Самопревосхождение

Ася! – Опять заговорил я. – Я хочу, чтобы ты знала: ты единственная женщина на свете, с которой…

—

Молчи… – мягко прервала она меня. – Я всё знаю.

Мы стояли очень близко, рядом, касаясь друг друга. Я слышал её дыхание, моя рука лежала на её талии, но я не давал себе воли, пока она сама не обвила ладонями моё лицо, повернула его к себе и поцеловала в губы. После этого я её уже не отпускал…

…

Утром, когда мы пили кофе, я повторил своё предложение:

—

Ася! Я так и не понял: ты хочешь выйти замуж или предпочитаешь свободные отношения?

—

Ну, уж нет! – протестующе воскликнула она. – Хватит свободных отношений! Пусть всё будет, как у людей: лимузин, белое платье с фатой и букетик цветов, который надо бросать наугад в толпу гостей.

—

Как пожелаешь, милая.

Свой голос подала и Аннушка, лежащая здесь же рядом, в люльке, которую мы всюду носили за собой. Ася взяла её на руки.

—

Представляешь, – мечтательно сказал я, – когда ты родишь ещё одну девочку…

– …

и мальчика, – добавила Ася, играя с Аннушкой.

—

И мальчика. Конечно! Можно даже сразу двойняшек. Мы их назовём… Как мы их назовём?

—

Алексия и Платон, – не задумываясь ответила Ася.

—

Так вот, – продолжал я, – после этого у нас сразу будет – вместе с Иоанной, Ваней, Ильёй – пятеро детей!

—

А тебя не смущает такая многодетная семья? – засмеялась Ася.

—

Почему это должно меня смущать, если первым же моим ощущением, которое я осознал после так называемой «перемены участи», было именно ощущение любви к детям и детёнышам. А потом и вообще ко всем зверям, рыбам, птицам, минералам, растениям etc. Словом, к живой и неживой природе. Хотя теперь, я думаю, что неживой природы просто нет.

—

На первый взгляд всё так и есть, всё благостно, – лукаво заметила Ася, – но не стоит забывать, что природа – это совсем другой, «нечеловеческий» мир, мир других существ, и он полон не только чудес, но и чудищ, вообще неизвестных нам и потому пугающих. Он полон страхов и запретов для человека, нарушения которых весьма опасны. Вспомни хотя бы мифы и сказки, чего там только нет!

—

А я помню в сказках почему-то совсем другое, – задумчиво сказал я. – Например, доверие души и силу духа, которые дают человеку такой запас прочности, который, в свою очередь, позволяет ему принять тайны и сложности мира. И мир откликается на это и платит добром. Вспомни и ты! Эти волшебные кони, птицы-лебеди, золотые рыбки, молодильные яблоки и кисельные берега… – они же все помогают герою, если у него, конечно, открытое сердце и светлый ум. А неразвитое, тёмное сознание ломается в любой ситуации, не соответствующей его узким, подчас примитивным представлениям, и… как правило, выходит из игры.

—

Одно другого не исключает, – примирительно сказала Ася и положила Аннушку на живот так, чтобы она могла видеть нас обоих.

—

Я правильно понимаю, – спросил я, подходя к ним, – Иоанна вообще не плачет?

—

А зачем ей плакать, если всё в порядке? – весело откликнулась Ася и взглянула на часы. – По-моему вам пора идти гулять.

Позвонила мама, и они с Асей тотчас радостно заговорили. Я даже догадывался, о чём именно.

Гуляли мы с Аннушкой долго, пока она не уснула. Я смотрел на её безмятежное лицо и думал, с тревогой и надеждой, о том, что в мире, где гарантией безопасности является безумное наращивание смертоносного оружия, а не способностей к сотрудничеству и согласию, – в таком мире следующим поколениям потребуется великая мудрость и храбрость. Ведь им придётся постоянно переворачивать шкалу ценностей, ставить её в более правильное положение, то есть с головы на ноги, и опять же, снова и снова, искать «ключи новой жизни». Хотя кто может точно предсказать, что будет через двадцать, пятьдесят или сто лет на нашей маленькой древней планете?

Жизнь как «устойчивое неравновесие» тем и хороша,  что являет-

ся неопределённой, непредсказуемой и… небезопасной, а единственно достойный способ отозваться на эти её состояния – не позволять душе лениться, быть бдительным, не закрывать глаза и не прятать голову, но постоянно чувствовать, даже предчувствовать таинственную неразгаданность живой противоречивой жизни. В том, что жизнь полна неожиданностей и вечно продолжает двигаться к тысяче и одной неопределённости, наверное, и состоит её завораживающая притягательность и красота. Вселенная, которая находится в каждом из нас в виде закодирванной энергии и информации, внутри каждой клетки, когда-нибудь, возможно, заговорит с нами «словами космоса», и мы познаем, наконец, желанную свободу сотворения и соприкосновения разных индивидуальных вселенных, которые невозможно предвидеть и от которых невозможно отказаться.

«Но почему, – с горечью мысленно воскликнул я, – мы до сих пор не можем и не хотим разорвать путы заблуждений и освободить себя от влияний искажённо воспринимаемой нами субъективной и мнимой реальности? Сколько можно продолжать эти бессмысленные движения туда и обратно в потоке событий, не давая себе труда осмыслить их с помощью дарованного нам Разума? Вопрос, конечно, риторический, как и недоказуемы, вопреки всему существующие, “угодья Духа”»…

Прогулка наша заканчивалась, и я снова с удовольствием шагал по влажной от мокрого снега мостовой, наблюдая тёмный блеск встревоженной ветром реки. Стало совсем сумрачно, оттого и загадочно, как это часто бывает в нашем городе, и только узкий серп луны постепенно проявлялся на темно-синем, ещё беззвёздном небе. Когда мы подходили к парадной, всё было, как обычно, и всё – другое: мы с Аннушкой вместе вышли из дома и вместе возвращались теперь уже в наш общий дом, где нас ждали её и моя мама. Собственно, все мы давно, ещё с дачи, привыкли жить на два дома.

«Надеюсь, – подумал я, – они успели обсудить все подробности предстоящей свадьбы». И сразу вспомнил Асю, хотя не забывал её ни на минуту, то, как она тихо сказала мне накануне: «До чего же хорошо найти приют в душе другого человека…», – и тёплая волна нежности в который раз залила моё сердце. Ясно привиделась Сонечка, её такие же синие, как у Аси, глаза и то, как она произносила те самые «заветные» слова:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кинжал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так-что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто…»*(*Первое послание коринфянам Св. апостола Павла – XIII: 1, 2)

*

Мнение

Отрывок из интервью Марины Александровны Куртышевой, психолога и публициста, с Олегом Генриховичем С., астрономом, доктором физико-математических наук.

М. А.: Олег Генрихович, здравствуйте! Можно, мы продолжим начатый с вами разговор?

О. Г.: Разумеется. А в каком направлении?