Дрон

Троекуров представил встречающих АБ, тот сунул им холеную ладонь для рукопожатия и, даже не взглянув на лица, пошел к УАЗу. Все равно он их не запомнит, так что даже не стоило и пытаться.

Красная полоса на УАЗе прерывалась надписью «РАЗМИНИРОВАНИЕ», хорошо видной с близкого расстояния.

Внутри УАЗа были жесткие сиденья, сидеть на которых было очень неудобно. АБ не стал показывать своё неудовольствие, поскольку любопытство пока брало верх.

– Надеюсь, оно того стоит, – подумал АБ.

УАЗ тронулся с места и покатился в неизвестном направлении. Ехали примерно 20 минут, после чего остановились в лесном массиве. Определить направление движения или запомнить дорогу не было никакой возможности, так как окон в УАЗе, кроме лобового стекла, не было.

Выйдя из машины, АБ, Троекуров и два попутчика направились вглубь леса к невысокой каменной гряде. Вокруг гряды из земли выступали разного размера покрытые мхом валуны и глыбы камня. Гряда поросла старым лесом, многим деревьям было на вид не меньше 150—200 лет. Один из валунов ранее лежал вплотную к каменной гряде, но сейчас был сдвинут с места при помощи гусеничного тягача. На его месте был виден вход в пещеру, туда же тянулись провода от негромко работающего дизельного генератора, стоящего неподалёку.

В образовавшийся проход входили и выходили люди. На вершине гряды с двух сторон сидели охранники с автоматами.

Троекуров повел АБ к проходу. Остальные следовали за ними. На входе они надели респираторы и резиновые перчатки.

Войдя в пещеру, АБ увидел несколько фигур в костюмах биологической защиты. Сотрудники обследовали стоящие на полу полусгнившие сундуки и шкатулки и расчищали кисточками горки рассыпавшихся по полу черных и тёмно-зелёных кружков, ювелирных изделий, фотографируя расчищенные участки и занося в опись каждый предмет. Кое-где среди темных кружков блестели золотые монеты, но их было немного. В пещере было сухо, талые и дождевые воды не просачивались сквозь каменный свод, но деревянные сундуки все равно сгнили за 600 с лишним лет.

– Это монеты? – спросил АБ Троекурова. – Здесь их десятки, а может и сотни килограммов!

– Да, то, что от них осталось. Основная масса – ордынские монеты, но попадаются и генуэзские, и персидские, и даже китайские. Империя монголов была огромной, купцы путешествовали по ней по несколько лет, единой денежной системы не было. Поэтому монеты принимали по весу. Стоимость металла, из которого сделаны эти монеты, ничтожна по сравнению с научной ценностью самого клада. А коллекционная стоимость этих монет просто фантастическая. Многих монет нет ни в одном каталоге – коллекционеры отвалят за них любые деньги, – Троекуров как будто дразнил АБ.

АБ мысленно прикинул стоимость нескольких сотен килограммов раритетных монет и понял, что наличие автоматчиков наверху очень даже оправданно.

– Как Вам удалось обнаружить этот клад? – спросил он у Троекурова.

Троекуров глазами показал на Андрона.

– Это его хозяин – человек, который спрятал его здесь шестьсот с лишним лет назад.

Дрон

Дрон стоял возле остатков лежанки, представлявшей из себя несколько досок на полу пещеры, накрытых когда-то медвежьей шкурой. На лежанке находился скелет, покрытый истлевшей материей. Коричневые кости с высохшими остатками кожи, кожаный с металлическими бляшками пояс, сафьяновые сапоги и меч, положенный под правую руку, исследовала молодая сотрудница, облаченная в такой же костюм, как и остальные.

Дрон наклонился над покойным, вглядываясь в того, кто когда-то был ему другом. Дорогой меч с рукояткой из слоновой кости, украшенный самоцветными камнями и золотой насечкой работы персидских мастеров, лежал так, как положил его Дрон. Кожаные ножны давно истлели и кое-где осыпались, открывая взору булатный клинок, который, на удивление, пощадило время. Золотые арабские монеты, когда-то положенные на глаза покойного, провалились на дно глазниц. Волосы, стриженые под горшок, свалились с черепа и лежали рядом с ним. Дрон перекрестил покойного и низко поклонился ему.

Троекуров подошел и встал рядом. Дрон повернул голову к Троекурову, потом произнёс:

– Его звали Фрол. Вместе с ним мы сбежали из татарского плена, а потом воевали с татарами и ходили на них набеги. В этой пещере наша с ним атаманская доля от добычи. Когда Фрола ранили, он попросил похоронить его здесь, в нашей пещере, чтобы он охранял наши богатства. Было ему сорок годков. Упокой, господи, его душу!

АБ смотрел на Андрона. В голове все вставало на свои места. Это его воспоминания переживал АБ два дня назад. Тогда АБ думал, что это очередная компьютерная игра, только очень реалистичная. А сейчас он смотрел в глаза того человека, чью жизнь жил недавно. Человека, пошедшего на смерть за Русь. От мысли, что вдруг этот Андрон сможет так же легко влезть в мысли АБ, как АБ влез в его жизнь, ему стало не по себе.

– Если он узнает, что я замыслил, то будет мне очень плохо, – подумал АБ, и волосы у него на голове зашевелились. – Значит, это не шутка, не компьютерная игра. Это реально работает! Но как им это удалось???!!!

Новое тело

2014 год, апрель.

Где-то в глубинах вселенной бессмертная душа Дрона почувствовала далекий Зов. Зов был настойчив, силён и непреодолим. И душа устремилась на этот Зов…

В комнате на кровати на белой простыне лежало тело и мирно спало. Чужое тело. Но Зов исходил от него.

Душа приблизилась и почувствовала биение чужого сердца, ток крови по венам, теплоту дыхания. Тело было чужое, мозг был чужой, но он жил в черепе Дрона, таком знакомом и уютном.

И в черепе не было другой души. Он был пуст. Подобно раку-отшельнику, входящему в раковину, душа Дрона вошла в свой новый дом.

Человек на простыне открыл глаза, приподнял голову и огляделся по сторонам. Обстановка была незнакома, но не вызывала у него тревоги. Он встал с кровати и прошел по комнате. Дверь в туалет была открыта. Человек зашел, привычно открыл кран с водой, достал бритву и стал бриться. Из зеркала незнакомыми глазами на Дрона смотрело чужое лицо. Зеркало было огромным и непривычно прозрачным и совсем не напоминало полированные бронзовые зеркала, которые привозили из Персии в Москву купцы.

Ловко размазав пенку по лицу, человек начал сбривать выросшие за сутки волосы. Лицо быстро становилось совсем босым. Мужчина без бороды – всё равно, что голый. Дрон попытался задержать руку с бритвой. Но рука не подчинялась ему. Закончив бритье, человек обмыл лицо теплой водой и насухо вытер полотенцем. Потом достал из шкафа лосьон и смазал им бритые щеки, шею и бороду. Приятное пощипывание и ощущение свежести на лице, а также незнакомый приятный запах понравились Дрону.

Человек вышел из туалета и открыл дверь на кухню. Привычно сделал себе кофе, достал хлеб и ветчину из холодильника, поджарил яйца и приступил к еде.

Запах и вкус блюд были незнакомы. Не было кваса, пареной репы, пирогов с зайчатиной, хмельного мёда. Хоть и непривычно, но неплохо.

Голова слегка побаливала. Руки незнакомца иногда поднимались и поглаживали голову. Пальцы ощупывали свежий шрам на затылке, который проходил под волосами и заканчивался возле верхней части ушей. В правом ухе отсутствовала приносящая удачу заговоренная серьга. «Где же серьга?» – внезапно забеспокоился Дрон, и его правая рука непроизвольно схватила мочку правого уха.

«Вот те раз!» – удивился Дрон. Рука послушалась его приказа. Он понял, что сможет управлять этим новым телом. Дрон встал со стула и прошел по комнатам. Стены были белые и гладкие, совсем не пахло мышами. Его окружали десятки разных предметов, которые он видел впервые, но откуда-то знал, как эти предметы работают и что с ними можно делать.

Постепенно Дрон начал привыкать к новому телу и новому миру, в который он попал. Он лег на кровать, включил пультом телевизор и начал привычно переключать каналы. С экрана доносилась музыка, рассказывали новости. Внимание Дрона привлек фильм на историческую тему. Звон мечей и топот конских копыт слились в знакомую какофонию, под которую он незаметно заснул. Засыпая, Дрон всё пытался понять, где же сидят музыканты, играющие музыку во время сражения.

В соседней комнате команда врачей и ученых прильнула к монитору. Пока Дрон спал, они много раз просматривали записанный фильм и анализировали его.

– Вы обратили внимание, как он искал в ухе серьгу? Мы не могли этого предположить, т.к. мягкие ткани на черепе отсутствовали. Мы не знаем, как звали этого человека и какое положение он занимал в обществе, но был он явно не из простых ратников.

– Как мы можем узнать его имя? Кому он может рассказать свою историю?

– Может быть, священнику?

Единственной возможностью получить ответы на все вопросы было поговорить с Дроном.

В следующий раз Дрон проснулся в бревенчатой избе. Обстановка в ней, его одежда, предметы максимально имитировали 14 век. Отрок лет шестнадцати в лаптях, длинной льняной рубахе и портах с заплатами (а по совместительству студент 2-го курса Исторического факультета МГУ) и Хозяйка, хлопотавшая возле русской печи, женщина лет сорока (также известная как доктор исторических наук, руководитель кафедры в том же МГУ), ждали пробуждения Дрона.

Заметив, что он открыл глаза, они подошли к нему, поклонились в пояс.

– Проснулся, батюшка! Желаешь ли отведать каши, окрошки, али ешшо чаво? Меня зовут Аграфена, сына мово Сашкой.

– Благодарствую, Аграфена. Я бы испил квасу холодного, да съел бы студня из судака.

– А как звать-то тебя, батюшка?

– Андрон Олегович. Меня на Москве все знают. Я воевода княжеский. А вы меня не признали? Чудно! И ешшо, серьгу обронил я где-то – не видали?

– Про серьгу нам неведомо, а сами мы приехали в Москву в том году, тебя не видели. Болел ты долго, батюшка, в горячке был, сны плохие видел. Насилу тебя выходили.

Открылась дверь, и в светлицу внесли ковш с квасом и плошку студня.

Дрон приступил к еде. Студень был в деревянной плошке, и это не вызвало у Дрона удивления. А вот ковш, штампованный из мельхиора «под старину», привлёк его внимание. Выпив холодного квасу, Дрон долго вертел ковш в руках и разглядывал его с разных сторон. Наконец спросил у хозяйки:

– Аграфена, поди-ка сюды. Что-то не пойму – ковш блестит, как серебряный, а легкий? Не серебро это.