Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга третья

* * *

Дверь кабинета Бирра Кавера тихонько приоткрылась, и Керенай, уже похожий на бледный призрак самого себя, скользнул в комнату. Дэ Сэдрихабу сразу отвернулся от окна, его лицо изобразило неудовольствие:

– Зачем ты опять пришёл? Ты мне не нужен.

– Наши маленькие друзья едут обратно, – чуть слышно доложился Керенай.

– Я знаю. Причём знаю уже полчаса. Это всё? – сухо, отрывисто спросил дэ Сэдрихабу.

– Мой властолюбивый юный друг, – прошептал Керенай, складываясь в насмешливом поклоне, – кажется, ты совсем позабыл об охранных щитах, и я взял на себя труд их поддерживать.

– Я ничего и никогда не забываю! – ощерился дэ Сэдрихабу. – Как ты вообще посмел на это решиться? Я немедленно установлю свои щиты! Тебя попрошу в это не мешаться!

– Я преклоняюсь перед твоим могуществом, – вздохнул Керенай, – но, как ни было бы велико моё преклонение, я не отдам тебе чести охранять отважную маленькую Сауновски.

В глазах Всадника загорелись зловещие багровые огоньки.

– Ты выходишь из повиновения? Снова проявляется твоя мятежная сущность? – быстро заговорил он, делая последние усилия овладеть своими чувствами.

– Я обязался перед самим собой защищать храбрую Сауновски до конца, – холодно ответил Керенай и выпрямился.

Высокий чёрный силуэт, наполненный враждебностью, замер напротив крошечной на его фоне изящной фигурки мальчика. Дэ Сэдрихабу презрительно отставил нижнюю губу и скосил один глаз куда-то в сторону, словно Керенай не был достоин его внимания.

– Духи ни перед кем не имеют обязательств, – отчеканил он по слогам. – А тем более, перед какими-то там людишками!

– Тогда почему ты их защищаешь? – враждебно спросил Керенай.

– Потому что мне это выгодно, – цинично выплюнул дэ Сэдрихабу и плюхнулся в кожаное кресло Бирра. – Я – настоящая сущность, в отличие от тебя, цепного пса смертной Сауновски! Верховный Совет был прав, Керенай: ты бесполезен! Духи, которые влюбляются в людей, даже не стоят того, чтобы именоваться духами!

Лицо Кереная потемнело и исказилось. Он сделал широкий шаг к дэ Сэдрихабу и впился в того ядовитым взглядом.

– Я цепной пёс, – гордо воскликнул Керенай, – потому что я умею быть благодарным!

– Благодарность? И это смеет заявлять жалкий комок сущности, которому я дал всё, но который всё равно меня предал?! Я запрещал тебе, Керенай, трогать мои щиты, – раздельно проговорил дэ Сэдрихабу и взмахнул рукой. – Я сделаю их сам!

– Не посмеешь!

Жёлтый дрожащий шар, вырвавшийся из руки Кереная, метнулся к дэ Сэдрихабу и исчез в его протянутой ладони. Злобно фыркнув, мальчик гневно вскрикнул тоненьким голосом:

– Ах, это бунт! Зазнавшееся отродье!

Засверкали молнии, перекрещиваясь друг с другом. Во все стороны от разноцветных лучей снопом летели белые искры. Отметины, похожие на звёздочки, усеяли обои, массивный стол и стул Президента. Уголки бумаг, лежавших посередине стола, загорелись и сразу потухли. Люстра на потолке опасно закачалась, окно распахнулось, и ворвавшийся в него порыв ветра хлестнул обоих противников по щекам, но это их не отрезвило. Дэ Сэдрихабу пронзительно визжал, Керенай издавал глухой рёв, от которого тряслась вся комната. Хотя бешеная иллюминация могла лишить смертного зрения, демоны отчётливо видели друг друга.

Вода и огонь, воздух и земля, – все стихии, которые были им подвластны, мешались друг с другом. Вначале Керенай наступал на противника, злорадно и торжествующе сверкая раскосыми оранжевыми глазами. Но дэ Сэдрихабу улыбался с такой же долей ненависти и презрения. Синяя удавка рванулась к его шее, а он лишь поднял руку и покачал головой.

– Ай-яй-яй, Керенай…

В это мгновение ярость его покинула; его глаза вновь сделались непроницаемыми, но только холода в них стало больше. Развернувшись, удавка ринулась к своему создателю. В полёте она – незаметно для глаза – обернулась частоколом ярко-синих острых иголок и окружила Кереная со всех сторон. Иголки увеличились в размерах; вверх пополз ледяной панцирь. Миг – и шипящий демон замер. Лишь его глаза, вернее, пробоины на месте глаз, где плескалась злость, бегали из стороны в сторону.

– Как же я тебя ненавижу, – с расстановкой произнёс Всадник свистящим голосом, подходя к своему сопернику ближе. – Ты готов подчиниться любой невзрачной девчонке, цепной пёс… Я буду долго мучить тебя, прежде чем убью. Для меня позор иметь такого собрата, так что…

За дверью послышалось несмелое поскрёбывание. Зрачки закованного в лёд Кереная метнулись влево, Всадник опустил протянутую руку и обернулся.

– Эндре, я же приказал не беспокоить меня! – рявкнул он.

По ту сторону двери послышался нервный голос графа:

– Я понимаю, Ваше Величество, но Вы говорили позвать Вас, когда господа Виллимони и господин Кавер вернутся. Они во дворе, и госпожа Виллимони истекает кровью.

– Что?!

Оставив Кереная безо всякого внимания, дэ Сэдрихабу выскочил в коридор и сердито посмотрел в ближайшее окно. Действительно, во дворе дворца Самоуправления стояли три гнедые лошади. Бирр и Ноули, уже спешившиеся, осторожно снимали с седла Марту. Повиснув, как тряпичная кукла, она была совершенно безучастна ко всему, что с ней происходило. По её грязной, истрепавшейся одежде ползло, расширяясь, зловещее кровавое пятно.

Эндре Эбхард внимательно посмотрел на своего молодого господина:

– Ваше Величество, что такое?

– Ничего, – быстро сказал дэ Сэдрихабу и отрицательно мотнул головой. – Прикажи достать носилки. Быстро.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – покорно откликнулся Эндре и исчез, бесшумный, точно тень.

Перестукивая каблуками сапог по ступеням молчащего дворца, дэ Сэдрихабу с горящими глазами ринулся вниз. Он выскочил в мёрзлый, овеваемый ледяным ветром двор в то мгновение, когда Бирр и Ноули уже сняли бесчувственную Марту с лошади. Заметив Принца, Кавер обернулся первым:

– Ваше Величество! Что это значит?! Ведь Вы обещали…

Хотя голос и лицо гибрида по-прежнему отличались малой выразительностью, дэ Сэдрихабу читал в его душе настоящую эмоциональную бурю. Он быстро подступил к лидерам Республики и внимательно посмотрел на Марту. Бледная, с почти прозрачной кожей, под которой проступали синие ниточки вен, она лежала на руках у Виллимони совершенно неподвижно.

– Керенай меня подвёл, – коротко соврал дэ Сэдрихабу.

В другом конце двора появились носилки, впереди которых, отдуваясь, бежал Эндре Эбхард. Полы его фрака, похожие на чёрные крылья ласточки, летели у него за спиной.

– Керенай? – злобно поинтересовался Виллимони. – Так это он…

– Тихо, – предостерегающе произнёс дэ Сэдрихабу и опять перевёл взгляд на Марту. – Ей нужна скорейшая помощь.

– Так помоги! – шёпотом воскликнул Ноули. – Ведь ты же…

– «Вы», – холодно оборвал его дэ Сэдрихабу. – Это произошло по вине магии. Она вся пропитана магией, я не рискну её трогать, иначе может стать ещё хуже.

– Вы хотите сказать, что Вы бросите её умирать?! – возмутился Бирр.

– Нет, – фыркнул Принц, утомлённо глядя на них из-под опущенных ресниц. – Но отныне вы двое можете надеяться только на смертных врачей.

– Я сейчас же их поищу, – вызвался Виллимони. Бережно передавая Марту Бирру, он тихо попросил: – Пожалуйста, проследи, как её устроят. Я скоро вернусь!

Виллимони торопливо ушёл, растворившись в серной дымке тумана. Бирру недолго пришлось ещё ждать наедине с дэ Сэдрихабу, прежде чем носилки величественно подплыли к ним, и граф Эндре Эбхард, блестя лысиной под мутным солнцем, доложился:

– Я выполнил приказ, Ваше Величество!