Отражение в стекле

– О господи… – Александр зажмурил глаза, пытаясь сдержать слёзы. – Прости меня, Артём. За всё, что я сделал, за то, кем не стал для тебя и за то, что не дал тебе. Прости за всю ту боль, что причинил, за всё страдание, что оставил на твою молодую голову, прости за сломанное детство…

– … Тебе не нужно просить у меня прощенья. Знаешь, в каком-то смысле я даже благодарен тебе. Это сделало меня тем, чем я являюсь сейчас. У меня был отличный пример, кем я быть не хочу, у меня была цель, ради неё я готовился, пока не встретил Веру. А потом… мне кажется, я просто не мог больше злиться. Прошлое на то и прошлое, чтобы его можно было забыть, устремить взгляд в будущее. Что было – то прошло. Но ты должен извиниться перед матерью, уж что она точно не заслуживала – это подобной трагедии в первом браке. Она любила не так, как я: я пропитался ненавистью, потому что был молод и быстр на решения. Она любила тебя так, как вообще способно любить чьё-то сердце. Ты сломал ей жизнь и оставил на пепелище, которое она восстанавливала, потому что сильная духом. Ты закалил нас обоих и провел через множество ужасов, но я уверен, что мама простит тебя. Ты завоюешь её прощенье во что бы то ни стало, иначе ничего твоя жизнь не стоила.

Александр уже давно не сдерживался и нервно всхлипывал.

– Иди сюда, – Артём натянул улыбку и обнял отца, который дрожащими руками цеплялся за его куртку.

– Спасибо, спасибо тебе… сын.

– Рад стараться… но мне правда пора идти. Моя девушка волнуется за меня.

– У тебя есть девушка? И какая она?

– Не волнуйся, я не позволил бы себе влюбиться в идиотку. Она замечательная.

– Какой же я был идиот…

– Всё в порядке, пап. Иди домой, а лучше поезжай. Я постараюсь найти тебя завтра, и мы вместе поедем извиняться. Я за то, что редко навещаю, а ты… ну, ты и сам знаешь.

– Да… хорошо. Спасибо тебе, Артём. Я горжусь тобой и рад, что ты смог стать тем, кого не стыдно видеть в виде моей замены.

– Человека невозможно заменить, запомни это. К сожалению, мне пора.

– Береги себя.

– И ты тоже, – Артём смотрел вслед уходящей фигуре с улыбкой, пока сам не развернулся и не выдвинулся к полицейским автомобилям на обочине, рядом с одним из них уже стоял Раскопин.

–Товарищ майор, а не могли бы Вы меня подбросить до дома? В кармане даже мелочи не найдётся.

– Вообще-то я… – Алексей умолк и нахмурил брови. – Хотя ладно, садись. Сержант, поезжайте в участок и подготовьте рапорт. Считайте, это будет вашим повышением.

Рад стараться, товарищ майор! – стройный сержант с улыбкой на лице сел в другой автомобиль и поехал в отделение.

– Адрес я знаю. Прибудем через 20 минут, если не будет пробок.

– Отлично, а то я устал, словно всё это время работал, а не сидел в подвале. И спасибо за то, что согласились подвести.

– Только не думай, что это что-то изменит. Это в первый и последний раз.

– Конечно, господин следователь, я большего и не прошу.

Дома пролетали в пыльном окне обычной полицейской легковушки, неторопливо довозящей Артёма до дома. Раскопин сосредоточенно смотрел перед собой, стараясь как можно меньше моргать, часто задерживал дыхание и в целом было по нему видно, что эта передышка для него значит лишь факт тяжёлой работы после.

***

– Приехали, – майор припарковался возле остановки. – По поводу дела о пропаже и убийствах… В общем, думаю его можно официально закрыть. Основной обвиняемый у нас есть, доносчица под стражей, я даже не уверен, что потребуется твоё присутствие в суде, как потерпевшего.

– Если потребуется, я могу прийти. Удачи Вам.

– Хм. Я на удачу не полагаюсь. До свидания, Серов, – следователь пожал руку юноше, захлопнул за ним дверь и прибавил газа.

Впервые в жизни Артём был рад, что в его дворе не было ничего нового и всё крутилось по старым законам. Неизменный шум с детской площадки, неизменные лавочки, забитые полусонными родителями, пьянчугами и обычными любителями прогуляться перед ужином. Редко въезжали машины, постепенно заполняя места для парковки, с дороги доносился шум четырехколёсного потока. Юноша посмотрел на этаж с его окном, где не горел свет, улыбнулся и сел на пустую скамейку, просто ради удовлетворения чувства ностальгии. Его никто не замечал, но он и не требовал, чтобы все мигом узнали, что его, Артема Серова, писателя и студента, почти убили этим утром.

Усталость клонила в сон, глаза порой угрожающе слипались от частого моргания, тело всё ещё гудело от странного напряжения, будто бы он и правда занимался тяжёлой работой, а не сидел на мясном пайке в заброшенном бункере. В какой-то момент звуки и вовсе погасли, но Артем вовремя отдернул голову, чтобы прийти в себя.

– Ну, получается, вот и всё. Конец? – Сущность сидел рядом, перебирая в руках пару игральных костей.

– Значит, я действительно уснул на этой лавке?

– Я бы сказал, задремал. Просто меня мало что теперь держит в твоей голове. Я пришёл попрощаться.

– В каком смысле?

– Для меня всё кончено, что удивительно. Нет, Александр жив, но тот Александр, из-за которого я появился, образно мёртв. Тем диалогом ты разрушил повод для моего существования, и вот уже я чувствую перемены. Разве не о том я тебе говорил не так давно?

– То есть, ты просто так возьмёшь и уйдёшь?

– Даже не знаю, уйду или нет. Я не знаю, что со мной будет после того, как изначальная цель выполнена, даже если и не так, как предполагалось изначально. Может, это будет смертью, а может чем-то новым, чем-то… особенным. Мне остаётся только надеяться на лучшее.

– Да уж, не для всех этот конец хорош, не так ли?

– Удивительно, но я не боюсь своего ухода. Теперь, когда я понял огонь, я не боюсь ни твоей смерти, ни моей. Тот костёр, Артём, – это был ты сам. Твоя жизнь – один сплошной поток огня, иногда он затухает и превращается в угли, порой ты почти становишься пеплом, но в итоге всё равно кто-нибудь сделает так, чтобы ты возгорелся вновь. Я ошибся, назвав людей хрупкими, – человек слаб лишь будучи один. Это и погубило Валентина – Вика ушла и забрала с собой его уверенность в своих действиях. Он делал всё ради неё, а потом этот стимул пропал. Вот и ты живёшь ради других, не притворяйся, что это не так. Все живут ради кого-то, кого угодно, но не ради себя. Это даже мило – эта человеческая спонтанная искренность… ты ведь тоже живёшь лишь тогда, когда кого-то любишь. Постарайся не потерять Марго, я знаю, ты можешь. Пусть в отношениях между мужчиной и женщиной всё предельно просто, но мужчины достаточно глупы, чтобы всё испортить.

– Думаю, ты прав, Сущность. А что насчёт тебя? Ради кого жил ты?

– Не думай, что это распространяется на всех живых существ, даже не поддающихся объяснению, – с усмешкой сказал Сущность. – Хотя я всё равно жил ради тебя: не забывай, кто делал тебе фееричные сны.

– От которых я просыпался в холодном полу по ночам. Очень любезно с твоей стороны.

– Давай хоть сейчас не кидать друг другу предъявления? Я хочу уйти тихо и без ссор с единственным человеком, с которым мне выпала возможность поговорить лично… думаю, что я уже задерживаюсь. Опять же, постарайся не потерять Марго: готов поспорить, вы будете отлично жить в браке.

Сущность скинул на землю кости. Когда они остановились, обе показывали максимальную цифру.

– Дуплет, – сказал Артём.

– В некоторых играх дуплет означает дополнительный ход. Кто знает, может, я ещё сыграю. До свидания, Артём.

Весь мир вокруг замер, вместе с расплывшимся творцом, начал тускнеть и сжиматься в одну точку.

– Прощай, Сущность.

***

Сны снова перестали запоминаться, что опечалило Артёма, когда его растормошила сухая старушка из соседнего подъезда. Он сказал, что с ним всё в порядке и пошел домой.

Вызвав лифт, он почти ткнул на свой этаж, но в последнюю секунду нажал на третий. Лифт в несколько секунд домчал его до нужной высоты, сердце выпрыгивало из груди после каждого вдоха и выдоха. Артём нажал на дверной звонок и замер в ожидании. С минуту никто не открывал и он уже было решил, что Марго куда-то ушла, как вдруг замок с бешеной скоростью прокрутился, дверь мгновенно открылась, и Артем даже не успел заметить лица кинувшейся обнимать его фигуры. Лишь черные волосы и радостные всхлипы давали понять, что он не ошибся ни с местом, ни с выбором, ни со временем.

Начало переменам было положено.