Что случилось, дорогая?

– Да, мы разговорились! Макс заметил, что у меня классное платье. И спросил, как зовут «такую красотку»! Представляешь?!

Заметив, что Нина изменилась в лице, подруга защебетала:

– Да не волнуйся, дорогая, ничего это не значит, и танцевать он меня в жизни не пригласит!

Нина тогда подумала – и устыдилась своей мысли, – что об этом и речи не может быть. Еще бы Макс пригласил Веру! Странно, что он вообще обратил на нее внимание. В глубине души Нина считала подругу невзрачной, «никакой». Правда, сегодня она и правда выглядела неплохо – не только в кои-то веки надела платье и встала на каблуки, но и волосы подвила, и ресницы подкрасила даже.

Макс, очевидно, невзрачной Веру не считал – по крайней мере с того дня. Он сам разыскал ее в толпе, и предложил потанцевать «медляк», и проводил потом. Сказать, что Нина чувствовала себя отвратительно, возвращаясь в одиночестве, – ничего не сказать. Вера виновато пробормотала на прощание: «Напиши, как будешь дома», но ее беспокойство показалось Нине натянутым и фальшивым. На губах подруги цвела улыбка – ее счастье как раз было неподдельным.

С тех пор Вера с Максом встречались уже две недели. Две недели, которые в клочья разорвали и сердце, и самооценку Нины. Последним, за что она мысленно цеплялась, было то, что у этой парочки еще ничего не было.

«Подумаешь, прогулки и поцелуи – скорее всего, он и не относится к этому серьезно, – утешала она себя. – Главное, что без секса. Удивительно, что он захотел гулять с такой дурнушкой, – мысленно Нина уже окрестила подругу так – и почти сразу перестала себя за это корить, – но уж в постели-то он ее не захочет. Его привлекают куда более эффектные девушки».

Однако по всему выходило, что Нина и тут оказалась неправа.

«Ну нет. Вот я позвоню еще раз – и обязательно дозвонюсь. И окажется, что все это ерунда. Что они побродили чуть и по домам разошлись давно, а телефон Вера просто не слышала. Хозяйством занималась, например… Ну что же она опять не отвечает?!»

Вера соизволила взять трубку уже после того, как у их класса закончились занятия. В секунду, когда она произнесла «алло» ликующим голосом, подруга осознала, что не хочет слышать ничего из того, что сейчас услышит. Но отступать было, пожалуй, некуда.

«Я ненавижу ее. Лучше бы ее не было», – выкристаллизовалась в голове Нины четкая, с острыми краями, будто чужая мысль.

– Я тебе обзвонилась, – холодно произнесла она в трубку.

– Ты ни за что не поверишь! – вдохновенно начала Вера – ее явно распирало от эмоций. – Я тебе такое расскажу!

– Давай лично. Или у тебя… другие планы?

– Нет, никаких планов, как раз хотела увидеться и все-все тебе подробно…

– Тогда погуляем по Лисовке через час, идет?

– О, давно мы по льду не бродили, классная идея! С нетерпением жду встречи!

– И я.

Сейчас

Меня выбросило из Пограничья за секунду. Только что я наблюдал, как растворяется в тумане образ моей любимой жены, а теперь уже лежал в собственной постели и слушал, как по подоконнику молотят частые капли раннеутреннего дождя.

Воскресенье. Я ничего не узнал про ее смерть. И про сельское детство. И про гибель Веры. Из нового: Нине плохо в каком-то Непокое, в ближайшее время мы не увидимся, а я могу ее спасти, простив за какое-то «жуткое преступление». И – ее «отчасти убила» Виктория. Как можно убить кого-то отчасти? Что за преступление? Как вышло, что Нина звала меня, но так ничего и не рассказала?

А может, я просто видел сон? Да нет. На сон мое состояние не походило. Или я хотел в это верить?..

Хорошо, что теперь со всем этим делать?

Казалось, я лопну, если надо мной повиснет еще хоть один вопрос без ответа. Я принялся перебирать в голове людей, которые могли бы помочь мне прояснить ситуацию. Нужно было съездить в Лисовку и поговорить с теми, кто жил там двенадцать лет назад – это определенно. Попытаться надавить на медиума, пусть даже хорошо доплатив ей, – что такого она знает о параллельных мирах? Может, она ответит, при чем тут прощение?

На досуге стоило попробовать выудить хоть у одной из подруг Нины про «ужасного бойфренда» – со всей этой историей про Непрокину я и забыл о нем. Возможно – и скорее всего – он был вообще ни при чем, но я не хотел оставлять белые пятна в истории короткой жизни моей жены.