голову, смех и музыка впереди становились все громче.

Глава 19

Александра сделала шаг через невидимую линию, и ослепляющие потоки обрушились на нее – слишком мощные, чтобы выдержать человеку. Даже самые необузданные фантазии рапсодов оказались бы здесь посрамленными. Сцена фантастического спектакля ожила от движения танцоров и музыкантов. Искрящийся воздух колыхался, словно муаровый занавес, а фейерверк красок и электризующие ритмы прекрасных мелодий оглушали чувства, слух и зрение. Несколько мгновений Александра простояла зажмурившись. Придя в себя и немного привыкнув, она осторожно приоткрыла газа и с удивлением поняла, что Олимп – это не только гора, поросшая вековым лесом. Настоящий Олимп предстал перед ней во всем своем величии. Посередине огромного, как стадион, зала вздымалась усеченная пирамида из нескольких расположенных друг над другом ярусов. Это была небесная лестница восхождения, над которой парил прозрачный, как воздух, купол. Необычная конструкция напомнила ей свадебный торт, где на плоской вершине трон Зевса подобно золотому пирамидиону излучал неземное сияние. Это сакральное пространство принадлежало исключительно избранным – потомкам Громовержца и его единокровным братьям кронидам. Нижние этажи зиккурата предназначались уже не хозяевам, а приглашенным на пиршество прочим небожителям.

Веселье было в самом разгаре. Несдержанный смех и громкие голоса раздавались со всех ярусов Олимпа – нетрезвые гости чувствовали себя уже предельно раскованно и не церемонились в общении. Облокотившись на пышные подушки, они возлежали на ложах около переносных столиков трапезд и перекидывались друг с другом двусмысленными шуточками. По количеству золота и резьбы в отделке мебели, по богатству и сложности рисунка на драгоценных сосудах и покрывалах можно было легко определить место на иерархической ступени того или иного участника симпозиума. Столь подчеркнутое неравенство удивило. Фактически все присутствующие здесь через открытый инцест являлись родственниками с крайне запутанными генологическими связями и очень сложными взаимоотношениями. Но приближенность или отдаленность от венца пирамиды точно указывали на их положение и статус. «Все, как у людей», – подумала Александра. Но тут же усомнилась – скорее, наоборот – люди подражают царящим здесь нравам. «Что наверху, то и внизу» – вспомнилась ей чья-то цитата.

– Вы только посмотрите на него! Как вырядился! Наверное, собрался кого-то покорять своим видом, – прокричала красноречивая Каллиопа сквозь шум музыки и показала пальцем наверх.

Все девять сестер разом обернулись и, громко смеясь, посмотрели на Александру. Она тоже подняла глаза и увидела в пантеоне высших олимпийцев, по левую сторону от трона Громовержца, раскинувшегося в вальяжной позе Аполлона. Все представления древних о физическом совершенстве воплотились в его облике. Складки хитона из драгоценной персидской парчи, переливаясь золотом всех оттенков, облегали стройные мускулистые ноги молодого бога. Накинутый на плечо пурпурный плащ струился шелковым водопадом, подчеркивая мраморность его идеальной кожи, а густые кудри стягивал лазуритовый обруч, усиливая цвет синих глаз. Само олицетворение напыщенной, но неизнеженной красоты! Прекрасен и надменен. На Александру даже не взглянул. Слуги и виночерпии сновали туда-сюда, разливая гостям напитки и меняя изысканные кушанья. Густые ароматы цветов, пряных масел и фруктов будили аппетит и обещали впереди приятное расслабление.

– Идем! – Клио потянула девушку за руку.