Рак и Жемчужница

В трёх шагах от него спиной к обрыву стоял человек. Он не шевелился. Дима попятился, желая исчезнуть в темноте, как вдруг вспышка молнии осветила их обоих. В упор глаза в глаза он увидел длинноносого старика. Это произошло до того неожиданно, что Дима не успел испугаться, но в следующее мгновение дикий вопль слился с раскатами грома. Последовал сильный удар в живот. «Буратино», как жаба, сложился на четвереньки и прыгнул на незваного гостя головой вперёд. Дима потерял равновесие, взмахнул руками, царапнув по стене, ухватился за подвернувшийся крючок. Старик подпрыгнул на ступеньку выше и скрюченными руками ухватил парня за горло.

– Выследил! – проскрипел он ему в лицо, дыша вонючим перегаром. – Я задушу тебя!

– Пусти. Мы упадём оба! – еле успел проговорить Дмитрий, но пальцы, как стальные клещи, сжимали горло.

Дима упёрся плечом снизу в спасительный крючок и что есть силы толкнул старика в открытую брешь. После страшного крика наступила тишина. Хлынул дождь. Боясь отпустить крючок, Дима стоял на месте, подставив лицо холодным брызгам, колени его дрожали.

– Дмитрий! – послышался голос дяди. Довольно неосторожно прыгая через две ступеньки, он быстро спускался сверху. – Что случилось?

Дима сделал судорожное глотательное движение.

– Я сбросил его вниз.

– Туда ему и дорога, – не раздумывая, заключил дядя Слава.

При свете молний они увидели внизу среди камней хилое тельце «Буратино».

– Пошли, дядь Слав.

– Погоди, у него здесь где-то тайник.

Диспетчер аэропорта Борисово Зуев Глеб Поликарпович, возвращаясь поздно ночью с работы из-за нелётной погоды, видел, как по дороге из старой церкви торопливо бежали два человека. Один из них нёс на плече тяжёлый сундучок. Диспетчер видел, как вспыхнули красные огоньки автомобиля, слышал, как хлопнули дверцы, – и машина с потушенными фарами растворилась в темноте.

    6.

Дмитрию не спалось. В который раз он прокручивал в своей памяти последние события прошлого и в который раз против своей воли отчётливо видел их, как затянувшийся фильм. После той ужасной ночи он больше не видел Вячеслава Дементьевича. Лишь в конце зимы, когда в здании народного суда ленинского района состоялся открытый суд, Дима, наконец, увидел дядю, похудевшего, без бороды и усов. Дядя Слава держался спокойно и даже, как показалось Дмитрию, подмигнул ему. Судебная коллегия по уголовным делам Киевского горсуда приговорила В. Д. Колоскова к десяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии усиленного режима.

Всю зиму следственные органы вели дело. Дима одного не мог понять: почему он на свободе? После обыска в его квартире, вернее, в квартире тёти Раи (она кстати быстро приехала, когда узнала о случившемся) его ни разу не вызвали в милицию. Только однажды пришла повестка. Дмитрий явился по адресу, его проводили в кабинет, где пожилой подполковник задал всего два вопроса:

– Дмитрий Николаевич, где вы были в ночь с 21 на 22 августа?

В голосе подполковника было столько формальности, сколько и в самом вопросе. Он словно не нуждался в ответе, просто хотел уточнить известные факты.

– В Борисово, – ответил Дмитрий, не собираясь таить правду.

– Вы можете рассказать поподробнее, как всё произошло?

Создавалось впечатление, будто только что был прослушан целый ряд свидетельских показаний, и Дмитрию как главному свидетелю предстояло ещё раз пролить свет на уже и

без того светлые места. Дима заволновался, затягивая длинную паузу. Подполковник внимательно изучал его, наконец, сказал:

– Вы можете отказаться от дачи показаний.

– Я не убивал, – выдавил свидетель.

– Ну что ж. Мы в этом не сомневались. За самовольный угон машины вы уже ответили перед администрацией завода. Вас уволили?

– Да.

– И всё же надо было поинтересоваться, куда направился ваш родственник, а не отсиживаться в машине. Нам вы больше не нужны. Можете возвращаться домой. Вас ждёт ваша мама. Вы свободны. Идите.

Дима действительно не убивал. И всё-таки он убил. Он преступник. Преступник на свободе, а осудили вместо него дядю Славу. Сомнений быть не могло: дядя Слава взял вину на себя. Как же так?

Дмитрий встал с кровати, подошёл к окну. Светало. На востоке обозначился край тучи. Узкая полоска зари подпирала её, угоняя прочь. Дима потушил сигарету, подошёл к трюмо, глянул на себя в зеркало, крепко сжал бицепсы на руках.

– Ничего, Дима, – сказал он самому себе, – всё будет добре. Он сам меня учил: «Каждому – своё».

Неспортивные пистолеты

    1.

Инспектор Зайцев не спал. Он осторожно встал с кровати, чтобы не разбудить жену, вышел на балкон покурить. С тех пор, как у него сменилось начальство, и из Киева приехал подполковник Стародубцев, жизнь его потекла по иному руслу.

В свои тридцать четыре года инспектор ещё не успел раскрыть ни одного хоть сколько-нибудь серьёзного преступления. Бесспорно. Он прекрасно понимал, что даже мелкое хулиганство это уже серьёзно, что необходимо бороться с пережитками далёкого прошлого и пресекать любые нарушения общественного порядка. И надо сказать, что инспектор честно исполнял свой долг, хотя иногда горячился и принимал поспешные решения, в результате чего однажды и наткнулся на нож хулигана, кинувшись в драку на танцплощадке, не рассчитав сил. В другой раз без надобности едва не угодил под дурацкую пулю, к тому же упустил серьёзного бандита. После этого случая авторитет Зайцева пошёл на убыль. Неизвестно, сколь долго это могло бы продолжаться, но вот как-то самым обыкновенным днём Аркадий Филиппович Стародубцев вызвал старшего лейтенанта к себе. На столе у него лежала знакомая Зайцеву фотография.

– Вот что, Лев Николаевич, насколько я знаю, это ваш клиент.

Инспектор посмотрел на фотографию убитого. Конечно, он знал его, очень хорошо знал. Два раза Зайцев избегал пули этого, теперь кем-то убитого человека. Вторая пуля зацепила немного, процарапав на левом плече рваную отметину.

– Да, это я упустил его год назад, – ответил инспектор, пытаясь понять, куда клонит подполковник.

– Вы упускали его дважды – значит, вам и искать его убийцу, – сделал заключение Аркадий Филиппович. – Помощь обеспечу. Человек нам известный, за что провинился среди своих, пока не ясно. Улик никаких, кроме этой пули. Калибр 9,2.

15 июня в тридцати километрах от города, на морском побережье был обнаружен труп человека. Смерть наступила от выстрела в затылок из пистолета типа «кольт». От длительного пребывания в воде труп превратился в груду обезображенного мяса, однако сотрудники милиции опознали в нём бывшего преступника. Им оказался уроженец города Козлова Волынской области Карташов Виталий Петрович, 1957 года рождения, по специальности слесарь-сантехник. Согласно документам из его дела дважды привлекался к суду в соответствии со статьёй 218 Уголовного Кодекса РСФСР за незаконное хранение и изготовление оружия. При попытке задержания 20 октября 1987 года, оказав вооружённое сопротивление, скрылся. Тем не менее по другим документам дела Карташова нигде не значится убийство или ограбление. Во время последней перестрелки по счастливой случайности никто серьёзно не пострадал.

Зайцев не спал. Время не шло, время летело куда-то, торопилось. Ниточка по делу Карташова висела в воздухе. Теперь она в руках, осталось дёрнуть за неё как следует. Однако появился Виталик неожиданно. Все были уверены, что после того, как ему удалось красиво смыться, он «сядет на дно», и надолго. Уверенность оказалась пророческой, только вот дно настоящее, морское. Странное убийство.

Пятого августа были стрельбы. Как всегда, раздавались команды капитана Рюмина:

– К выполнению упражнения номер один приготовиться! Слева по одному по мишеням – огонь!

Стреляющие стояли в одну шеренгу, по очереди били в цель. Когда очередь дошла до Зайцева, капитан вполголоса шепнул ему:

– Лёва, отстреляешься – зайди к шефу.

– Что такое?

– Тир где-то ограбили.

– Вот, дьявол! – выругался инспектор, наспех расстреливая обойму.

В кабинете его ждали Аркадий Филиппович и мужчина средних лет, одетый в спортивный костюм.

– Старший лейтенант Зайцев Лев Николаевич – Иванченко Вадим Алексеевич, преподаватель физкультуры, – представил их друг другу подполковник. – Лев Николаевич из университетского тира исчезли два пистолета марки «кольт». По-моему, здесь какая-то связь. Возьмите группу, осмотрите на месте.

– Есть. Разрешите действовать.

– Действуйте.