Старичок с беспокойством следил за лошадью и, когда выехали из ворот, закричал:
– Аня, ноги, ноги! братец, осторожнее!
Аня весело кивала головой, как бы поддразнивая старичка, который долго оставался на крыльце, приложив руку к глазам.
Лошадь горячилась; но Аня была совершенно покойна, не потому, что была уверена в искусстве Федора Андреича, а скорее по детской беспечности и желанию чего-нибудь нового. Проезжая деревню, Аня радушно отвечала на низкие поклоны баб и мужиков, высыпавших смотреть на барина.
– Ну, куда хотите? – спросил Федор Андреич, выехав за околицу.
– В лес! ах, пожалуйста, свезите меня в лес! – отвечала Аня и несколько тише продолжала:– Мне говорили, что там много ягод!
– А кто это вам сказывал?
– Дуня!
– А-а-а!
Они ехали по узенькой дорожке, проложенной между золотистой рожью. Солнце начинало садиться и, яркими своими лучами рассыпаясь по чистому небу, манило в бесконечную даль, где чернелся лес, сквозь который, как зарево пожара, просвечивалось оно. Дорога была гладкая. Федор Андреич усилил бег лошади и спросил Аню:
– Не боитесь?
– Нисколько! напротив, очень весело.
– Если так, то держитесь крепче: я пущу лошадь во всю рысь.
Аня слегка обхватила Федора Андреича рукой, а другою уцепилась за подушку дрожек.
– Крепче, крепче держитесь! – твердил Федор Андреич и пустил лошадь.
Лицо его ожило; он с напряжением следил за лошадью, прищелкивал языком и, казалось, весь перешел в вожжи, которые держал, как ученый кучер.
Аня же, поджав свои ноги, держась за Федора Андреича и приложив свою голову к его плечу, звучно смеялась и в то же время щурилась от быстроты мелькавших перед ней колосьев ржи.
Въехав в лес, Федор Андреич утишил бег лошади, повернул голову к Ане и, поцеловав ее в лоб, спросил:
– Ну что?
От неожиданной ласки Аня покачнулась назад; дрожки, наехав в ту минуту на кочку, подбросили ее, как мячик, кверху, и она очутилась на земле.
Страшный крик вырвался из груди Федора Андреича. Он бросил вожжи, соскочил с дрожек и кинулся к Ане, которая уже стояла на ногах и, дрожа всем телом, силилась улыбаться. Она не столько испугалась своего падения, сколько крика Федора Андреича и его бледности.
– Не ушиблись ли вы? – нетвердым голосом произнес Федор Андреич.
– Мне ничего! – пугливо отвечала Аня, очищая свое платье и собирая свои волосы, рассыпавшиеся при падении. Она стала искать гребенку свою, но собрала только мелкие куски и, держа их в руках, со слезами глядела на них.
Федор Андреич, заметив сломанную гребенку, рассердился:
– Вот ваши шалости, вот до чего они вас доводят! Ну что вы теперь будете делать с вашими волосами?
Аня поспешно разняла их на две косы и стала заплетать.
Федор Андреич молча ждал окончания, и когда Аня, забросив свои косы назад, взглянула на него, гнев уже исчез с его лица. Она робко сказала:
– Я вас рассердила?
– Признаюсь, вы хоть кого из себя выведете.
Тут только он хватился лошади; но ее не было видно.
– Боже мой! где она? чтоб не сломала себе ноги! – в отчаянии воскликнул он и чуть не бегом пустился, свистя пронзительно.
Невдалеке послышалось ржание. Федор Андреич пошел тише и свободно вздохнул. Аня первая открыла дрожки, которые, зацепись колесом за молоденькое дерево, стояли боком, а лошадь спокойно щипала дубовые листья с отростков и, махая хвостом, отгоняла докучливых комаров, усевшихся у ней на спине.
Федор Андреич заботливо осмотрел лошадь и дрожки и, найдя, что всё было в целости, вывел лошадь на дорогу и сел на дрожки, сказав Ане:
– Извольте садиться; теперь уж некогда, делать прогулки: пора домой.
И он посадил Аню вперед и, когда лошадь тронулась с места, прибавил:
– Не бойтесь: я тихо поеду; но всё-таки держитесь за меня, а то опять упадете!
– Я уж не упаду-с, – отвечала Аня, уклоняясь.
– Вздор! сидите смирно! – резко сказал Федор Андреич.
И он пустил лошадь маленькой рысью.
По лицу Ани можно было заключить, что ей не нравилась заботливость Федора Андреича; она кусала губы, вертелась и вдруг вскрикнула:
– Стойте, стойте!
Федор Андреич остановил лошадь и тревожно спросил:
– Что такое?
Аня соскочила с дрожек и, сказав: «Я забыла зонтик», пустилась бежать назад.
– Экая шалунья! – сердито сказал Федор Андреич и крикнул громко:– Назад! назад!
Аня остановилась и тихо пошла к дрожкам.
– Назад! – повторил Федор Андреич, и когда Аня подошла к нему, он спросил своим сердитым голосом, страшно хмуря брови: – Куда вы так бежали? а?
– Взять зонтик!
– И для такой дряни стоит бежать за версту?.. Садитесь! – повелительно прибавил Федор Андреич.
Аня села, и ей стало страшно одной в лесу с сердитым Федором Андреичем, у которого лицо никогда еще не казалось ей так угрюмо, а глаза так блестящи, как теперь. Сердце у ней застучало, и она готова была бежать от него.