Община: Рождение Белого Ветра

– А дальше?.. – только и произнесла она.

– Упомянутая цивилизация, которую мы называем Предтечи, является родительской для землян. Возможно, тебе сложно будет это понять, но… они живут несколько в ином пространстве-времени, в котором способны просматривать одновременно все временные и пространственные координаты. В каком-то смысле, земляне их дети, и они обеспокоены тем, что в большинстве вероятностей будущего, примерно в 98 с половиной процентах случаев, нынешняя человеческая цивилизация уничтожает себя. И тогда они попросили кого-то из нашего народа, поскольку Земля – наша колыбель, – помочь найти оставшиеся полтора процента положительного исхода – те вероятности, где существует возможность развития вашего социума, чтобы сохранить человечество как вид и помочь его дальнейшему развитию. Данная вероятностная линия – уже сто двадцать первая, из мной посещенных. Ты не устала слушать?

– Нет! Я хочу все понять. Что было с предыдущими ста двадцатью?

– Они оказались тупиковыми. Проще говоря, пользуясь лексикой вашего Гиперполиса, где ты какое-то время жила… я облажался. Вот так.

– А наш мир сильно отличается от тех, где ты… облажался?

Губы Эрика дрогнули, растягиваясь в улыбку.

– И да, и нет.

– Что ты имеешь ввиду?

– Понимаешь, Лиэнн, дело в чем… – Эрик вернул себе серьезный вид и чуть сдвинул брови, словно вспоминая о чем-то. – Представь себе мир, где есть не одно единое государство с внесистемной идеологической оппозицией типа вашей Общины, а множество разнообразных по масштабу и границам государств, в каждом из которых – свой язык, свои законы, правила жизни, своя культура. Вы уже прошли этот этап, но возможно, тебе рассказывали о том, как сложно он был преодолен… и теперь вы имеете один язык и можете свободно путешествовать по планете. А вот представь… те люди, в разных государствах, разделены границами, необходимостью проходить множество инстанций и оформлять множество бумаг для пересечения границ, нанимать переводчиков, чтобы понимать чужой язык, покупать книги и изучать чужую культуру… многое ли они поймут о других народах с такой кучей препонов и искажений? И насколько легко окажется сфокусировать их внимание не на общем, а на разнице между друг другом?.. Ведь кажется, что они отличаются всем – цветом кожи, традициями, воспитанием и мировоззрением, уровнем жизни, уровнем интеллекта, но… это лишь кажущееся, и все они чувствуют одинаково самый главный закон Вселенной. Это закон любви. Чтобы он не привел людей к единству друг с другом, управленцы навязывают им противоречия по различным дутым и глупым признакам – религиозному, геополитическому, псевдоисторическому, фенотипическому, и так далее. Потому что, если бы люди объединились друг с другом в одном единственно верном для всех законе, маленькая кучка паразитирующей дряни не смогла бы ими управлять. Поэтому кучке гораздо более выгодно фокусировать внимание людей на отличиях, нежели на общем. Они путают ваше мышление и заводят человека в порочный круг, заставляя участвовать в так называемых крысиных бегах.

Лиэнн потерла виски – слишком много непонятных слов он использовал, хотя основной его месседж читался даже не в словах, которые он говорил, а в интонациях голоса…

– Эрик, что такое крысиные бега?

Некоторое время маг смотрел на нее задумчиво.

– У вас этого понятия, вероятно, нет, но сам принцип ты поймешь: крысу сажают в колесо и она бежит по замкнутому кругу, вращая колесо, но никогда никуда не прибегает. Однажды она просто стареет, выматывается, и падает замертво. И тогда в колесо сажают молодую крысу.

Лиэнн поежилась.

– А что нужно крысе, чтобы прибежать куда-нибудь?

– На самом деле, не так много. Первое – остановиться, тем самым остановив колесо. Второе – понять, где она находится. Третье – выйти из колеса. А это можно сделать, только выполнив первые два пункта, потому что выскочить из вращающегося колеса, которое вращается тем быстрее, чем быстрее ты бежишь, достаточно сложно. Ну, и самое главное.

– Знать, куда идти дальше?..

Глаза Эрика на секунду полыхнули внутренним огнем, давшим яркий отблеск в черно-чайной радужке:

– Умница. Да. Знать и видеть, куда стоит двигаться. Пожалуй, это – самое сложное.

– Я вот еще чего не понимаю… зачем этой «кучке» нужно дурить людям головы? Не лучше ли будет для всех, если мир станет жить по Единому Закону – закону Вселенной, как ты его называешь?..

Грустно усмехнувшись, Эрик встал, и снова подошел к огню в печи.

– Видишь ли… – начал он медленно, все еще раздумывая, кажется, стоит ли говорить. – Любой застой происходит всегда по одной и той же причине. Эволюция сама по себе не приемлет паразитизма. Гадины, путающие естественное мышление масс, просто не желают быть одними из всех и делать общее дело. Они хотят сидеть сверху, подгребать под себя все хорошее и сбрасывать вниз, прости за натурализм, собственное говно. Такие, в большинстве случаев и при должной смекалке, залазят очень высоко, хапают очень много, а сколько хапают, столько и гадят. Поэтому одно такое существо или несколько, порой, способны тормозить прогресс целой планеты. Их культ, их Бог, их закон – это не Любовь. Это – власть.

– И поэтому ты здесь? Станешь переделывать сознание социума? Или смещать вот такую гадину?..

Седьмой вздохнул.

– Я пожертвовал многим, чтобы ходить среди вас, и тем не менее, даже став одним из вас, я не могу сделать всю работу один. Я мог бы убить любого тирана в любом из посещенных мною миров, но это бессмысленно… ведь, если просто сменить верхушку, кто-то иной займет опустевшее место и превратится в новую гадину. Нужно менять парадигму мышления тех, кто внизу пирамиды, чтобы они увидели, как есть, и перестали ее поддерживать. Тогда она изменится естественным путем. Но пока люди верят, что чужое дерьмо – это манна небесная, лишь на том основании, что оно спущено им «сверху», пирамида останется пирамидой…

– Эрик. А как же Единство?.. Разве оно – не выше, чем все эти свихнувшиеся на власти узурпаторы и угнетенный ими невежественный социум, в котором каждый вращает свои колёса?..

– Даже эта кучка узурпаторов является частью Божественного Я. Проблема и основа нынешнего положения в том, что сами они не готовы это признать. Каждый играет свою роль. Не все роли привлекательны для зрителя, но без любого из персонажей пьеса бы не состоялась. На сегодня хватит. Вот и голова твоя как раз перестала болеть. Беги домой, пока тебя не хватились.

На пороге Лиэнн задержалась:

– Я могу снова к тебе прийти?

Эрик улыбнулся и, начертав в воздухе огненный знак, послал его ей:

– В любое время я к твоим услугам, искательница. Это – ключ от моей двери.

Ли поймала подплывший к ней по воздуху знак в ладони, и он рассыпался искрами.

Глава 5. НЕУДАВШИЙСЯ ГАМБИТ

– Традиции Общины для вас должны быть святы, – вещал Ближайший Всеслав. – Ведь традиции наших предков, чтимые нами и по сей день, – это наше богатство, наша связь с Родом, наше существенное отличие от Континента, и преимущество. Чтить традиции – самая первая и главная наша Традиция… Лиэнн, дочь моя, то дурные сны испортили твою ночь, или же мой рассказ для тебя столь пресен?.. – внезапно обратился он к Ли, не успевшей спрятать зевка в ладноях.

– Я кое-чего не понимаю, Ближайший.

– Изволь же озвучить нам те вопросы, что мучают тебя. Мы разберем их сообща.

– Вы говорите о традициях, как связи с Родом. Так?

– Все так, дочь моя.

– Но здесь, вероятно, вы используете метафору?

– Отчего же? Мы взяли образ жизни предков за образец.

– Но чьих предков вы подразумеваете? Ведь Община – многонациональное объединение, сюда съехались люди с разных уголков мира, имеющие разные корни, предков, и разные родовые традиции.

Всеслав приподнял бровь. Лиэнн продолжила:

– В таком случае, речь идет не в буквальном смысле о родовых традициях, а обобщении. Но тогда вопрос – традиции каких культур, влившихся в Общину, взяты за основу, и в каких пропорциях?

Всеслав насупился.

– Не кажется ли тебе, дитя, что подобные размышления подрывают веру? Причем не только твою, но и твоих друзей?

– Думаю, вера должна строиться на понимании основ, а о них-то у меня и вопрос.

– Не хочешь ли ты сказать, что нечто заставляет тебя усомниться в мудрости Старейшин, написавших Устав? – Уточнил Ближайший с нехорошим прищуром. – Или проживание на Большой Земле тебя развратило?

– Отчего же развратило, Ближайший? Ведь я лишь пытаюсь разобраться, прежде чем принять на веру что-либо, а вы сами учили нас этому подходу в отношении верований Большой Земли.

– Вон из Храма Знаний, – раздраженно произнес Всеслав.

Щеки его багровели, глаза бегали, но перст без колебаний указал на дверь. Ли взяла сумку и, пожав плечами, направилась к выходу.