Россия в Первой мировой войне

Для всего состава 15 1/2 миллиона, призванных в войска за время всей войны, на основании приведенных нами выше данных можно установить распределение по возрастам, указанное в нижеследующей таблице.

Распределение по возрасту 15 1/2 миллиона призванных

Принимая во внимание, что законоположения о всеобщей воинской повинности распространялись в 1917 г. на 150 000 000 населения, что моложе 20 лет военноспособным следует считать 18- и 19-летний возраст, а что старше 40 лет были призваны лишь 41-, 42-, 43-летние, мы получим следующее процентное отношение призванных к общей численности мужчин соответствующей возрастной группы.

Какой % в каждой возрастной группе мужчин был призван в войска

Из вышеприведенных двух таблиц можно уже видеть, что правильного использования возрастов не было; люди, если можно так выразиться, самого боевого возраста, 20–29 лет, составляют лишь 49 % из общего числа призванных и 50 % своей возрастной группы. Это приводило к необходимости призвать старшие возрасты. Между тем, как мы уже выше говорили, Россия могла иметь самую молодую армию.

Если бы нам удалось установить возрастной состав призванных по периодам войны, то неправильность использования возрастов должна была бы явиться в первые периоды ярче, чем в приведенных нами цифрах, относящихся ко всей войне.

Территориальное распределение тяготы призывов

Отсутствие должной предусмотрительности нашего законодательства о всеобщей воинской службе, а также недостаточно продуманная организация этого важного государственного вопроса приводили также к неравномерности напряжения людьми для различных территорий России. Опять мы не можем дать полную картину этой пестроты результатов призывов людей под знамена. Но для того чтобы дать хотя бы общее представление, мы предлагаем вниманию читателя схему № 6.[79 - Цифровой материал заимствован из издания Центр. статист. управления «Россия в мировой войне», таблица 6; эта таблица воспроизведена в приложении № 1 к этой главе.] В ней на основании данных сельскохозяйственной переписи 1917 г. мы нанесли, какой процент трудоспособных мужчин был мобилизован в большинстве губерний Европейской России. Из этой схемы мы увидим, что напряжение людьми было весьма различно для различных губерний Европейской России. Оно колеблется от 34,2 % для Екатеринославской губернии и до 53,3 % для Курской. Малый процент для Екатеринославской губернии может быть объяснен наличностью большого числа горнорабочих и рабочих металлургических заводов. Количеством фабрично-заводских рабочих может быть объяснен сравнительно низкий процент мобилизованных в губерниях Петроградской (39,7 %) и Пермской (36,8 %), но одна эта причина не дает исчерпывающего объяснения. Различие в напряжении людьми для разных местностей еще более возрастет, если мы возьмем всю территорию России. Тогда минимум опустится до нуля (Финляндия) и максимум возрастет до 60 % (для Акмолинской области).

Изучение схемы позволяет прийти к заключению, что русское крестьянство несло не только абсолютно, но и относительно большее напряжение людьми, чем другие классы населения.

К такому же выводу мы придем, если рассмотрим процентное распределение количества пайков и размера продовольственных пособий, выдаваемых по закону 25 июня 1912 г. семействам мобилизованных запасных чинов и ратников ополчения.[80 - Данные эти приведены в таблице № 42 книги «Россия в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах)».] Средние для всей войны проценты выражаются в следующих цифрах:

В 1914–1917 гг. доля городского населения России составляла около 15 %. Даже приняв во внимание большую среднюю величину семей сельского населения по сравнению с городским, все-таки мы получим как вывод, что сельское население жертвовало кровь своих сынов в большей мере, чем городское.

На схеме № 7 указана кривая для доли выданных в городе пайков и пособий. Из обеих кривых мы увидим, что 1 июня 1915 г. оба процента повышаются. Это совпадает с исчерпанием всего контингента запасных чинов и ратников I разряда, а также с тремя досрочными призывами новобранцев. Правительство приняло ряд мер для борьбы со злом «амбюскирования» среди городского населения. После 1 июня 1915 г. рассматриваемые нами проценты имеют тенденцию уменьшаться. По-видимому, это можно объяснить тем, что усиление заводской и фабричной деятельности для изготовления потребных армии снабжений потребовало дополнительных рабочих рук и их в первую очередь дало городское население. К сентябрю месяцу 1916 г. исчерпывается и запас ратников II разряда, и было произведено еще два досрочных призыва новобранцев. Правительство вновь приняло энергичные меры по проверке лиц, освобожденных от призыва в войска.

К началу Февральской (мартовской) революции рассматриваемые нами проценты резко падают. Городское население острее переживает первые судороги народного бунта. Падение правительственной власти облегчает уклонение от призыва. После первого приступа революции оба процента начинают повышаться, но уже не достигают больше уровня начала войны.

«Мираж» многолюдья

Во второй главе нашего труда мы указали, что всякое отвлечение рабочих рук было для России более чувствительным, чем для западноевропейских государств, стоящих на высшем культурном уровне. Цифры, приведенные в сельскохозяйственной переписи 1917 г., в этом отношении очень показательны. Согласно этим цифрам, относящимся к подавляющей массе населения России, в армию было взято 47,4 % трудящихся мужчин, участвующих в производственном процессе, т. е. около половины. Между тем 15 1/2 миллиона мобилизованных составляли по отношению к общей численности населения (167 миллионов) всего 9,3 %, а если при исчислении этого процента исключить инородцев и население местностей, освобожденных законом от воинской повинности, то получим его равным 10 %.

Для Франции, Великобритании и Германии исчерпание половины населения, участвующего в производственной работе, наступило только тогда, когда процент призванных в войска достиг 18–20 % от общей численности населения.

Но меньшая способность России к напряжению «людьми» не была принята во внимание ни нашими союзниками, ни нами самими.

Общественное мнение наших союзников с особой надеждой взирало на многолюдье России, видя в этом главный козырь для победы над Германией. Британская печать очень любила уподоблять роль России паровому катку «steam roller».

В этом легко убедиться, просмотрев статьи военных корреспондентов английской «Times». Считалось, что Германия не в состоянии будет устоять перед тяжестью этого воображаемого «steam roller», надвигающегося с востока, и, таким образом, ожидалось, что путь к победе будет «укатан» неисчерпаемостью запаса людей России.

Военное министерство генерала Сухомлинова недалеко ушло от этой обывательской точки зрения.

В воспоминаниях британского военного агента генерала Нокса,[81 - With the Russian Army 1914–1917. P. 268.] в главе, посвященной событиям лета 1915 г., записаны следующие строки:

«Русский Генеральный штаб не питал никаких опасений относительно укомплектования армии людьми. Генерал Беляев[82 - Начальник Генерального штаба, один из сотрудников генерала Сухомлинова.] сказал, что хотя потери в настоящую войну превзошли всякое воображение, даже в том случае, если бы война затянулась года на два и потери продолжались в тех же размерах, мы не встретим никаких затруднений в комплектовании».

А между тем, как мы видели из изложенного выше в этой главе, в середине июня 1915 г. почти весь контингент ратников ополчения I разряда был исчерпан. Это означало израсходование всего запаса людей, которые, согласно нашему закону о воинской повинности, могли быть взяты в ряды действующих войск.

Сменивший как раз в это время генерала Сухомлинова генерал Поливанов стоял перед необходимостью приступить к пополнению действующей армии ратниками ополчения II разряда, но это противоречило существующему закону.

Новый военный министр генерал Поливанов вполне отдает себе отчет, что призыв ратников II разряда должен вредно отразиться на психологии народных масс, привыкших считать, что ратник II разряда не может быть призван воевать.

В своих мемуарах[83 - Мемуары А. А. Поливанова. С. 149.] генерал Поливанов так описывает свои первые шаги в этом вопросе: на заседании Совета министров, имевшем место 1 6/29 июня в Петербурге, по его предложению министры, «признавая, что при современном состоянии умов внутри империи призыв новобранцев, явление, обычное в глазах населения, предпочтительнее призыва ратников II разряда, которого население не ожидает (что уже отмечено было и в заседании 14 июня в Ставке[84 - 14 (27) июня в Ставке под председательством Государя императора состоялось заседание Совета министров, на котором присутствовали также Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич и его начальник штаба.]), постановили: прежде чем Совету министров принять окончательное решение, ведомству Военному и внутренних дел обсудить, какой порядок нужно установить, чтобы призыв новобранцев был осуществлен не после обычных подготовительных работ, требующих почти год времени, а в срок весьма краткий. Достижением таковой краткости срока устранена была побудительная причина к оказанному Военным ведомством предпочтению призыва ратников II разряда, подготовка к которому уже сделана».

Несмотря на все нежелание Военного министерства призывать в действующую армию ратников II разряда, эту меру, конечно, миновать было нельзя. Но проводить это краеугольное изменение закона приходится в обстановке общественного неудовольствия, порожденного катастрофой в боевом снабжении. Это неудовольствие выражается в возросшем недоверии Государственной думы к правительству, недоверии, которое не могло быть всецело погашенным увольнением от должности военного министра Сухомлинова и назначением на эту должность угодного думским кругам генерала Поливанова.

Пополнение действующей армии ратниками II разряда

Очень интересные указания об отношении членов правительства к вопросу о призыве ратников II разряда и о тех затруднениях, которые они встретили при проведении этого вопроса в жизнь, можно найти в напечатанных ныне записях секретных заседаний Совета министров с 1 6/19 июня по 2/15 сентября 1915 г..[85 - Архив Русской революции. Т. XVIII. «Тяжелые дни», составлено А. Н. Яхонтовым, бывшим помощником управляющего делами Совета министров.]

В заседании 4/17 августа председатель Совета министров И. Л. Горемыкин спрашивает: «Что же, Дума намерена ли исполнить обещание ускорить разрешение законопроекта о ратниках II разряда? Когда этот вопрос будет закончен?»[86 - Архив Русской революции. Т. XVIII. С. 38.]

После этого вопроса последовал следующий обмен мнений:

А. А. Поливанов (военный министр): «Я неоднократно уже напоминал об этом, но пока безуспешно. Между прочим, от меня комиссия[87 - Государственной думы по военным и морским делам. (Прим. Н. Г.)] настойчиво требует общих объяснений о положении на театре войны и о состоянии снабжения. Оговариваюсь, что по первому вопросу надо обратиться в Ставку, а второй в военное время не подлежит оглашению перед законодательными учреждениями. Мне думается, что без удовлетворения этого желания мы не дождемся закона о ратниках».

П. А. Харитонов (государственный контролер): «Не могли бы вы повернуть вопрос в обратном порядке; пусть Дума немедленно рассмотрит этот закон, а вы за это сообщите ей сведения о военном положении, насколько позволят интересы соблюдения военной тайны».

Князь Б. Н. Щербатов (министр внутренних дел): «Во всяком случае, было бы, безусловно, важно провести закон о ратниках II разряда через Государственную думу. Я должен отметить, что наборы с каждым разом проходят все хуже и хуже. Полиция не в силах справиться с массой уклоняющихся. Люди прячутся по лесам и в несжатом хлебе. Если станет известным, что призыв ратников II разряда производится без санкции Государственной думы, то боюсь, что при современных настроениях мы ни одного человека не получим. Агитация идет вовсю, располагая огромными средствами из каких-то источников».

И. К. Григорович (морской министр): «Известно, из каких – немецких».

Князь Б. Н. Щербатов: «Подстрекатели, конечно, не упустят предлога и создадут на этой почве беспорядки и волнения. Не могу не указать перед Советом министров, что агитация принимает все более антимилитаристический или, проще говоря, откровенно пораженческий характер. Ее прямое влияние – повальные сдачи в плен».

А. Д. Самарин (обер-прокурор Святейшего синода): «Как ни печальны слова князя Бориса Николаевича, но они подсказаны нашей безотрадной действительностью. Однако я считал бы неправильным ставить себя в этом вопросе всецело в зависимость от усмотрения Думы. Лучше как-нибудь обойтись без ратников II разряда. В тылу блуждает масса серых шинелей; нельзя ли найти им более полезное применение времени на фронте?»

А. В. Кривошеин (главноуправляющий землеустройством и земледелием): «Замечательно хорошо Александр Дмитриевич (Самарин) формулировал положение по существу и с точки зрения отношений к Государственной думе. Если нас хотят прижать законом о ратниках, то мы не должны поддаваться на эту удочку. Не мне судить о технической стороне дела, но обилие разгуливающих земляков по городам, селам, железным дорогам и вообще по всему лицу земли Русской поражает мой обывательский взгляд. Невольно напрашивается вопрос, зачем изымать из населения последнюю рабочую силу, когда стоит только прибрать к рукам и рассадить по окопам всю эту толпу гуляк, которая своим присутствием еще более деморализует тыл. Однако этот вопрос относится к области запретных для Совета министров военных дел…»

В заседании 16 (29) августа[88 - Архив Русской революции. Т. XVIII. С. 73.] председатель Совета министров И. Л. Горемыкин вновь обратился к военному министру с вопросом, в каком положении находится рассмотрение Государственною думою законопроекта о призыве ратников II разряда. Генерал Поливанов ответил, что пока вопрос тянется в комиссии и конца еще не видно. На это А. В. Кривошеин заметил:

«Это тоже тактический прием, чтобы отдалить перерыв занятий. Нам надо ответить также тактическим приемом: спросить Государственную думу во всеуслышание, желают ли гг. народные представители защищаться против немцев или же они считают излишним посылать армии необходимые пополнения. При этом надо поставить минимальный срок для завершения разработки закона. Если же наше требование не будет исполнено в срок, то неизбежно придется Думу распустить, а призыв ратников провести манифестом».

«В таком смысле, – заключил обмен мнений И. Л. Горемыкин, – я и просил бы военного министра переговорить в Думе и предупредить, что правительство категорически настаивает».

Только что приведенные выдержки записи очень рельефно рисуют обстановку политического недоверия во взаимоотношениях между правительством и народным представительством. Вместе с этим министры сознают и свое собственное бессилие перед страной. Особенно показательны в этом отношении слова министра внутренних дел князя Щербатова («Если станет известным, что призыв ратников II разряда производится без санкции Государственной думы, то боюсь, что при современных настроениях мы ни одного человека не получим»). Не лишено также интереса, насколько некоторые из министров далеки от понимания требований, предъявленных войной. А. Д. Самарин полагает, что можно обойтись без привлечения в ряды сражающихся ратников II разряда, заменив их дезертирами. Эту наивную мысль поддерживает А. В. Кривошеин, который думает, что только стоит «рассадить по окопам всю эту толпу гуляк, которые своим присутствием еще более деморализуют тыл», и защита страны будет налажена.

19 августа/2 сентября состоялось рассмотрение в Государственной думе законопроекта о порядке призыва и назначения ратников государственного ополчения II разряда.

Речь, сказанная при прохождении этого законопроекта в Государственной думе председателем думской Комиссии по военно-морским делам А. И. Шингаревым,[89 - А. И. Шингарев принадлежал к конституционно-демократической партии (ка-дэ); по своей деятельности за время III и IV Думы в бюджетной комиссии был близко знаком с деятельностью Военного министерства.] представляет собой исключительный интерес.

В ней один из виднейших наших депутатов сам обрисовывает отношение Государственной думы к изменению закона о ратниках ополчения II разряда. Без сопоставления вышеприведенных выдержек из заседаний Совета министров с речью А. И. Шингарева может создаться слишком одностороннее представление об отношении нашего парламента к вопросам обороны страны. Вместе с тем речь А. И. Шингарева настолько полно излагает интересующий нас вопрос, что и в этом отношении нуждается быть цитируемой в значительной своей части.

Текст выдержки из этой речи приводится нами согласно стенографическому отчету Госдумы (секция 4; заседание 12; 19 августа 1915 г.).

Речь члена государственной думы А. И. Шингарева

«Гг. члены Государственной думы! Вопрос, который стоит у нас на очереди, – о призыве ратников II разряда, конечно, является самым серьезным вопросом в деле нашей обороны. В комиссии военно-морской, прежде чем перейти к этому вопросу, мы сочли себя обязанными подробнейшим образом выяснить, в каком положении находится дело снабжения нашей армии. Прежде чем сознательно расширять требование Военного министерства дать ему новые сотни тысяч для пополнения армии, мы должны были спросить их: а в каком положение вооружение этой армии, снабжение ее снарядами, ружьями, патронами для того, чтобы положение людей, которых мы дадим, не было печальным, чтобы эти люди не были безоружными? Мы должны были далее спросить их: в каком положении дело обучения набираемых вами людей, какова убыль в нашей армии, для того чтобы нам знать, на что вам нужно такое большое количество людей? Все эти вопросы, как знают члены военно-морской комиссии и многие г.г. депутаты не члены, присутствовавшие в наших заседаниях, подробнейшим образом и в течение многих дней были в нашей комиссии рассмотрены. Господа, картина, которая нам предстала в этом обсуждении, – печальная картина. Мы должны сказать, что на ответственности прошлых деятелей Военного министерства[90 - Генерала Сухомлинова и его сотрудников. (Прим. Н. Г.)] и отчасти и ныне работающих лежит громадный недостаток в нашей армии в предметах снаряжения и оборудования. Мы должны сказать на основании опыта работ нашей комиссии, что огромные жертвы людьми, которые несет наша армия, лежат на ответственности преступного бездействия прошлых управителей военными делами. (Голоса: правильно, верно.) Мы считаем, что эта громадная ответственность должны принудить власти и следственную комиссию к тому, чтобы эти деятели печального прошлого понесли заслуженную кару. (Голоса: правильно, верно…)

В еще более неприглядном положении до последнего времени состояло дело обучения людей для подготовки к боевым делам. В армии справедливо жаловались, что приходящие туда на пополнение частей запасные недостаточно обучены, что они приходят сплошь и рядом невооруженные, не имеющие достаточного опыта обращения с оружием, не имеющие достаточного навыка к самым необходимым приемам военного дела. В этом отношении был нами разобран вопрос и об офицерском составе, и об обучении в запасных батальонах, и о привлечении к делу обучения целого ряда лиц, которых знания к тому дают возможность.

Мы получили категорические заверения, что чистка существующего офицерского состава, занимающего иногда должности, которые могут занимать и иные лица, будет произведена с тем, чтобы в запасные батальоны были набраны более опытные учителя.