Альтернатива

Уголок записки коснулся пламени зажигалки. В месте соприкосновения вдруг возникло яркое свечение. Бумага поменяла свой цвет сначала на красный, затем стала ослепительно белой. Павел погасил зажигалку, но уголка у записки уже не было – с этого уголка она начала медленно исчезать без дыма, пламени и пепла. Казалось, что маленький бумажный треугольник равномерно опускают в невидимую щель, куда строчка за строчкой навсегда уходила неправдоподобная информация: «Берлин. 7 сентября 1941 г. Штаб 1-го Белорусского фронта. Доставить корреспондента Темникова в город Янув, где пересадить на ТБ-3, следующий в Москву. Маршал Жуков». От записки остался маленький кусочек. Из теплого он сделался горячим, держать его стало невозможно. Врач разжал пальцы. Клочок бумаги, не долетев до пола, растворился в воздухе.

Наступила продолжительная пауза. Павел отыскал на кресле папиросу, закурил.

– Тебя что-то удивляет? – спросил Федот.

– Да. Удивляет собственный выбор профессии. Меня практически невозможно уличить в сумасшествии.

– Может быть, угостишь бездымной сигаретой?

– Какие к чёрту бездымные сигареты?

– Но я курю только такие. То, чем ты сейчас дышишь, у нас стоит бешеные деньги. Дорогостоящая технология изготовления,

– Ну хорошо. А почему они бездымные?

Павел хотел спросить о другом, но ухватился за это, тоже ему непонятное. Федот спокойно пояснил:

– При определённых температурных условиях некоторые вещества аннигилируют. Процесс легкоуправляем.

– И где, по твоему разумению, курят такие сигареты?

Темников пожал плечами.

– До сегодняшнего утра, по своему разумению, считал, что везде. Кроме того, я думал, что мой лучший друг по альма-матер, врач-психотерапевт Павел Власов всегда курил только лечебные сигареты.

– Выходит, я не тот Павел Власов, – усмехнулся врач.

– Как и я, не тот Федот, – подытожил Темников.

– Послушай, товарищ корреспондент, давай начистоту, а то я что-то запутался: ты мне в двух словах говоришь правду, а я тебе медицинское заключение.

– Заключение мне твое не нужно, а правду ты только что сжёг своими руками.

– Это пиротехническая штучка, за которую тебя точно поставили бы к стенке.

– Нет, это не штучка – Темников указал врачу на кресло. – Садись и выслушай меня, пожалуйста, молча.

Павел послушался. Федот плеснул из графина в стакан воды, отпил глоток и начал говорить:

– Твой друг Федот Темников пропал без вести. Его отправили в командировку в Минск, там он попал в окружение. Паш, я сам толком не понимаю, что вокруг происходит. Я тоже тебя хорошо знаю, могу рассказать твою биографию, но до сегодняшнего утра мы с тобой никогда не встречались. Записку, которую ты сжёг, мне написал командующий фронтом. До польского городка Янув я добирался на его самолёте, а там пересел на ТБ-3. Но до Москвы мы не долетели, почему-то пришлось задержаться в Бресте. Я понял, что мои репортажи из Берлина безнадёжно устарели, и отправился из Бреста поездом. Каким образом я оказался в немецком «Юнкерсе», не знаю. Из поезда выходил на станции Шепетовка. А сейчас нахожусь, как мне сказали, в городе Трубчевске.

– Надо полагать, – заметил Власов. Он достал пустую пачку папирос, заглянул в неё, скомкал и швырнул в угол. – А командующий фронтом чем занимался в Берлине?

– Паш, – Темников подозрительно посмотрел на Павла – Паш, ты мне не веришь?

– Почему? Верю.

– Я понимаю, это трудно перепроверить, но это существует независимо от нас, как бы рядом с нами или даже в нас самих, если хочешь. Иногда не мешает пошевелить мозгами, между прочим.

– Ты писатель-фантаст, тебе и карты в руки, – заметил Павел.

Но Федот пропустил замечание мимо ушей.

– Как теперь мне хорошо видно, – продолжал он, – ход истории представлен практической альтернативой, без которой, к сожалению, история не может получить динамического развития. Как угол падения равен углу отражения, так и альтернативные варианты уравновешены и не могут существовать друг без друга. Кто извлекает из них уроки, мы не знаем. Зачем? – Федот помедлил. – Сам чуть было не свихнулся, когда днём увидел во дворе, как горит ваша бумага.

Они помолчали. Павел смотрел в окно на кусочек светлеющего неба над разбитой крышей здания школы. Потом, словно самому себе, сказал:

– Позавчера тут шли тяжёлые бои. Немцы впервые драпанули от нас. Танки их прорвались за Десну, ночью переправу бомбили. Ты слышал?

– Да, – ответил Федот. – Мне было странно это слышать. Я считал, что война осталась далеко на западе. Операция «Гроза» началась 6 июля в половине четвёртого утра. Днём по радио сообщили о начале великого освободительного похода Красной Армии. В первые часы войны немцы потеряли почти всю свою авиацию.