Делия

– Ну уж нет, я без Оли не пойду. Это будет нехорошо, – извиняющимся тоном произнесла моя подруга (это должно было означать «я бы с радостью, но чертовы приличия заставляют меня всюду мотаться с ней»). – Давайте лучше немного погуляем после ужина, потом вы пойдете, а мы… наверное, вернемся в домик и будем играть в настольные игры.

Дима не сдержал усмешки: да, отличная альтернатива танцам и веселью для подростков.

– Ладно. Тогда после ужина возле столовой, – назначил Володя.

– Давайте через полчаса после ужина. Нам же надо будет переодеться.

– А, сделать вечерний макияж, чтобы сразить нас наповал? Ну-ну. Давайте через полчаса… Я хочу пить. Никто со мной не пойдет? – Намек был уж чересчур прозрачным: смотрел он при этом только на Настю.

– Ладно, – согласилась она. – У меня с собой еще есть мелочь, куплю себе мороженого. Оль, тебе что-нибудь взять?

– Да. Пожалуйста, чипсы «Лэйс» с беконом, – нахально отозвалась я и насыпала монеты в ее раскрытую ладонь. Пусть хоть раз она что-то мне принесет.

Настя с Володей удалились, и тут только я сообразила, что осталась наедине с Димой. Он не спешил ретироваться, и мы все так же стояли рядом под солнцем.

– Смотри не сгори, – сказала я, просто чтобы показать, что заговорить с ним для меня пара пустяков.

– Я за это лето уже два раза «облезал», – ответил он хмуро.

– Едешь в город?

– Ага. Не могу тут больше. Надо сменить обстановку и дать печени отдохнуть. – Он ухмыльнулся.

– Каждый день пьете?

– А что еще делать.

– Смотри, народу вообще нет. Неужели все спать пошли?

– Не удивлюсь. А некоторые испугались тучи – вон, видишь, ползет фиолетовая. Эти семейки с маленькими детишками боятся каждого ветерка – не дай бог малыши простудятся. Ужасная штука – дети.

– Да ты пессимист, – заметила я. – То мобильник «ужасная штука», то дети…

– Да мне просто надоело все, вот и бешусь. Завтра в городе успокоюсь.

– Там друзья, девушка?

– Девушки нет. – Дима с интересом глянул на меня – наверное, утвердился в мысли, что я в него по уши влюбилась – ну и ладно, мне-то что? – А у тебя кто-то есть?

– Хм… да. – Он же не спросил, есть ли у меня парень, а человек, о котором я думала и в которого была влюблена, действительно был.

– Серьезно? – Мне показалось, что Дима слегка оживился. – Ну, тогда понятно.

– Что тебе понятно? – с вызовом произнесла я.

– Почему ты мне ничего не позволила.

– Я позволила достаточно. Между прочим, это был мой первый поцелуй. – Зачем я это ляпнула?

Тут он по-настоящему удивился.

– Он что, даже не целовал тебя?

Я помотала головой.

– А сколько ему лет?

– Четырнадцать.

– Вроде не маленький уже… погоди, а тебе?

– В августе будет четырнадцать.

– Тоже не дитя… поздновато для первого поцелуя. Ты бы лучше бросила его, а то вы так до секса только годам к восемнадцати доберетесь. – Дима засмеялся над собственной шуткой.

– Ну, как только влюблюсь в кого-то еще, так сразу, – пообещала я.

– А пока будешь целоваться с другими? Что ж, женскую логику я никогда особо не понимал. Слушай, а может, заставишь его ревновать?

– Как?

Дима взял меня за плечи горячими от солнца руками и сказал:

– Сейчас отрепетируем.

Он меня поцеловал, и уж на этот раз я попыталась запомнить все детали – поскольку чувств практически не было, я могла сосредоточиться на этом. Итак, мелодрамы врут: в жар не бросает, в глазах не темнеет, земля из-под ног не уходит – ну, разве что сердце бьется чуть чаще. Куда девать нос – не проблема, а вот руки – да, это вопрос. Если человек любимый, то, наверное, хочется обнять его покрепче – я же поколебалась и в конце концов обвила шею Димы одной рукой, а вторую положила на его плечо.

– Когда он увидит тебя с другим вот так, наверняка на что-то решится, – подытожил Дима, слегка отстранившись. – По крайней мере, проснется и начнет за тебя бороться. Думаю, ты того стоишь. – Это был не комплимент – скорее авторитетное мнение ценителя.

Скоро вернулись Настя с Володей, громко обсуждая нависшую над нами тучу, и в итоге пришли к выводу, что будет даже хорошо, если она на время закроет палящее солнце, а потом ее еще может унести ветром.

Мы снова стали играть в «дурака», и ветер, который должен был унести тучу, постепенно усиливался, пока не сделал игру совершенно невозможной: карты все время норовили улететь в сторону реки, да и песок в глазах не способствовал приятной партии. Володя предложил собрать подстилки и переместиться куда-нибудь в беседку, но Дима резонно заметил, что на этой турбазе нет беседок. «А, это там, на соседней, – с досадой вспомнил Володя. – Перепутал. Это бывает, когда все время живешь на два дома».

Все посмеялись и пришли к выводу, что пока лучше разойтись по домикам – вернее, по домикам и корпусам: Володе с Димой, как родственникам работников турбазы, посчастливилось занять единственный корпус, в котором даже была горячая вода. Я обрадовалась этому решению, потому что содрогалась при мысли о том, что выскажут мне родители, если придут забирать нас с пляжа и не найдут там. Наверное, после этого остаток отдыха они сопровождали бы меня даже в туалет.

Мы попрощались очень вовремя, потому что как только мы с Настей вернулись к себе, полил дождь – и не как-нибудь, а стеной. Родители еще не проснулись, и мы от нечего делать тоже легли подремать.

После ужина, на который все-таки пришлось выйти – иначе мы рисковали остаться голодными до утра – дождь не прекратился. Пока мои родители доедали жутко костистую рыбу, мы вчетвером, стоя на крыльце столовой и наблюдая за льющимися с неба потоками, обсуждали, как быть.

– Рано или поздно ливень должен кончиться. Вряд ли такой сильный может продолжаться до утра, – рассудил Володя.

– Кажется, он уже утихает, – добавила Настя.

– Если льет уже три часа, почему бы ему не идти и до утра, – пессимистично возразил Дима (надеюсь, в городе он все-таки повеселел). – Дискотеки уже так и так не будет: лужи на танцполе просто не успеют высохнуть.

– Думаешь, вам нет смысла идти на ту турбазу? – спросила Настя.

– Ну как нет смысла? Если дождя не будет, то есть – тут-то все равно делать нечего! – воскликнул Володя. – Там хотя бы есть кафе, кино… может, махнем в кино? Там сеанс без двадцати девять – как раз вернемся не поздно, Оль.