Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга третья

– Элий, это измена! Убейте его! – заверещал наместник, указывая в сторону непоколебимого Виллимони.

С тихим лязгом меч Элия показался из ножен. Описав полукруг по замершей комнате, оглашаемой лишь звуками битвы внизу, он неожиданно остановился, остриём указывая в беззащитную грудь… самого наместника! Дорап икнул и вжался в кресло – но ему некуда было отступать.

– Что это значит, Элий?! – проверещал он. – Что, Вы тоже…

– Да, Ваша Светлость, – склонив голову, признался тот. Тихим голосом он прибавил: – Это было уже невозможно терпеть… Вам придётся умереть!

– НЕТ!! – пронзительно завизжал Дорап. Холодная волна ужаса пробежалась по его душе, и он повалился ниц перед потрясённо взиравшими на него Ноули и Элием. – НЕТ!! Я не хочу умирать! Прошу Вас… сохраните мне жизнь! На что вам жалкий, никуда не годный старик? Зачем?.. Отпустите, умоляю!

В тёмных, как безлунная ночь, глазах стоящего над ним Виллимони отразилось искреннее презрение. Элий мрачно переглянулся с ним и буркнул:

– Этого следовало ожидать…

– Сохраните мне жизнь! – верещал Дорап. – Я не хотел… правда не хотел! Это… это всё… Фолди, мерзавец Его Высокопревосходительство, это он меня заставил… он меня принудил! А я… что я получил бы… какая мне была бы выгода, если бы я отказался? Он такой могущественный человек… а вы – могущественная организация, не давите червяка! Убейте Фолди!

– И этот человек выслужил себе дворянство? – с оттенком холодной злости в голосе спросил Виллимони.

– Быть аристократом можно в душе независимо от того, кто ты по сословию, – сказал Элий.

– Но он всё-таки титулованная особа, – сказал Виллимони с дрожью в голосе. – Я не могу убить его безоружного…

– Сражайся, – бросил Элий, пытаясь всунуть Дорапу в руку свой меч.

Но тот визжал и кричал, отбиваясь; он обливался слезами и пытался уцепиться за шпоры революционеров, чтобы переубедить их… Но они уже вынесли приговор. Элий посмотрел на Виллимони и вопросительно приподнял бровь. Но Виллимони только отрицательно помотал головой, его трясло, словно в жестокой лихорадке, и он с ужасом озирался по сторонам, словно не мог поверить, что присутствует при убийстве человека.

– Это не человек, – сердито сказал Элий, словно прочтя мысли Виллимони. – Такие, как он, – свиньи, независимо от того, есть ли у них дворянский титул.

Выдернув остро отточенный, серебристо сверкающий меч из дрожащих рук Ноули, он безжалостно примерился, возводя руки над головой. Ярко сверкнул в ночи длинный гибкий клинок. И спустя мгновение с обескураживающей силой обрушился вниз, будто коршун – на добычу. Комнату сотряс глухой удар, послышался омерзительный чавкающий звук – и наступила зловещая тишина. Даже сухие щёлкающие звуки внизу прекратились.

С негромким шелестом тело наместника осело и завалилось набок. Серебристые лунные лучи, прокрадывающиеся сквозь щель между занавесками, безжалостно осветили труп, выхватив и особенно заиграв на его седеющих волосах. Мёртвый Гевала-старший лежал навзничь, раскинув пухлые руки, и на спине его богато вышитой рубашки расплывалось зловещее багровое пятно, похожее на пролитое вино. Пятно стремительно расширялось, оно медленно захватило и ту часть ковра, где бездвижно лежало тело Дорапа. Седеющие волоски стали багровыми, а лужа всё раздвигала свои границы. Виллимони попятился, натыкаясь на мебель и не отводя парализованного взгляда от мертвеца. Его побледневшее лицо выражало крайнюю степень ужаса, а расширившиеся глаза даже на мгновение не закрывались. Элий проговорил, с трудом переводя дыхание:

– Будет, Ваше Командирство. Он заслужил это.

– Он же был… был дворянином, – отсутствующим голосом прошептал Виллимони. – Дворянином Империи…

– Ваше Командирство, хватит уже делить людей на хороших и плохих по сословиям! – вдруг хрипло вскричал Элий. – Вы убивали год назад одного кеблонца за другим, а это были люди честные, гордые и свободные! И они не были дворянами – так что, их теперь жалеть нельзя?

– Ты прав, Элий, – согласился Виллимони, переводя на него взгляд. Бледность ещё не сошла с его лица, – но мы же убили безоружного человека… безоружного…

– Он сам отказался сражаться! – рыкнул Элий. – Трусливый и подлый человек, а Вы его жалеете, Ваше Командирство?

Виллимони в последний раз посмотрел на неподвижно распростёртое тело наместника, затем перевёл взгляд на Элия и тихо ответил, качая головой:

– Нет. Но я чувствую себя подлецом.

Внизу послышался лихорадочный топот, и в комнату ворвалась Марта в сопровождении своих ближайших соратников. Все революционеры были в крови, древние латы многих пробиты, но, несмотря на это, каждый лучился счастьем и торжеством. У руках у Марты, единственной, кто отказался от доспехов, было крепко зажато ещё дымящееся ружьё. Она даже не взглянула на поверженного Гевалу и сразу возвестила:

– Город у нас в руках! Мы подняли штандарт над дворцом самоуправления, имперцы бегут, кто куда!

– Они так перепугались наших ружей, – рассмеялся Калеб Кузнец, – демон был прав, это оказалось довольно интересным оружием.

Ноули в ступоре смотрел на них, не понимая, как они могут торжествовать победу, когда у них под ногами лежит постепенно остывающий труп человека, как они могут этого не замечать! Даже Марта, которую он всегда считал выше её собратьев, не удостаивала мёртвого Гевалу и взглядом, хотя она, как и все здесь присутствующие, знала, что он здесь.

Неслышным шагом, словно грациозная охотящаяся кошка, в комнату вступил ещё один из революционеров. Ноули сразу отвернулся: ему совсем не хотелось смотреть на того, кому они, в сущности, были обязаны своей победой. Демон, предпочитавший именоваться громко и звучно: дэ Сэдрихабу Император Авалорийский, – на мгновение замер в проходе и слегка повернул голову, словно принюхиваясь к чему-то. Хотя Виллимони успел привыкнуть ко многим странным привычкам демона за то короткое время, что они были знакомы, к этой он притерпеться никак не мог. Если Марта и её товарищи предпочитали не замечать смерть, то дэ Сэдрихабу, напротив, испытывал к ней неконтролируемое влечение. Блаженно прикрыв глаза, демон лавировал между революционерами (все они, даже самые бесстрашные, невольно делали шаг назад), пока не приблизился к телу Дорапа Гевалы почти вплотную. Под пристальными взглядами потрясённых и напуганных людей дэ Сэдрихабу опустился на колени, внимательно осмотрел труп и принюхался. Его лицо дёрнула презрительная гримаса, и он сразу отвернулся.

– Мертвечина, – констатировал он тот факт, который все присутствующие знали. – Удивительно, как вы, люди, не замечаете этой нестерпимой вони…

– Слушай, – нервно перебила его Марта, – теперь ты объяснишь, где достал оружие?

– Что?

– Оружие, – по слогам повторила Марта. – Где, ведь ты так и не объяснил?

– Помолчи, – приказал ей дэ Сэдрихабу и наклонился к телу ещё ниже, хотя он недавно признался, что его запах внушает отвращение. – Помолчи хотя бы пару минут, и потом я, обещаю, расскажу тебе всю историю от начала и до конца.

Больше никто не осмелился заговорить: демон внушал всем революционерам страх, и они по одному блеску в глубине его глаз понимали, что связываться с ним нельзя. Дэ Сэдрихабу протянул подрагивающую руку над лицом свергнутого наместника, и неожиданно по комнате стремительно пробежался ледяной ветер. В пальцы демона медленно поднялся, закручиваясь в тугие спиральки, чёрный водоворот, похожий на россыпь сверкающих искорок – и исчез. Дэ Сэдрихабу поднялся с колен и деловито отряхнулся.

– Как же вы, земные создания, любите жить в грязи, – фыркнул он, – в этом смысле вы почти не отличаетесь от самых примитивных представителей органического мира.

– Какого? – переспросила Берта, слегка приподняв брови.

– От всех животных, – с иронией в голосе пояснил ей демон.

– Дэ Сэдрихабу, хватит маяться дурью, – вдруг прозвучал позади них глубокий, словно звон колокола, мелодичный и красивый голос.

Ноули не понял, почему Марта взглянула такими испуганными глазами на блестящую нематериальную фигуру человека, вдруг возникшую в паре метров впереди них. Причём испугалась не только Марта, но и её друг по Союзу, Марий.

– Керенай? – фыркнул Всадник, не поднимая взора. – По-моему, я тебя выгнал. Ты не имеешь права показываться мне на глаза, пока не принесешь хоть какой-то пользы.

– Приветствую тебя, отважная Сауновски, – совершенно игнорируя своего сородича, вежливо сказал Керенай и низко поклонился изумлённой Марте. – Думаю, в прошлую нашу встречу я показал себя недостойным своего гордого имени, но, я надеюсь, мне удастся искупить хоть часть своей вины перед тобой.

– Ты же… мы же тебя… – непонимающе залепетала Марта.

– Вы думали, что убили меня, – мягко поправил её Керенай и ослепительно улыбнулся.

Виллимони нервно дёрнул плечом: почему-то ему казалось, что поведение демона в отношении его жены крайне неприлично, но в то же время он думал, что выставит себя полным идиотом, если вздумает спорить со сверкающей картинкой.

– Керенай, – вмешался Всадник, с видимым неудовольствием поднимая голову, – что ты здесь делаешь? Может, ты это не замечаешь, но даже твой образ нестерпимо действует на моё тонкое обоняние.

– Ты отправил меня следить за неварцами, – тихо сказал Керенай, обращая взгляд к Всаднику и медленно выпрямляясь, – но они уже здесь, и я лишился работы.

– Так что же ты хочешь: мне дать тебе ещё какое-нибудь поручение? – сварливо буркнул дэ Сэдрихабу. – Если это избавит меня от твоего присутствия, я пошлю тебя хоть на тот конец мира.

– Поручение мне не нужно, – вежливо ответил Керенай, – я желаю вернуться в Кеблоно.

– Что? – возмутилась Марта. – В Кеблоно?! Нам достаточно тут одного де… – она искоса стрельнула взглядом в сторону Всадника и осеклась.

– Нет, я думаю, что одного демона нам не хватит, – с ласковой улыбкой возразил Керенай, особенно подчёркивая слово «нам», – моё могущество принесёт вам немало…