Семантико-прагматический потенциал фразеологических единиц современного французского языка (на материале публицистического дискурса)

1. Фразеологическое значение обладает сложной поликомпонентной структурой; в ее состав входят от трех до четырех компонентов. Традиционная точка зрения выделяет сигнификативный, денотативный и коннотативный компоненты.

2. Сигнификативно-денотативный информационный блок фразеологического значения отображает объективную связь ФЕ с экстралингвистической действительностью. Он реализует нейтрально-назывную, семантическую функцию и представляет собой собственно смысловое содержание фразеологического значения.

3. Коннотация есть совокупность выразительных средств, придающих самостоятельным языковым единицам ненейтральность; она отображает субъективную связь ФЕ с внешним миром. Понятие коннотации в лингвистике нечетко, диффузно; в ее структуру включаются от четырех до пяти составляющих. Традиционная точка зрения признает экспрессивный, эмотивный, оценочный и стилистический компоненты.

4. Главная роль в существовании выразительности ФЕ принадлежит экспрессивности, объединяющей в себе эмотивность, оценочность (собственно человеческую категорию) и неразрывно связанной с входящей в ней в ингерентные отношения категорией интенсивности.

5. Источником прагматического значения ФЕ является коннотация. Прагматические свойства ФЕ есть способность последних передавать адресату экспрессивную информацию; они реализуются в речи благодаря коннотативной окрашенности ФЕ.

Глава 2

Семантическое и прагматическое значение фразеологических единиц

2.1. Номинативный и дескриптивный потенциал фразеологических единиц

Обозначение языковыми единицами элементов окружающего мира представляет собой называние – номинацию. Под номинацией мы вслед за В.Н. Телия понимаем установление отношений языковых форм и внеязыковых факторов фрагментов действительности, отражаемых в сознании человека. При этом номинация – это не только создание новой номинативной единицы, единичный и разовый акт наречения какого-либо фрагмента внеязыковой действительности, но и всякий раз повторяющийся в коммуникативных актах процесс наименования объектов и процессов реального мира.

Существуют два типа языковой номинации. Первичная номинация представляет собой такое называние какого-либо элемента экстралингвистической реальности, при котором соотнесенная с данным элементом внеязыкового мира номинативная единица обозначает именно этот конкретный элемент и не используется ни в какой другой функции наречения, не именует никакой другой фрагмент объективной действительности. Однако номинативный потенциал языковых единиц не реализуется только за счет первичной номинации. При подборе названий для тех или иных отрезков объективного мира приходится не только создавать новые номинативные единицы, но и принимать во внимание уже накопленный социально-мировоззренческий опыт, имеющиеся в языке средства, что стимулирует «лингвокреативное мышление» (Алефиренко, 2002:163–164) и порождает номинативные знаки вторичного характера. Вторичные наименования формируются на базе того значения, чье имя используется в новой для него функции; в этом случае номинативные средства как бы заново функционируют, что приводит к формированию в языке вторичных наименований – языковых единиц в переосмысленном значении. Следовательно, по признаку буквального или переносного значения языковой единицы, именующей отрезок действительности, можно выделить единицы первичной и вторичной номинации. Как разновидность последней выделяется косвенно-производная номинация, результатом которой являются ФЕ.

В ряду категорий номинации по компонентному признаку различаются два типа номинативных единиц: лексические и фразеологические. К числу их интегральных признаков относятся: обобщенность семантики, наличие внутренней формы, коннотация, способность вступать в парадигматические (омонимические, синонимические, антонимические и др.) и синтагматические (сочетаться синтаксическими и грамматическими связями с элементами контекстного окружения) отношения. Объяснение подобной общности содержится в природе языковых единиц: ЛЕ и ФЕ – средства номинации. Наиболее важной общей чертой этих двух разновидностей номинативных единиц признана «выраженность различного рода денотатов» (Колшанский, 1975:74), обозначение какого-либо фрагмента окружающей действительности. Интегральным признаком, наиболее существенным для нашей монографии, является способность номинативных единиц развивать и модифицировать свое значение в контексте (не только выступать в наиболее обобщенном – словарном, парадигматическом значении, но и приобретать за счет контекста, разного в каждом конкретном случае, второстепенные значения). Таким образом, языковые единицы в определенной речевой ситуации предстают в своем актуальном, синтагматическом значении.

В то же время следует учесть и дифференциальные черты лексического и фразеологического значений. Прежде всего различие заключается в том, что ЛЕ могут быть единицами и первичной, и вторичной номинации, употребляться как в буквальном, так и в своем непрямом значении; ФЕ, напротив, обладают переносным значением; они суть продукт не прямой, а косвенной номинации, под которой мы вслед за В.Н. Телия понимаем использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения (Телия, 1984:118). При этом следует отметить, что понятия вторичной и косвенной номинации не тождественны. Если вторичная номинация характерна для языковых единиц обоих типов, то косвенная номинация относится только к области фразеологии. Такой результат вторичной косвенной номинации, как фразеологические единицы, носит прежде всего языковой характер. ФЕ представляют собой зафиксированные в языковой системе и конвенционально закрепленные значения.

Проф. Г.В. Колшанский заостряет внимание на другом отличии ЛЕ от ФЕ: в слове номинация ограничивается фиксацией единичности и общности объекта (обозначает конкретный элемент окружающей действительности и множество подобных ему объектов, составляющих класс), в то время как в словосочетании или предложении (грамматической конструкции) номинация раскрывает объект в его отношении к другим объектам. Иными словами, ЛЕ лишь называют объекты как элементы окружающего мира. Если речь идет о словах, значение которых коннотативно окрашено, или же о таких ЛЕ, ядерным, облигаторным компонентом семантики которых выступает собственно эмотивное значение (Шаховский, 1987:179), то последние помимо называния объектов также характеризуют их, выражают отношение к ним со стороны употребляющих их в речи говорящих субъектов. Однако в лексическом значении подобное объединение собственно номинации и (иногда) выражения отношения к объекту лексического наименования носит обобщенный, «парадигматический» характер. В слове содержится название объекта, его оценка субъектом речи, и тем не менее в силу того, что оно может обозначать предмет, процесс, явление, но не ситуацию, взаимосвязь названного и охарактеризованного элемента действительности с другими объектами не находит своего отражения. Иначе говоря, соотношения называемого и оцениваемого отрезка объективной реальности с той или иной ситуацией внеязыкового мира не наблюдается; «актуализация» отсутствует.

ФЕ, напротив, являясь языковыми знаками более высокого уровня – словосочетаниями, простыми и даже сложными предложениями (Кунин, 1970:210; Назарян, 1987:58), способны, во-первых, называть объекты внеязыковой действительности, во-вторых, не просто характеризовать их, но выражать в структуре коммуникативного акта целую гамму отношений экспрессивного характера.

Дифференциальные черты ЛЕ и ФЕ проявляются и при наполнении характеристики экстралингвистической ситуации семантическими признаками. Слово при реализации в переносном смысле (при вторичной номинации) высвечивает, как правило, только один из образно-ассоциативных признаков, характерных для него в исходном значении; ФЕ заимствуют (в целом) из исходного для них переменного словосочетания более одного признака (Телия, 1998:85).

Особенность ФЕ как языковых знаков заключается в их способности вносить в описание внеязыковой действительности особые, более «развернутые» сведения о происходящем, а также выражать более полно, более детально отношения субъекта речи к предмету высказывания. ФЕ, будучи примененными говорящим к внеязыковой ситуации – конкретным жизненным обстоятельствам, являются полипризнаковыми единицами номинации. Смысловая структура ФЕ в сравнении с ЛЕ характеризуется «увеличением подробностей»; при этом имеет место повышение уровня конкретности значения ФЕ относительно значения слова. Если ЛЕ просто фокусирует класс обозначаемых объектов экстралингвистической реальности, то в значении ФЕ присутствуют дополнительные «уточнения», усложняющие семантику последних. Для подтверждения настоящего тезиса сравним широкозначную лексему voile и фразеологическую единицу feuille de vigne; в смысловой структуре обеих языковых единиц присутствует архисема «прикрытие»:

Voile «ce qui cache qch»;

Feuille de vigne «feuille sculptеe cachant le sеxe des statues nues», fig. mettre une feuille de vigne ? une chose «mettre un voile pudique» (Grand Robert, v. 4, 1989:487).

Многозначная ЛЕ voile в одном из своих значений обозначает прикрытие, «ширму», но при этом она может только называть фрагмент экстралингвистической реальности и (под воздействием контекстного окружения) придавать ему положительную или отрицательную оценочность. Встречая настоящую номинативную единицу в речевом акте, получатель информации способен мысленно вызвать лишь абстрактный образ прикрытия, какого-то объекта, прячущего от посторонних глаз нечто подлежащее утаению, и в зависимости от эмпатии участников коммуникации одобрительно или неодобрительно отнестись к этому прикрытию. ФЕ feuille de vigne в отношении образности, воздействия на воображение и степени подробности характеристики внеязыковой ситуации обладает большим потенциалом. Первичное конкретное ее значение – виноградный листок, высекаемый скульптором вместе со статуей для прикрытия наготы; следовательно, помимо чисто семантического значения «прикрытие» в смысловую структуру настоящей ФЕ включается прагматическая информация – «виноградный листок» предназначается не просто для утаения того, что должно быть вне зоны визуального контакта, но выставление чего напоказ является действием неодобряемым, прежде всего постыдным. Именно сема «постыдность» выходит в структуре значения ФЕ на передний план при применении ее к таким ситуациям, где сокрытию подлежит что-то осуждаемое адресантом, адресатом или всем языковым коллективом в целом: mettre une feuille de vigne ? qch «mettre un voile pudique ? qch». Что-то «постыдное» требуется не просто скрыть, но облагородить, подобно тому, как виноградный листок «облагораживает» человека, скрывая его наготу. В случае включения в контекст ФЕ feuilledevigne буквальный образ, возникающий в сознании участников коммуникации, окажет более сильное воздействие на получателя информации, нежели абстрактный образ «прикрытия», и создаст у него нужный, желаемый для отправителя сообщения эмоционально-оценочный настрой.

Mahmoud Abbas veut servir de feuille de vigne au Hamas.Il veut bien tenter de faire croire ? la communautе internationale que le rеsultat des еlеctions importe peu puisque en tant que prеsident de l’Autoritе, il resterait en charge des nеgociations (PF).

Махмуд Аббас стыдливо желает заслонить собой Хамас. Он очень хочет предпринять попытку уверить международное сообщество в том, что результаты выборов не играют решающей роли, поскольку он сам, как президент автономии, возьмет на себя ответственность за переговоры.

В приведенном номинативном акте преобладающим фактором является прагматический: говорящий не столько заостряет свой интерес и внимание получателя информации на номинативно-классифицирующем наименовании объекта действия, сколько стремится оказать влияние на эмоциональную сферу адресата, выразить неодобрительно-пренебрежительное отношение к происходящему и придать объекту действия и всему высказыванию отрицательную, если не презрительную окраску. Образное восприятие ФЕ (образное значение всегда имеет ту или иную экспрессивную окраску) возникает за счет «совмещенного видения двух картин», одна из которых создает переносное значение слова или словосочетания, а другая соответствует его буквальному значению (Гак, 1966:101). В структуру обоих значений, как прямого (виноградный листок), так и фигурального (утаение), входит архисема «сокрытие»; в последнем случае выражение обозначает не просто прикрытие, а «облагораживающий заслон». Дискурсивное окружение еще более подробно вводит получателя информации в курс дел, поясняя, что именно отправитель сообщения имел в виду, почему объект речи получил именно такую номинацию и дескрипцию, с чем это образное наименование связано в реальной ситуации и как оно соотносится с остальными ее элементами. В результате эффект, вызванный фразеологическим образом, получается гораздо более выразительным, чем это было бы возможно при употреблении лексической единицы. Такая конкретность (точнее, полипризнаковость) делает семантику ФЕ более «подробной» в сравнении с семантикой ЛЕ. «Чем детальнее образ, тем он конкретней, тем сильнее он действует на воображение» (Балли, 1961:232).

Вследствие упомянутой особенности номинативного аспекта ФЕ последние не только называют и квалифицируют объекты внеязыкового мира, но в то же время наполняют семантико-прагматический блок значения всего высказывания дополнительными подробностями, придающими содержанию речевого акта выразительность. В том случае, если бы вместо ФЕ feuilledevigne отправитель информации употребил ее лексические синонимы paravent или voile, экспрессивность переданного им сообщения уменьшилась бы:

Mahmoud Abbas veut servir de paravent (voile) au Hamas.Il veut bien tenter de faire croire ? la communautе internationale que le rеsultat des еlеctions importe peu puisque en tant que prеsident de l’Autoritе, il resterait en charge des nеgociations.

Махмуд Аббас желает заслонить собой Хамас. Он очень хочет предпринять попытку уверить международное сообщество в том, что результаты выборов не играют решающей роли, поскольку он сам, как президент автономии, возьмет на себя ответственность за переговоры.

Мы видим, что при замене ФЕ словами-синонимами лексически невыраженная прагматическая информация «постыдности» если не утрачивается, то заметно ослабевает, в результате чего выразительность всего сообщения, в том числе неодобрительное отношение участников коммуникации к происходящему, снижается.

Следует отметить, что обрисованная контекстом ситуация не только раскрывает адресату смысл ФЕ feuille de vigne, но и дает понять, как и зачем адресант употребляет ее. Эффект, достигнутый при этом, будет основываться одновременно как на сигнификативно-денотативном блоке информации (соотносящем ФЕ с конкретной ситуацией определенного типа), так и коннотативном (в данном случае на основном его компоненте – оценочном). В примере не просто показано информационное содержание ФЕ, ее соотношение с отражаемым фрагментом действительности. Употребляя ФЕ feuille de vigne, субъект речи превращает ее в некое средство, благодаря которому взаимодействие с читателями не только успешно достигается, но усиливается, вследствие чего появляется возможность оказания эмоционального влияния на партнеров по общению и создания у них нужной (для автора или всей газеты) политической установки.

Вышесказанное позволяет подтвердить тезис о том, что ФЕ, отображая эмоциональное отношение субъекта речи к обозначаемому ими элементу экстралингвистической реальности и оказывая тем самым экспрессивное воздействие, являются в сравнении со словами более мощным средством достижения желаемого эффекта (Искандерова, 2005:9). Однако для раскрытия номинативного и дескриптивного потенциала ФЕ необходимо проводить исследование их значений не в изолированном виде, а в конкретном для каждой ситуации дискурсивном фрагменте. ФЕ, равно как и ЛЕ, в синтагматике могут обладать иными свойствами, чем в парадигматике (Степанов, 1981:330).

2.2. Фразеологические единицы в парадигматике и в синтагматике

Говоря об одной и той же ФЕ, можно по-разному определять ее значение в зависимости от того, рассматриваем ли мы ее в качестве единицы речи или языка. Возможны два случая. В первом из них ФЕ исследуют как единицу речи, употребленную в конкретном коммуникативном акте в определенной жизненными обстоятельствами ситуации: здесь речь идет о значении ФЕ в синтагматике. Второй путь предполагает восприятие ФЕ как единицы языка (точнее, фразеологического состава языка) – тогда исследование будет проходить в парадигматике.

Термин «парадигматика» в современном языкознании понимается и трактуется неоднозначно. В широком смысле под этим термином подразумевается языковая система, понимаемая как совокупность лингвистических классов – парадигм.[4 - Под парадигмой (в широком смысле слова) понимается любой класс лингвистических единиц, противопоставленных друг другу и в то же время объединенных по наличию у них общего признака или вызывающих одинаковую ассоциацию; чаще всего – совокупность языковых единиц, связанных парадигматическими отношениями.] Существуют и иные толкования. Так в современном языкознании иногда именуют систему парадигматических отношений, связывающих единицы определенного уровня, или совокупность таких отношений, а также систему парадигм или их совокупность в отдельно взятом языке и применительно к единицам определенного уровня (например, фразеологического).

В нашей монографии мы придерживаемся точки зрения, согласно которой под парадигматикой в узком смысле понимается языковая система, представляющая собой множество языковых классов.

Парадигматические отношения не линейны и не одновременны в потоке речи или тексте. Будучи основанными на «общности категориального значения» (Жуков, 2006:32), отношения этого типа объединяют элементы языка в памяти говорящего некими ассоциациями. Парадигматические ряды являются однородными, так как они включают языковые единицы однородного порядка, например ЛЕ или ФЕ, входящие между собой в различные парадигматические отношения[5 - В парадигматике ФЕ могут объединяться в положительно и отрицательно коннотируемые поля, во фразео-семантические поля (Кириллова, 1986:54), формировать фразеологические парадигмы, вступать друг с другом в синонимические, антонимические, омонимические и др. отношения.]. Языковые единицы в парадигматике связываются в силу общности либо их формы, либо содержания, либо на основе сходства того и другого одновременно.

Значение ФЕ в парадигматике образуется посредством выявления общей части тех актуальных значений, которые эта языковая единица приобретает в речи, так называемый семантический инвариант и называется виртуальным. Виртуальное значение ФЕ есть своего рода «отход», отступление от всех актуальных значений. Будучи всегда абстрактным, оно является самым обобщенным из всех видов значений. С другой стороны, оно всегда служит семантическим базисом для значений, заданных конкретными речевыми ситуациями, и тем самым семантически связано со значениями ФЕ в плане синтагматики. Виртуальное значение неопределенно. Вне ситуации коммуникации адресат, не располагающий иным лингвистическим материалом, кроме как самой ФЕ, не знает, какое из возможных пониманий ФЕ ему следует выбрать, какое из значений ФЕ представляется наиболее актуальным. Виртуальное значение социально; зная его, говорящий располагает сведениями, общими для всех членов данной языковой общности, которые имеют способность одинаково предвидеть поступление дальнейшей информации.

Неактуализировавшаяся, не перешедшая из парадигматики в синтагматику ФЕ не может применяться к конкретной, определенной необходимостью общения ситуации; она способна характеризовать фрагменты экстралингвистической реальности лишь потенциально. На уровне языковой системы, где значение ФЕ абстрактно, отвлечено от жизненных ситуаций и свободно от любой конкретности, денотативный аспект ФЕ соотносится с виртуальным денотатом, под которым подразумевается множество ситуаций или объектов, способных именоваться данной ФЕ.

Парадигматическое исследование предполагает анализ ФЕ вне дискурсивного окружения. Внеконтекстный анализ ФЕ опирается на их внутреннюю форму, а также на определяемую внеязыковыми факторами мотивированность их значения, куда относятся фоновые – глобальные или национальные – знания об описываемой ситуации (Соколова, 1987:73). Исследование, проводимое в плане парадигматики, в настоящее время не является первостепенной целью языковедов. Как справедливо отмечает И.А. Стернин, «…современная лингвистика уже не может удовлетвориться описанием отдельных языковых единиц в парадигматике» (Стернин, 1985:5). Эту точку зрения разделяет также В.А. Маслова: «Реально язык существует только в речевой деятельности, поэтому едва ли правомерно считать объектом изучения только языковую систему» (Маслова, 1989:108). Ей вторит Е.Л. Корлыханова: «Современный этап развития языкознания характеризуется смещением исследовательской работы с анализа языка как замкнутой системы вербальных знаков на изучение его употребления в общей коммуникативной системе» (Корлыханова, 2000:3). Иными словами, при более не считающемся актуальным изучении ФЕ исключительно в парадигматическом аспекте исследование затронет ФЕ (в частности, выражаемую ими семантическую и прагматическую информацию) лишь как изолированные элементы языковой системы.

Парадигматический анализ позволяет выделить три типа ФЕ, различающихся между собой по знаку оценки экстралингвистической реальности, который ФЕ имеют в силу своей внутренней формы и передаваемого ими образа.

ФЕ со значением первого типа обладают отрицательной оценочностью; с их помощью субъект речи выражает неодобрение по отношению к какому-либо фрагменту реального мира. Такие ФЕ относятся к негативно заряженному коннотируемому полю[6 - Под коннотируемым полем мы понимаем множество ФЕ, объединенных общей для всех и отражаемой каждой из них позитивной или негативной оценкой по отношению к отрезку внешнего мира.] и называются пейоративными. Статус пейоративных носят mettre la main sur qn / qch «prendre possession de qn, qch»; mettre qn au pas «forcer d’obеir, de cеder», tirer les ficelles «faire agir lesautres, ?tre l’inspirateur cachе d’une personne, d’une activitе» (Rey, 1993) и многие другие.

ФЕ второго типа отражают положительную оценку объекта экстра-лингвистической реальности и составляют позитивно заряженное конно-тируемое поле; они получили название мелиоративных. К ним можно отнести ФЕ bon teint «sincere», faire les yeux doux «regarder amoureusement ou avec douceur», mettre le pied ? l’еtrier ? qn «mettre qn dans une bonnes ituationpour que celui-ci rеussisse, commencerune operation heureuse» (там же) и др.

Оценка в большинстве случаев основывается на некоем господствующем в обществе представлении о хорошем или плохом. Настоящее представление не остается неизменным; с течением времени отношение членов социума к тому, что воспринималось ранее как положительное или отрицательное, изменяется. С другой стороны, позитивное и негативное может восприниматься по-разному и «в синхронии», в одно и то же время. Среди представителей различных слоев общества, различающихся уровнем культуры, особенностями мышления, мировоззрения и системой жизненных ценностей, одно и то же явление или поступок будет трактоваться неодинаково. В связи с этим проф. Г.Г. Соколова считает целесообразным выделение положительной, отрицательной и ситуативной оценок (Соколова, 1981:60), что позволяет отметить наличие ФЕ, обладающих значением третьего типа. Отражая ситуативную оценку внеязыкового мира и занимая, таким образом, промежуточную позицию между ФЕ первых двух типов, они могут быть отнесены к корпусу как мелиоративных, так и пейоративных ФЕ. Возможность одновременного вхождения настоящих ФЕ во множество разнозаряженных ФЕ обусловливается тем, что оценочность имеет разную направленность (Чеславская, 1992:46). Ситуативно обусловленную оценку отражают ФЕ grossir les rangs «s’associer ? un groupe nombreux», pousser ses pointes «continuer еnergiquement une attaque ou une progression», prendre la barre «?tre responsаble de la conduite des affaires», sur une grande еchelle «avec de grands moyens, en agissant sur de nombreux еlеments»; sur le pied de guerre «organisе pour la guerre / en еtat d’entreprendre une opеration»; marquer les points «remporter les avantages»; le vent tourne «les choses changent»