– На ловца и зверь…
– Вот так краля!
Этими возгласами встретили казаки приведенную из лощины женщину. Казак направился к костру, у которого сидел Ермак.
– Чего ты там с ней якшался? – пробурчал тот.
– Больно слезно умоляла меня искать…
– Кого искать?
– Мужа ее.
– Мужа? А как ты с ней гуторил-то?
– Да она, атаман, говорит нашим языком.
– Вот как!
Ермак бросил сверкающий взгляд на женщину, стоявшую рядом с казаком.
– Ты кто такая?
– Известно кто… Человек.
– Баба?
– Баба.
– Как здесь оказалась?
– За мужем шла.
– А кто твой муж?
– Махмет.
– Нехристь.
Женщина не отвечала – она, видимо, не знала этого слова.
– Ты-то как оказалась у кочевников?
– Я полонянка, с отцом была взята на тринадцатом году, много лет уж живу тут…
– Где тут?
– А за Каменным поясом.
– И отец жив?
– Нет, умер.
– А муж убит?
– Видно, нет на него пропасти. Оглядели мы мертвых – нет меж ними.
– А разве ты бы хотела его смерти? – сказал Ермак.
– Да пропади он пропадом, татарская образина!
– Силою, значит, взял он тебя в жены?
– Известно, силой…
– Не хочешь к нему назад?
– На кой он мне ляд!
– А нам-то что с тобой делать?
– Да зарежьте – один конец.
Эта фраза была сказана с такой безнадежной грустью, что даже черствые сердцем казаки, окружившие костер атамана, у которого стояла женщина, как-то разом охнули.
– Зачем зарезать?.. Место и у нас в селе тебе найдется. Будешь у нас на должности, – сказал Ермак и еще раз окинул взглядом женщину.
Что-то знакомое казалось ему в чертах ее смуглого, коричневого лица и особенно в выражении ее черных глаз. «Где я видел ее или схожую с ней?» – возник в уме его вопрос да так и засел гвоздем в голове. Он указал казакам накормить бабу, коли есть ей охота.
Казаки окружили женщину. Она спокойно и доверчиво смотрела на них и молча ушла к соседнему костру. Там казаки усадили ее, дали краюху хлеба, густо осыпанного солью. Женщина с жадностью стала есть. Видимо, она была очень голодна.
Когда она утолила свой голод, казаки стали допытываться у ней.
– Как тебя зовут?
– Пима.
– Как?
– Пима.
– Что же это за имя такое? Это не имя, а кличка. Твоего отца-то как звали?
– Андреем.
– Вот это так, это христианское имя. А отец-то как звал тебя?
– Мариулой.