Роман с Дьяволом

Я отказываюсь верить, что это действительно происходит.

Я надеюсь, он не сумеет, не поместится, не возьмет меня настолько извращенным образом.

Но он берет все, что пожелает. И так, как пожелает. Ему плевать на запреты.

– Только импотент не захочет отодрать твой зад, – хрипло произносит Чертков, и я едва могу разобрать его речь.

Звучит как рычание.

– Тугая. Тесная.

Он урчит, проникая в меня до упора.

– Я только вошел, а яйца уже готовы взорваться и накачать тебя спермой.

Он наваливается сверху всем своим весом. Кажется, сейчас сломает мой позвоночник или просто раздавит.

Его тяжелое дыхание оглушает.

– Какая же ты… принцесса.

Я превращаюсь в сгусток лихорадочной дрожи.

Это ни на что не похоже.

Огромное. Раскаленное. Чужеродное. Пульсирует внутри, повторяя мой пульс. Удар за ударом. Не движется, но живет. Овладевает всем телом. Резко, сразу.

Я не могу ничего произнести.

Я едва дышу.

Мои глаза округляются, а губы немеют. Меня прошибает испарина. Кожа становится гусиной, покрывается ледяной коркой.

Я скребу кафель. Ногтями. Напрасно пытаюсь выбраться из-под зверя, жестоко терзающего меня.

– Т-с-с. Тихо.

Чертков толкается вперед, и зад обжигает такая боль, что играть в мужество больше не удастся.

Я кричу, дергаюсь.

– Ну давай, выделывайся, – его забавляет моя наивная борьба. – Это усиливает мои ощущения. Дополнительная вибрация.

Он совершает еще несколько неторопливых фрикций, растягивает меня, расплющивает на кухонном полу.

– Ты приготовила вкуснейший ужин.

Он почти покидает мое тело, вызывая мнимое облегчение, а потом снова заполняет до предела, буквально раздирает надвое.

– Твои кавалеры не подозревают, как хорошо ты умеешь обслуживать. По высшему разряду, как в настоящем борделе.

Он двигается в размеренном ритме, размашистыми толчками.

Я захлебываюсь криками, глотаю непрошенные слезы, бьюсь под мускулистым телом без надежды выбраться.

Это тюрьма.

Тюрьма, в которую я сама себя заключила.

Я за решеткой. Преступница получает заслуженное наказание. Справедливость торжествует.

– Ты… ты просто слабак! – меня прорывает. – Ты насильник. Мразь.

– Точно, – он смеется. – А кто ты, если кончаешь сейчас?

– Я не…

Его горячие, чуть шершавые пальцы касаются клитора.

– Кончи, – шепчет на ухо, обдает жарким дыханием. – Кончи для меня.

Он опять доводит до грани, до самого пика.

– Ты и анал распробуешь, тоже начнешь кончать. Ты будешь есть у меня с рук и умолять, чтоб я тебя оттрахал. Ты будешь сама проситься на член.

Он продолжает двигаться внутри и ласкать меня. Продолжает шептать гадости, унижать, втаптывать в грязь.

А потом ритм становится неистовым, член бьется во мне точно бешеный, набирает сумасшедший, животный темп. Замирает на миг и вновь вколачивается в задницу размашистыми движениями.

Пальцы сминают клитор, заставляя завопить. И горячее семя наполняет мои внутренности, разливается внутри будто кипящая лава.

– Ненавижу, – выдыхаю как молитву.

– Знаю. И от этого трахать тебя еще приятнее. Слаще.

Чертков поднимается и уходит.

Я еще долго не могу заставить себя подняться. Даже на бок не могу повернуться, не могу свернуться калачиком и зарыдать. Не могу плакать. Не могу.

Я сильная. Слишком сильная. Я не должна, не имею права.

– Что ты как размазня?

Его голос вырывает из оцепенения.

– Так и будешь тут валяться?

Он подходит ближе.