Край Вечного Камня

Взявшись за руки, они покинули двор, и пошли вверх по улице. И никто не поведает о том, сколько времени родственные души гуляли в тихой ночи под светом безжизненной луны. Отец и сын, молча, бродили по улочкам Соловеево, а после – по неведомым лесным тропам.

Из леса они выбрались к утру. Павлик предпринял попытку расспросить отца о тех вещах, что тот показал ему в лесу. Но отец заговорил лишь тогда, когда остановился возле домика Зиновьевых:

– Видишь ли, это твоя мама убила меня тогда, – прохрипел мертвец, – я же говорю, что ты и сам все понимаешь. – А главное – теперь ты знаешь, что нужно делать.

Паша посмотрел на топор в руке.

– Но мамой ты займешься позже, – костяной палец указал на дачный домик. – После него. Твой дружок о тебе ни разу не вспомнил, живет в свое удовольствие. Более того, – предал тебя. Это он подговорил остальных не дружить с тобой. Ты остался один и все из-за него.

– Ведь мама запрещала нам встречаться… – промямлил Лебедев.

Мертвец, проигнорировал его и вновь указал на дом Зиновьевых:

– Это он сделал тебя таким! Он делает тебе больно прямо сейчас!

Стук в висках возобновился с неистовой силой, и Паша рухнул на колени, отчего топор выскользнул из рук. Но уже через мгновение рука вновь ощутила его приятный вес. И это подействовало, как лекарство. О том, какие события происходили с ним после, Пашок не вспомнит уже никогда.

Лебедев очнулся, и состояние его можно было бы сравнить с пробуждением после затяжного сна. Павлик сразу же осмотрелся: он находился во дворе у Зиновьевых. Позади – скрипела на ржавых петлях разбитая калитка. Тут же он ощутил ноющую боль в правой руке. Его кисть все еще сжимала топорище, а с лезвия топора капала кровь.

– Папа? Что произошло?

– Ты справился, – ответил вместо отца женский голос. – Твой товарищ визжал, словно поросенок. Ты великолепно поработал, дурачок!

– Где папа?

– Папы у тебя уже давно нет. Он сделал все возможное, чтобы оградить тебя от мамочки, но она убила его. Кровь твоего папаши также стекала с этого топора, как и кровь твоего любимого друга, стекает сейчас.

– Нет!!! – закричал Пашок. Но никто не отреагировал на крик и Лебедев зарыдал. Рядом с ним не было ни души. И только голос женщины в голове продолжал сводить с ума.

– Чего тебе? Чего тебе от меня надо? – бормотал в бреду Лебедев, пробираясь по тропе вглубь леса. – Папка, мой папка…

В левой руке он держал моток канатной веревки, а в правой – рукоять окровавленного топора. В голове несчастного звучал целый оркестр голосов: «Ничтожество. Ты просто никому ненужное ничтожество. Но я направлю тебя на путь истинный. Хотя ты уже и сам видишь правильный выход».

В то время как представители следственного комитета фиксировали признательные показания Лебедевой, а эксперты-криминалисты работали со скелетированными останками, извлеченными из пересыхающего колодца, начальник ОВД по Вечнокаменскому району объявил сбор личного состава по тревоге. На совещании было принято решение о проведении мероприятий по розыску Павла Лебедева согласно двухэтапной системы: 29 и 30 октября 2010 года. Помимо сотрудников различных подразделений Вечнокаменской милиции были задействованы также местные добровольцы.

Осень в этом году оказалась теплой, но крайне дождливой. И прибывала в таком состоянии весь октябрь. Начало поисковых мероприятий пришлось на вторую половину 29 октября. Так, в соответствии с рапортом ответственного за работу поисковых групп от указанного числа: с полудня до восьми вечера осуществлены подворные обходы в пгт. Соловеево и Заболотное. Выставлялись патрули также и на улицах Вечнокаменска. Но вечером мероприятия пришлось приостановить, так как небо в очередной раз обрушило сильнейшие ливневые потоки на район, что создало непреодолимые трудности в работе. Ливень сопровождался всполохами молний и не прекращался до утра. Положительных результатов не было.

30 октября в местной газете для населения была опубликована информация предостерегающего характера, а правоохранители приступили ко второму этапу поисковых мероприятий. Предполагалось, при помощи служебных собак, по максимуму исследовать лесной массив.

Решетников после происшествия с Лебедевыми допускал причастность Павла к убийствам в лесу. Этот парень психически не здоров, агрессивен и способен к совершению неадекватных поступков. Психопату, обиженному на весь мир, предоставляется шанс выбраться из многолетнего заточения: он берет в руки топор, направляется в лес, где возле сторожки учиняет кровавую резню. При этом Лебедев не отдает себе отчета в совершаемых действиях. Проще всего взвалить вину на психически больного. Но в данном случае, имелось множество неразрешенных противоречий. Те же показания матери Павла насчет того, что родненький сыночек ранее никогда не покидал пределы дома, опровергнуть, пока не получилось. Но в любом случае, разыскать Лебедева нужно как можно быстрее, а дальше действовать по ситуации.

«Интересно куда подевался Николай? – тревожился Решетников. – Такой исполнительный сотрудник и вдруг не явился по объявленной тревоге. Не заболел ли? Мог бы и предупредить. Все эти исчезновения людей и убийства. Не время расслабляться подчиненным, а их руководителям работать без помощника». Решетников решил, что обязательно проведет с ним воспитательную работу. «Схлопочет ведь пацан по неопытности первое дисциплинарное взыскание!»

Черная волна преступности охватила не только Вечнокаменск. Об этом свидетельствовали сводки соседних районов, областей и даже страны в целом. Повсюду совершались самые немыслимые преступления. Ничего подобного начальник уголовного розыска не наблюдал прежде. Мир стремительно сходил с ума. И если происходящее в мире ему понять было не по силам, то в своем районе он обязан организовать порядок. Любыми средствами и методами.

Люди, сформировавшиеся в поисковую цепочку, уже несколько часов прочесывали лес. И то обстоятельство, что одна из собак взяла след, несомненно, всех удивило. Влажность воздуха и ряд других факторов должны были значительно затруднить поиск. Но собака продолжала уверенно вести группу вперед по одной из лесных троп.

– Мне знакома тропа, – нарушил молчание Зиновьев, – я знаю ее. Все это время Веня плелся за начальником уголовного розыска, осторожно переставляя ноги по грязи, дабы не упасть.

Веня, внезапно для себя, решил не возвращаться в Вечнокаменск, но и в доме бабушки тоже не хотелось куковать одному. По этой причине он записался в отряд добровольцев. Прошлую ночь парень провел в доме, где ему так и не удалось выспаться. Шум ливня вселял постоянную тревогу и страх: все эти постукивания, и скрипы неизвестного происхождения. Веня заставил себя поверить в то, что звуки приносит стихия, разыгравшаяся за окном. Дома никого не могло быть, ведь перед тем, как запереть дверь на замок, он лично проверил комнаты и даже пространство под полом, откуда любимая бабушка в былые времена доставала банки с земляничным вареньем. Почти всю ночь он провел за монитором компьютера и безуспешно пытался заснуть с включенным светом. Образ обезумевшего друга детства и сейчас не выходил из головы.

– И куда же она ведет? – прервал его размышления Решетников. Станислав Витальевич не остановился и продолжал пробираться по тропе.

– Впереди дольмен, – объявил Зиновьев, – там еще родник неподалеку.

– Доводилось слышать, – майор обернулся и изобразил подобие голливудской улыбки, – похоже, придется еще и побывать.

Через полчаса поисковая группа вышла к месту, где узкая лесная тропинка расширялась до размера небольшой поляны, в центре которой собственно и располагался дольмен. Сооружение высотой в полтора метра было сконструировано из больших валунов, поросших мхом и плесенью. Приподнятая на двух каменных опорах широкая плита отдаленно напоминала стол для трапез первобытных людей. Пространство между опорами было перекрыто блоками меньших размеров. На фасадном камне зияло круглое отверстие. Впрочем, конструкция не особо отличалась от мегалитов Западного Кавказа, Южного Урала и других мест. А вот Павел Лебедев, которого теперь увидели все, внешне очень отличался от живого человека.

Он висел абсолютно голым, будучи повешенным на суку одного из деревьев. Тело несчастного, по всей видимости, подверглось нападкам диких зверей, так как во многих его зонах имелись рваные раны и следы от когтей. Кусков плоти недоставало как в верхней части тела, так и в нижней. На груди, где должны располагаться соски – красовались две страшные ссадины. Правая ягодица была практически полностью откушена. На одутловатом темно-багровом лице трупа застыли потеки слизи и крови, образовавшиеся снаружи под воздействием асфиксии. Язык мертвеца был вывален изо рта. Дождливая погода ускорила процессы гниения, и в воздухе витал соответствующий смрад.

Из ствола судьбоносного дерева торчал топор, на рукояти которого висел спортивный костюм и другая одежда покойника.

– Похоже, навредил он лишь самому себе. – Старкин более других радовался завершению поисковых мероприятий. Из-за лишнего веса передвигаться ему было сложно. Все это время он сильно отставал от группы и с каждым последующим шагом его ругательства с проклятиями становились изощреннее.

– А ведь эту веревку он позаимствовал с моего двора. – Вениамин пребывал в сильнейшем шоке. Парень изо всех сил пытался оградить разум от ужасающего зрелища, поэтому и переключил внимание на отдельные предметы и элементы окружающей обстановки. Он не решался посмотреть, да и вовсе не хотел видеть изувеченный труп друга из детства. В происходящее не верилось. Сегодня он впервые встретился со смертью и ощутил ее смрадную вонь. «Бедный Пашка», – в голове просто не укладывалось. Парень не виноват, что стал таким. «Если бы я мог что-то изменить в этой жестокой и несправедливой жизни!» – кричала душа внутри Вениамина. Кинжалом опровержения ее крик прерывала совесть: «Ты мог! Ты все видел и понимал, но не вмешался. Оставил друга наедине со злом. Помнишь, что предлагали тебе товарищи?»

Он помнил. Тогда Веня был ребенком, но все равно это был он. Именно он убедил друзей не вмешиваться в семейные дела Лебедевых и забыть про существование слабовольного Павлика. А Павлик вовсе и не был слабовольным. Он тоже был ребенком, от желаний и воли которого мало что зависело. Если бы не ряд событий, произошедших в детстве, то сегодня Лебедев мог бы стать выдающейся личностью. Парень был необычайно талантлив во всем, и в нем таилось множество различных желаний. И, разумеется, из всех желаний – желание жить всегда находилось на первом месте.

– Какой зверь мог сотворить подобное? – Старкин, не скрывая отвращения, осматривал кусаные раны на трупе. – Ровным счетом ничего не понимаю.

В это время Решетников размышлял вслух:

– Направился сразу же сюда, – к дольмену. Как интересно…

Майор, конечно, предполагал, что смерть Паши Лебедева могла носить насильственный характер с инсценировкой самоубийства, но что-то твердило ему о другом варианте развития событий. Самоубийство под психологическим давлением? «Стоп! Лебедев же был шизофреником». Игры разума вполне могли подтолкнуть к подобному поступку. Вместе с тем, повреждения на теле Павла были схожи с повреждениями, обнаруженными на трупах из болотной топи. Но тех людей определенно точно убили, а после избавились от тел, погрузив их в трясину. Связь с происшествием возле сторожки была на лицо. «Но откуда, черт побери, эти кусаные раны?» Несмотря на некую связь между происшествиями история становилась только запутаннее.

– Должно быть, все это время он ненавидел меня, – прервал Зиновьев размышления милиционера, – он пришел ко мне, чтобы убить. – Я уверен в этом. Мы хорошо дружили, и я никогда не обижал его. Я был единственным из нашей компании, кто время от времени появлялся в Соловеево. Паша знал об этом. Знал о том, что у меня не хватает духу навестить его. Знал, что у меня теперь новые друзья. Но он не знал, что каждый раз, находясь здесь, я вспоминал о нашей дружбе. Теперь все это будет преследовать меня до конца жизни. Мне так жаль!

– Веня, не переживай, – отреагировал Решетников на душевный порыв Зиновьева. – Когда приходит настоящая беда, то чаще всего мы виним в случившемся только себя. Но это не так. Обыкновенное стечение обстоятельств. Мог ли ты повлиять на эти обстоятельства? Скорее всего, нет. Ты поймешь. Когда-нибудь у тебя будет собственная семья и дети, за которых ты будешь по- настоящему ответственен. Жизнь устроена так, что мы не можем быть ответственны за каждого друга, приятеля или знакомого, как бы мы того не хотели. Судьба Павла еще в прошлом предрешена потерей отца, а мировосприятие сломлено родной матерью – человеком, несущим за ребенка ответственность. Твой друг был очень болен. И в этом нет ни твоей, ни и его вины. Будь уверен, что о друзьях у него остались только хорошие воспоминания. Дело скорее в его ненависти к самому себе. Он не смог ужиться с реальностью, поэтому и совершил то, что совершил.

Взглянув на Станислава Витальевича Решетникова со стороны, можно было с уверенностью сказать о том, что перед вами находится самый настоящий мент, причем мент до мозга костей – серьезный, решительный и непоколебимый. Майор удивил Зиновьева еще и тем, что вдобавок ко всему оказался чутким и действенным психологом. Но самое главное заключалось в том, что этому человеку не чужда человечность. Речь Решетникова достигла каких-то внутренних глубин Вениамина Зиновьева – ему стало гораздо легче.

Но на поляне сохранялась напряженная обстановка. Каждый участник и свидетель следственных мероприятий ощутил некий дискомфорт. И этот дискомфорт появился вовсе не от всей этой суеты возле обезображенного трупа.

Дело было в самом месте. Если бы присутствующие не были заняты телом Павла Лебедева и захотели как следует рассмотреть древний мегалит, то в зияющем темнотой отверстии заметили бы глаза, светящиеся темно-красным светом. Эти глаза не источали ничего, кроме злобы и ненависти. Существо с трепетом дожидалось продолжения веселья.

Глава 4. История Джена Рейнольдса и Дакса Дарема.

(Деревня Уидеком-ин-те-Мур, графство Девон, Юго-Западная Англия, Великобритания. 20 октября 1638 года).

Джен Рейнольдс не торопясь выложил свои тузы на стол.

– Прочувствуй аромат моей победы, Дакс! – торжественно воскликнул он, затянулся трубкой и выпустил несколько колец дыма. Рейнольдс несомненно был одним из лучших игроков в графстве. В начале партии он по обыкновению закуривал трубку, и эта глубокая затяжка означала всегда лишь одно – восторженное наслаждение очередной победой.

– Дьявол тебя побери, Джен! Это у тебя не от бога! – проголосил раздосадованный Дакс Дарем. – Уму непостижимо! Пятая победа подряд! Ты же меня окончательно разорил! Если завтра не верну долг старине Эвансу, то он снимет с меня шкуру.

– Заруби себе на носу, Дакси, что карточный долг – это святое.