Добро пожаловать в Ард! На осколках прошлого

На окружающей территории Ламон велел заложить множество тенистых аллей, увеличить высоту башен и украсить их. Рядом с замком расположился большой парк с красивыми скульптурами и часть леса, где когда-то проходила королевская охота.

В конце весны на широкой Валмидоре распускались великолепные речные лилии. Их дивный аромат наполнял округу. Хотя и заставлял чихать слишком нежных девиц, которые мучились чувствительностью к легкой сиреневой пыльце. Бесценным считалось и обитание в чистейших водах топ-шу – редкого вида речных драконов, которые были обожаемы Ламоном.

Ванда смотрела в огромное окно, за которым носилась стая мелких птиц. Голос мага Эрвига Фергаса приглушенно звучал в аудитории, нагоняя тоску. Сегодня их разбудили ни свет ни заря. И едва закончился легкий завтрак, как пришлось разойтись по аудиториям. Ванда нашла свою фамилию в длинном списке, закрепленном на резном деревянном планшете на двери. Она постаралась выбрать самое спокойное место, желая собраться с мыслями.

С Сораном пришлось попрощаться у крыльца академии. Здесь же стражем было вручено письмо отца, адресованное Фергасу, который расхаживал перед ними с важным видом. Почему отец велел передать послание именно этому магу, Ванда понятия не имела. Любимый родитель был слишком сердит, чтобы отвечать на вопросы мятежной дочери. Удалось выяснить лишь, что когда-то они учились вместе в этой же академии.

С таким же мрачным выражением лица Эрвиг Фергас ранее принял из ее рук письмо, едва кивнув в ответ. Прочитав его, маг поджал тонкие губы, помрачнел и исподлобья глянул на новую студентку, дожидавшуюся у стола в кабинете. Этот взгляд не понравился Ванде. Казалось, они по необъяснимой причине испытали взаимную неприязнь, даже ни разу не встречаясь до этого дня. Что же передал отец? Каков человек Фергас? Как жаль, что она не могла читать мысли. И что ждет ее в стенах Арда?

До тех самых пор, пока не будет определен уровень обладания силой, приходилось посещать общие занятия. Затем студентов разделят на группы. Для одних это станет счастливым моментом. А для кого-то унизительным зачислением в магические неудачники, не обладающие достаточной силой, чтоб лелеять мечту о блестящем будущем.

– Как вы уже знаете, магия любого класса подразделяется на различные тэдры. В Арде основное разделение идет на три основные: боевую, целительскую и магию хранителей. Сегодня в этой аудитории мы поговорим об использовании рун, – продолжал говорить Фергас, прохаживаясь по просторному помещению между рядами сидящих студентов.

Затем худощавый мужчина остановился у окна, сложил руки на груди и обвел взглядом аудиторию. Черные волосы мага были коротко стрижены и контрастировали с белоснежной рубашкой.

Столы студентов, сделанные из темного дерева, стояли полукругом, позволяя за каждым из них сидеть по одному юному дарованию. Студенты принялись перешептываться, когда преподаватель, по их мнению, выдержал слишком долгую паузу.

– Вы покинули нас, каэль Эрвиг? Ваше молчание тревожит, – проговорила одна из девушек, сидевшая неподалеку от Ванды.

Мужчина перевел взгляд на светловолосую студентку, и уголок его губ дрогнул от сдержанной холодной усмешки.

– Я не умолкал ни на мгновение. Но, похоже, в этом году среди вашего набора нет ни одного претендента, обладающего достаточно сильным…

– Рунные знаки делятся на три основные линейки, – заговорила Ванда, повторяя слова преподавателя, произнесенные им за выставленным щитом. – Первая…

– Первая – Шидижи, – самодовольным тоном перебил юноша, находившийся за одним из задних столов. – Вторая линейка боевых знаков – Катхам.

– Третья – Хротгар, – сухо добавила Ванда.

Эрвиг приподнял черную бровь, наблюдая за ними. Смогли прочесть, значит. Неплохо. Но эта девушка – дочь Синхелма. Маг испытал смешанные чувства. Старая рана на предплечье заныла, вызывая нежданные воспоминания о минувших битвах. Когда-то они сражались плечом к плечу. Синхелм был одним из лучших боевых магов. И ладно бы обучать его сына! Но перед ним находилась девица, которая, не прилагая особых усилий, преодолела достаточно мощное заклинание, пробиваясь через щит. И даже не осознавала того, что сейчас сделала. Синхелм не упоминал в письме об этой предрасположенности дочери.

Фергас нахмурился, глядя, как студентка убрала косу на одно плечо и обернулась, чтобы разглядеть соседа. Все девицы рядились в платья. Что пыталась доказать эта, являясь на занятия в штанах и рубашке? Синхелму стоило отдать ее замуж и не тратить время зря. Он пришел в эту аудиторию вовсе не читать лекции новоприбывшим. Его целью был отбор, поскольку он являлся деканом факультета боевой магии уже много лет. И курировал практику, которую этим студентам придется отрабатывать на одной из специально оборудованных площадок.

Сейчас маг не желал признавать, что придется поставить отметку против фамилии Синхелм. Это бесполезное занятие. Это жалкая трата времени и силы. Женщина не может быть боевым магом. Не в этой академии! Но не мог он сейчас отказать Синхелму. Ладно, выполнит его просьбу, так и быть. И девчонке придется смириться с итогом.

Звон колокольчика, зазвучавший где-то под высоким потолком, возвестил об окончании занятия. Фергас коротко попрощался со студентами и покинул аудиторию. Как только декан скрылся в коридоре, Ванда смогла спокойно развернуться и посмотреть на стоящие за ее спиной столы. Немедленно она встретилась взглядом с самодовольно ухмыляющимся студентом. Неизвестный нахал даже подмигнул ей.

И кто он такой? Ванда уже не в первый раз жалела о том, что вела достаточно уединенный образ жизни и имен многих студентов даже не слышала. Незнакомый юноша, так и не удосуживаясь подняться из-за своего стола, подался вперед и протянул ей руку, собираясь таким образом приветствовать.

Ванда кинула взгляд на его ладонь, на которой красовалась белая руническая печать, к которой юноша пририсовал симпатичный контур цветка адезии. Незнакомец принадлежал к инрэйгам. Их слушалась сама природа. Маги этого рода слыли добряками. Но в данном случае что-то явно пошло не так…

– Я произвел такое сильное впечатление, что ты превратилась в статую, Синхелм? – спросил студент.

Свои длинные рыжие волосы он собрал тонким шнурком в хвост, и яркие, цвета меда глаза искрились от сдерживаемого веселья. Сильное впечатление? Сначала не дал ей и слова произнести на занятии, бестактно перебивая, а теперь еще и издевается.

– Перед тем как протягивать руку, стоит как минимум представиться. Это элементарная вежливость. – Ванда поднялась со стула и отвернулась.

Она подняла тетради, когда выходила из-за стола, намереваясь покинуть аудиторию.

– Да как ты могла забыть меня, Синхелм? – догнал Ванду возмущенный голос незнакомца, который как ни в чем не бывало продолжал веселиться. – И это после того, как клялась мне в вечной любви?

– Что? – Ванда даже притормозила на выходе, сжимая ручку двери. – Как смеешь ты кидаться подобными заявлениями?

– Сад в доме дядюшки Шагрима. Цветные фонтаны. Помнишь? – развел руками юноша.

Вся аудитория замерла, ожидая, пока Ванда что-то лихорадочно перебирала в воспоминаниях. Не без удовольствия рыжий студент наблюдал за тем, как менялось выражение ее лица. Ванда нахмурилась. Боги, это было столько лет назад. Уже нет в живых старого Шагрима… Сколько им было? Шесть? Семь?

Отец привез ее погостить у своего друга, и они задержались в поместье на пару дней. Ванда познакомилась там с племянником хозяина дома, и они довольно весело провели это время. Она так впечатлилась, что у одного из фонтанов в саду лепетала что-то о своих чувствах.

Но как мог он говорить о таких вещах прилюдно? Это были детские фантазии, и они растаяли по прошествии лет.

– Ты вспомнила меня, Синхелм? – Шагрим ловко выбрался из-за стола и прошел к Ванде.

Смущенная, она в ответ только развернулась, толкнула створки дверей и наконец вышла из аудитории. Чтобы попасть на следующее занятие, следовало пересечь несколько бесконечных коридоров и спуститься вниз на пару уровней замка. Ей просто необходимо успокоиться. Как так вышло, что она оказалась в одной аудитории с этим человеком? Теперь каждый, кто слышал его слова, будет потешаться над нею. Мало ей проблем?

Наверняка лучше сделать вид, что этого странного разговора не было. Ванда подошла к одному из высоких окон в коридоре. Опустила на широкий подоконник тетради и крепче закрепила узел кожаного шнурка на волосах. Учебники им пока не выдали, поскольку еще не было утверждено распределение. Ванда вздохнула, кидая взгляд в окно. Отсюда виднелась часть внутреннего двора, который по какой-то нелепости звался Небесным.

Ванда прижалась разгоряченным лбом к холодному стеклу. Уже тосковала, хотя прошло не больше месяца с тех пор, как покинула Беренгард и была отправлена в академию. Она отпрянула от окна. Если и правда хочет доказать отцу, что справится, то должна держаться. И должна наконец прояснить недоразумение, случившееся дома.

И у нее имелись все возможности благодаря собственному невезению. Поскольку не кто иной, как Кристиан Рэйван, оказался ректором Арда. Она до сих пор не могла поверить этому. Как и в первый день, когда прочитала его имя на серебряной табличке ректорской двери. Почему отец так поступил с ней? Ведь прекрасно знал, что единственный внук того самого старика Рэйвана сейчас отвечает за королевскую академию. Но она справится. Обязательно справится. Ей хватит решимости смотреть в глаза повелителю нежити.

Хотя одна попытка была успешно провалена вчера. От этого воспоминания у Ванды сводило живот. Но во второй раз все обязательно должно увенчаться успехом. За все слова, сказанные перед гостем, она смиренно извинится. Ведь все, чего желает, – это спокойно учиться. Только и всего. И не должно быть недопонимания между ней и Рэйваном. Ведь как благородный человек, он выслушает ее и примет извинения. Не посмеет же вредить отцу? Это ведь ее вина, полностью ее.

– Верно. Я сделаю это. Просто скажу, и все будет хорошо…

Глава 4

Стоило воспользоваться небольшим перерывом между занятиями. В этот раз, уже точно помня, где именно находился ректорский кабинет, Ванда поспешила к нему. Солнце слепило ее, когда она торопливо шла по полупустому коридору. Но сейчас была слишком сосредоточенна, подбирая нужные слова для предстоящей встречи. Миновав один уровень, Ванда принялась подниматься по широкой лестнице на третий этаж академии. Деревянные перила были так отполированы бессчетным количеством рук студентов и здешними странными прислужниками, что сделались совершенно гладкими, словно стекло.

Прислужники… Увидев одного из них впервые, Ванда была как минимум ошеломлена. И в очередной раз убедилась, что некроманты – зло, от которого нужно держаться подальше. Только сумасшедший, по ее мнению, мог использовать силу для подобной нужды. Вот и сейчас Ванда вынужденно остановилась на ступеньках. Костлявый умай-прислужник приблизился к ней, опустился на колено и принялся поправлять концы шнурков на ее высоком ботинке.

Ванда отпрянула, с опаской глядя на скелет, окутанный едва приметным бледно-голубым сиянием. Умай в ответ на ее реакцию невозмутимо поклонился студентке.

– Не нужно ко мне прикасаться. Пожалуйста… Это совершенно лишнее. Прошу тебя, – проговорила Ванда, не позволяя услужливому скелету приблизиться снова.

– Вы должны ему позволить, – раздался рядом знакомый голос, и ее кинуло в жар.

Ванда повернулась и теперь увидела его: ректор стоял на верхней ступеньке лестницы, опираясь одной рукой о перила.

– Почему я должна позволить нежити касаться меня?

– Потому что только так, служа на благо живым, он сможет получить искупление, а значит, и упокоение. Его имя Лейтон. – Кристиан принялся неспешно спускаться по ступеням вниз. – Лейтон следит за порядком в этой части замка, как и его коллеги. В каждом умае заключена душа, такая же живая, как в вашей груди.

Ванда перевела взгляд с Рэйвана на прислужника. Лейтон, к немалому удивлению, снова опустился на колено. При этом раздался глухой стук. Затем он бережно перевязал ослабевший узел на шнурке ботинка Ванды. Костлявые пальцы действовали на удивление аккуратно, приводя обувь в порядок. Когда умай решил, что все сделал достойно, то поднялся во весь рост и склонил голову. Ванда не знала, как лучше назвать эту часть нежити. Череп? Звучало не очень…

– Благодарю, – почти беззвучно проговорила она.

Пустые глазницы Лейтона затлели таким же бледно-голубым светом, и он пошел прочь, оставляя живых на лестнице. Ванда глянула на Кристиана. Как же хотелось, чтобы удача в этот раз не оставила ее, посылая навстречу того, кто так нужен.