Отражение в стекле

Тем временем, почти все южники отходили подальше от затихающего боя. Лишь некоторые, перемазанные пылью и залитые потом вперемешку с кровью, продолжали забивать кого-то, как каких-то свиней. Судя по всему, драка была в некотором смысле выиграна, пусть Артём не знал этого наверняка.

Последним ушёл Хан, держа в руках грязный пистолет.

– Ара, – он тяжело дышал, язык его не слушался, – твой шпалер. Не теряй больше, замётано?

– Спасибо, дорогой, выручил, – у горца не хватало нескольких зубов, из рассечённой губы струилась кровь, заляпавшая всю куртку, он держался за одну руку.

– Лютый, ты как?

Артём не сразу понял, что этот вопрос был к нему, он кивнул.

– Это ты его так? – амбал ткнул пальцем в нападавшего на Артёма человека. Тот всё ещё тихо стонал.

– Не важно.

Хан пожал плечами и сплюнул с кровью. Вообще многие с завидной частотой пытались сплюнуть на свободный вокруг себя кусок земли. После минутного отдыха уши юноши не выдержали и он зашагал прочь.

– Куда намылился? – голос Хана не говорил о какой-либо озабоченности.

– Домой и как можно скорее. Мои услуги ведь больше не нужны, верно?

– Чё Мамаю сказать?

– А что по моему поводу?

– Так ты ведь бригадир. Чё, мне обратно пацанов уводить?

– У меня важные дела. Группой пока руководишь ты, скажи Юлию, что его вопрос решён и чтобы больше меня в подобные дела он не впутывал.

– Так ведь…

– Не надо. Многовато крови для меня, тем более такой бесполезной.

– Ну, как скажешь, шеф. Братва..!

Дальше Артём не слышал ничего, так спешил закопаться в себя. Он перекопал всё сознание в погоне за спокойствием, искал хоть какую-то мысль, которая могла бы его отвлечь, однако вновь и вновь натыкался на ужасное и пугающее чувство пустоты в голове.

Тогда он впервые обратился к сердцу. Оно было полно эмоций, в основном это был страх за то, что подобный поступок мог бы полностью опустить его в глазах Марго сразу, как только она об этом узнает. Ему было стыдно, что он действительно согласился на предложение Мамая, а не пошёл к ней, как и предлагал Сущность. Это чувство всё больше и больше отравляло воздух вокруг, липло к ногам и заставляло сбавлять темп шага, скатывалось в ком в горле и расстилалось горячей плёнкой по всему телу. Артём обернулся и облегчённо выдохнул сразу, как убедился в отсутствии южников и той многоэтажки в зоне видимости, за этим осознанием пришло понимание окружения: время близилось к вечеру, на небе проплывали лёгкие облака, по правую руку шёл каменный забор, а по левую дворы, дворы и дворы. Фонарные столбы уже тускло горели, давали незаметный свет, рассеивающийся не доходя и до тротуара, слышались голоса, смех, детский визг с площадки неподалёку, на встречу шло трое друзей, немногим младше его самого, весело обсуждающих новинки игровой индустрии, попеременно вставляя свои глупые и оттого забавные шутки. Ничего вокруг больше не говорило о том ужасе, что был неподалёку, из-за чего он казался нереальным, как очень поганый сон. Пришло воспоминание о горячих точках в масштабах целых стран, и параллель между теми горячими точками и этими прошла невидимой линией. Артём, наконец, нашёл в себе силы назвать это настоящей войной, такой же бессмысленной и такой же жестокой. И даже в этой маленькой войне были отголоски настоящих, крупных вооружённых столкновений, в них были свои лидеры, свои территории, полководцы и даже простые солдаты, живущие своей незначительной для командиров жизнью. И сложнее было понять, какая на самом деле война несёт смысла меньше: та, в которой нет ничего, кроме желания самоутвердиться или та, где люди миллионами умирают каждый проклятый день.

Идти сразу к Марго было страшно, он уверял себя, что его вырвет во время разговора с ней, а может, случится ещё чего похуже. Но ноги не слушались и вели прямо в дом, где шанс встретить её был выше. Может, просто запереться в квартире? Это глупо, да и неправильно, но всё же надо было перекусить и взять небольшую передышку. За день Артём ни разу не присел и только и делал, что шёл, спешил, наблюдал. От этого пустота в желудке ещё больше разрывала всё внутри, он будто пытался съесть самого себя.

Наконец, злой на себя, голодный, уставший и понурый Артём, вошёл в родной двор, мысленно уже сидел на кухне и не обращал внимания на вещи вокруг. Однако в один момент он поднял взгляд и его планы рухнули, задребезжав кладкой: Марго сидела на лавочке и читала книгу.

«Подойти к ней», – мгновенно напомнил о себе Сущность.

«Простой, как правда. И что я ей скажу, умник?»

«Зависит от ситуации, разве нет?»

«Не думаю. Какая бы ситуация не была, я всё равно облажался»

«Тут не поспорю»

Артём уже поравнялся со скамьей, как Марго с шелестом захлопнула книгу и всем телом повернулась в его сторону. Она смотрела своими чёрными глазами по-доброму и улыбчиво-хитро одновременно, словно думала, обнять его, или дать под дых.

– Ты весь день был где угодно, но не дома, – Марго поставила его перед фактом, не увиливая и не задавая вопросов. Артём вдруг вспомнил похожую интонацию у Веры, когда та пыталась разозлиться, но у неё никак не получалось.

– Это вышло случайно. У меня не было в планах пропадать на весь день.

– Вот как?

– Серьёзно! По идее, я должен был доехать до одного места и сразу обратно. Но Мамай…

– Мамай?

– Который Юлий, да. Он попросил меня помочь с одним дельцем, вот и вышло так, что я только недавно освободился.

– Да ну? – глаза девушки ещё больше засмеялись.

– И это я ещё ушёл раньше! Мне стоило бы поехать к нему и рассказать лично, но я решил рвануть домой.

– Угу.

По напряжению в руках Марго было видно, что она проверяет все его слова на правдивость. Несмотря на умение врать и отличную возможность рассказать другую историю, он не рисковал.

– Просто я скучала, – очень мягко проговорила черноволосая, вставая с лавки, – а ты так и не дал свой номер телефона, хотя мог бы, между прочим.

– Мог бы… извини.

– Ничего. Это было хорошим поводом обдумать всё, что я хотела. Можно сказать, я приняла решение для самой себя, что это был не единичный порыв, потому можно попробовать пойти дальше, – Марго обхватила ладонь так, что у Артёма мелко побежали мурашки.

– Определённо рад это слышать, хотя и буду честен, что из-за положения дел в моей жизни я не смогу в полной мере…

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, – по губам соскользнул тонкий палец. – Эти твои дела ведь не навечно, да?

– Да…

– И решать их можно вместе, да?

– Ну… почти все. Одно я должен решить лично, оно слишком щепетильное.

«Ты только что сыграл аккорд на мифриловых струнах. Смотри, как бы ты не лишился пальцев по этому поводу»

– А у тебя всё ещё есть деление на меня и тебя? И никаких «нас»?

– Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за моих задумок. Они почти гарантированно будут опасными. Да и что тут таить, это и будет опасно!

– Так, а может я люблю опасность? Может, я тоже не хочу, чтобы ты ради чего-то там рисковал?