Российская автономия

При разделении России на автономно-территориальные единицы К. Кульчицкий предлагал руководствоваться общим принципом, который заключался бы в том, чтобы их границы по возможности совпадали с границами населения их национальных групп. Однако, по его мнению, этот принцип не может быть использован в Прибалтийском крае, где трудно провести разграничительную линию между эстонцами и латышами.

Вместе с тем он полагал, что автономия Прибалтийского края должна быть очень широкой, поскольку, во-первых, население этого края культурное и вполне подготовленное к самоуправлению; во-вторых, оно проникнуто глубоким сознанием своей национальной обособленности; в-третьих, его обособляют от русского населения язык, религия и собственная культура; в-четвертых, русское население в Прибалтийском крае очень невелико и состоит исключительно почти из чиновников.

К. Кульчицкий считал, что объем автономии Прибалтийского края должен быть очень широк. Он также выступал за широкую автономию Грузии.

Подчеркивая, что многие в России требуют расширения самоуправления губернских и уездных земств, передачи в их ведение всей местной администрации, не исключая и полиции, он полагал, что рано или поздно эти требования если не вполне, то в значительной своей части будут удовлетворены[134 - См.: Кульчицкий К. (Мазовецкий). Автономия и федерация в современных конституционных государствах. С. 194–200.].

В литературе высказывались и другие соображения на этот счет. Однако жизнь России пошла по другому пути, определенному большевиками, пришедшими к власти в стране в октябре 1917 г.

Глава II

АВТОНОМИЯ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

§ 1. Понятие советской автономии

Будучи убежденными централистами, в принципе выступая в течение продолжительного времени против федерации, которая, по их мнению, препятствовала самому тесному соединению пролетариата всех национальностей России, большевики настороженно относились к идее национальной автономии.

В своей статье «О Манифесте "Союза армянских социал-демократов"» (1903 г.) В. И. Ленин, приветствуя этот манифест, писал: «Два основных принципа, которыми должны руководствоваться все социал-демократы России в национальном вопросе, намечены Союзом совершенно правильно. Это, во-первых, требование не национальной автономии, а политической и гражданской свободы и полной равноправности; это, во-вторых, требование права на самоопределение для каждой национальности, входящей в состав государства. Но оба эти принципа не вполне еще последовательно проведены «Союзом армянских социал-демократов». В самом деле, можно ли с их точки зрения говорить о требовании федеративной республики? Федерация предполагает автономные политические цели, а Союз отказывается от требования национальной автономии. Чтобы быть вполне последовательным, Союз должен устранить из своей программы требование федеративной республики, ограничиваясь требованием демократической республики вообще. Не дело пролетариата проповедовать федерализм и национальную автономию, не дело пролетариата выставлять подобные требования, неминуемо сводящиеся к требованию создать автономное классовое государство. Дело пролетариата – теснее сплачивать как можно более широкие массы рабочих всех и всяких национальностей, сплачивать для борьбы на возможно более широкой арене за демократическую республику и за социализм. И если данная нам в настоящее время государственная арена создана, поддерживается и расширяется посредством ряда возмутительных насилий, то мы должны именно для успешной борьбы со всеми видами эксплуатации и гнета не раздроблять, а соединять силы наиболее угнетенного и наиболее способного к борьбе рабочего класса. Требование признания права на самоопределение за каждой национальностью означает само по себе лишь то, что мы, партия пролетариата, должны быть всегда и безусловно против всякой попытки насилием и несправедливостью влиять извне на народное самоопределение. Исполняя всегда этот свой отрицательный долг (борьбы и протеста против насилия), мы сами со своей стороны заботимся о самоопределении не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности. Таким образом, общая, основная, всегда обязательная программа социал-демократов России должна состоять лишь в требовании полного равноправия граждан (независимо от пола, языка, религии, расы, нации и т. д.) и права их на свободное демократическое самоопределение. Что же касается до поддержки требований национальной автономии, то эта поддержка отнюдь не является постоянной, программной обязанностью пролетариата. Эта поддержка может стать для него необходимой лишь в отдельных, исключительных случаях» [135 - Ленин В. И. О манифесте «Союза армянских социал-демократов». Полн. собр. соч. Т. 7. С. 104, 105.].

Аналогичные мысли высказаны Лениным и в его статье «Национальный вопрос в нашей программе», написанной в 1903 г. «Социал-демократия, – писал он, – всегда будет бороться против всякой попытки путем насилия или какой бы то ни было несправедливости извне влиять на национальное самоопределение. Но безусловно признание борьбы за свободу самоопределения вовсе не обязывает нас поддерживать всякое требование национального самоопределения. Социал-демократия как партия пролетариата ставит своей положительной и главной задачей содействие самоопределению не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности. Мы должны всегда и безусловно стремиться к самому тесному соединению пролетариата всех национальностей, и лишь в отдельных исключительных случаях мы можем выставить и активно поддерживать требования, клонящиеся к созданию нового классового государства или к замене полного политического единства государства более слабым федеративным единством и т. п.»[136 - Ленин В. И. Национальный вопрос в нашей программе. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 233.]

В дальнейшем отношение большевиков к автономии изменяется. Уже в письме С. Г. Шаумяну от 6 декабря 1913 г. В. И. Ленин писал «…Вы против автономии, Вы только за областное самоуправление. Никак несогласен. Вспомним разъяснения Энгельса, что централизация вовсе не исключает местных «свобод». Почему Польше автономия, а Кавказу, Югу, Украине нет? Ведь пределы автономии определит центральный парламент! Мы за демократический централизм, безусловно. Мы против федерации. Мы за якобинцев против жирондистов. Но бояться автономии – в России… помилуйте, это смешно! Это реакционно. Приведите мне пример, придумайте пример, где автономия может стать вредной! Не приведете. А узкое толкование: только самоуправление в России (и в Пруссии) на руку поганой полицейщине.

…«Право на самоопределение не означает только право на отделение. Оно означает также право на федеративную связь, право на автономию», пишете Вы…

Право на автономию? Опять неверно. Мы за автономию для всех частей, мы за право отделения (а не за отделение всех!). Автономия есть наш план устройства демократического государства. Отделение вовсе не наш план. Отделение мы вовсе не проповедуем. В общем, мы против отделения. Но мы стоим за право на отделение ввиду черносотенного великорусского национализма, который так испоганил дело национального сожительства, что иногда больше связи получится после свободного отделения!!»[137 - Ленин В. И. С. Г. Шаумяну. 6 декабря 1913 г. Полн. собр. соч. Т. 48. С. 234, 235.]

В последующих работах, написанных еще до Октябрьской революции, В. И. Ленин выдвигал идею создания автономии для областей, отличающихся особенностями хозяйства, быта и национального состава.

В статье «Критические заметки по национальному вопросу» (1913 г.) В. И. Ленин писал: «Марксисты, разумеется, относятся враждебно к федерации и децентрализации – по той простой причине, что капитализм требует для своего развития возможно более крупных и возможно более централизованных государств. При прочих равных условиях сознательный пролетариат всегда будет бороться против средневекового партикуляризма, всегда будет приветствовать возможно тесное экономическое сплочение крупных территорий, на которых бы могла широко развернуться борьба пролетариата с буржуазией.

Широкое и быстрое развитие производительных сил капитализма требует больших, государственно-сплоченных и объединенных территорий, на которых только и можно сплотиться, уничтожая все старые, средневековые, сословные, узкоместные, мелконациональные, вероисповедные и прочие перегородки класс буржуазии, – а вместе с ним и его неизбежный антипод – класс пролетариев»[138 - Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 143, 144.].

Но, отстаивая централизм, В. И. Ленин подчеркивал, что он отстаивает исключительно демократический централизм.

«Демократический централизм, – писал он, – не только не исключает местного самоуправления с автономией областей, отличающихся особыми хозяйственными и бытовыми условиями, особым национальным составом населения и т. п., а, напротив, необходимо требует и того и другого»[139 - Там же. С. 144.].

В. И. Ленин считал, что все важнейшие и существенные для капиталистического общества экономические и политические вопросы должны подлежать ведению отнюдь не автономных сеймов отдельных областей, а исключительно центрального, общегосударственного парламента. К этим вопросам он относил: политику таможенную, торгово-промышленное законодательство, пути сообщения и средства сношения (железные дороги, почта, телеграф, телефон и т. п.), войско, податную систему, гражданское и уголовное право, общие принципы школьного дела (например, закон об исключительно светской школе, о всеобщем обучении, о минимуме программы, о демократическом устройстве школьных порядков и т. п.), законодательство об охране труда, о политических свободах (право коалиций) и т. п.

Ведению автономных сеймов, по мнению В. И. Ленина, подлежат – на основе общегосударственного законодательства – вопросы чисто местного, областного или чисто национального значения.

«Совершенно очевидно, – писал В. И. Ленин, – что нельзя себе представить современного действительно демократического государства без предоставления такой автономии всякой области с сколько-нибудь существенными хозяйственными и бытовыми особенностями, с особым национальным составом населения и т. п. Принцип централизма, необходимого в интересах развития капитализма, не только не подрывается такой (местной и областной) автономией, а, напротив, именно проводится в жизнь демократически, а не бюрократически – благодаря ей. Широкое, свободное, быстрое развитие капитализма сделалось бы невозможным, или по крайней мере было бы крайне затруднено без такой автономии, которая облегчает и концентрацию капиталов, и развитие производительных сил, и сплочение буржуазии и пролетариата в общегосударственном масштабе. Ибо бюрократическое вмешательство в чисто местные (областные, национальные и т. п.) вопросы есть одно из величайших препятствий экономическому и политическому развитию вообще и в частности одно из препятствий централизму в серьезном, в крупном, в основном»[140 - Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 145, 146.].

Критикуя тех, кто противопоставляет «земства» и «автономии», кто считает, что «автономия» должна быть для больших областей, а земство для маленьких, В. И. Ленин считал, что современный капитализм вовсе не требует этих «чиновничьих шаблонов». «Почему, – писал он, – не может быть автономных национальных округов с населением не только в 11/2 миллиона, но даже и в 50 000 жителей, – почему подобные округа не могут соединяться самым разнообразным образом с соседними округами разных размеров в единый автономный «край», если это удобно, если это нужно для экономического оборота…»[141 - Там же. С. 149.]

В. И. Ленин считал, что для устранения всякого национального гнета крайне важно создать автономные округа хотя бы самой небольшой величины, «с цельным, единым, национальным составом, причем к этим округам могли бы «тяготеть» и вступать с ними в сношения и свободные союзы всякого рода, члены данной национальности, рассеянные по разным концам страны или даже земного шара»[142 - Там же. С. 148, 149.].

Вместе с тем В. И. Ленин подчеркивал, что «целиком и исключительно становиться на почву «национально-территориалистического» принципа марксисты не должны»[143 - Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 149.]. Он считал, что «…необходима… широкая областная автономия»… «и вполне демократическое местное самоуправление, при определении границ самоуправляющихся и автономных областей» (не границами теперешних губерний и уездов и т. п.), «а на основании учета самим местным населением хозяйственных и бытовых условий, национального состава населения и т. д.»

Национальный состав населения поставлен здесь рядом с другими условиями (в первую голову хозяйственными, затем бытовыми и т. д.), которые должны послужить основанием к установлению новых границ, соответствующих современному капитализму, а не казенщине и азиатчине. Местное население одно только может вполне точно «учесть» все эти условия, а на основании такого учета центральный парламент государства будет определять границы автономных областей и пределы ведения автономных сеймов»[144 - Там же. С. 149.].

Рассматривая вопрос об автономии в другой своей работе «Итоги дискуссии о самоопределении» (1916 г.), В. И. Ленин отмечал, что автономия как реформа принципиально отлична от свободы отделения как революционной меры. «Но реформа – всем известно – часто, – писал он, – есть на практике лишь шаг к революции. Именно автономия позволяет нации, насильственно удерживаемой в границах данного государства, окончательно конституироваться как нация, собрать, узнать, сорганизовать свои силы, выбрать вполне подходящий момент для заявления… мы, автономный сейм нации такой-то или края такого-то, объявляем, что император всероссийский перестает быть королем польским и т. п.»[145 - Ленин В. И. Итоги дискуссии о самоопределении. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 42.]

Таким образом, большевики, В. И. Ленин еще до Октябрьской революции высказались за создание в России широкой областной автономии. При этом создание областной автономии ими рассматривалась как одна из возможных форм развития наций на основе их права на самоопределение. Областная автономия предполагалась как автономия определенных областей, отличающихся особенностями быта, национального состава и языка, а также определенной экономической целостностью.

После Октябрьской революции большевики продолжали поддерживать идею о создании в России автономии. В своей работе «Из первоначального варианта статьи «Очередные задачи Советской власти» В. И. Ленин писал: «Мы стоим за демократический централизм. И надо ясно понять, как далеко отличается демократический централизм, с одной стороны, от централизма бюрократического, с другой стороны – от анархии. Противники централизма постоянно выдвигают автономию и федерацию как средства борьбы со случайностями централизма. На самом деле демократический централизм нисколько не исключает автономию, а напротив – предполагает ее необходимость…

И вот, подобно тому, как демократический централизм отнюдь не исключает автономии и федерации, так он нисколько не исключает, а напротив, предполагает полнейшую свободу различных местностей и даже различных общин государства в выработке разнообразных форм и государственной, и общественной, и экономической жизни… Централизм, понятый в действительно демократическом смысле, предполагает в первый раз историей созданную возможность полного и беспрепятственного развития не только местных особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия путей, приемов и средств движения к общей цели»[146 - Ленин В. И. Из первоначального варианта статьи «Очередные задачи Советской власти». Полн. собр. соч. Т. 36. С. 28, 29.].

Следует заметить, что до Октябрьской революции большевики предполагали использовать автономию для решения национального вопроса в рамках единого государства. «Решение национального вопроса, – писал И. В. Сталин, – должно быть настолько же жизненным, насколько радикальным и окончательным, а именно:

1) право на отделение тех наций, населяющих известные области России, которые не могут, не хотят оставаться в рамках целого;

2) политическая автономия в рамках единого (слитного) государства – с едиными нормами конституции для областей, отличающихся известным национальным составом и остающихся в рамках целого.

Так и только так должен быть решен вопрос об областях в России» (1917 г.)[147 - Сталин И. В. Против федерализма. Сочинения. Т. 3. С. 27, 28.].

После победы Октябрьской революции, когда националисты стали добиваться создания на окраинах национальных государств и тем самым полного распада России, большевики в основном отказались от поддержки права на отделение. Они активно поддержали федерацию в России, основанную на автономии.

Говоря о такого рода федерации, И. В. Сталин отмечал: «Очевидно, субъектами федерации должны быть и могут быть не всякие участки и единицы и не всякая географическая территория, а лишь определенные области, естественно сочетающие в себе особенности быта, своеобразие национального состава и некоторую минимальную целостность экономической территории. Таковы – Польша, Украина, Финляндия, Крым, Закавказье (причем не исключена возможность, что Закавказье разобьется на ряд определенных национально-территориальных единиц, вроде грузинской, армянской, азербайджанско-татарской и пр.), Туркестан, Киргизский край, татаро-башкирская территория, Сибирь и т. п.»[148 - Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. С. 69, 70.]

И. В. Сталин полагал, что пределы прав этих федерирующихся областей будут выработаны во всей своей конкретности в ходе строительства Советской Федерации в целом, но общие штрихи этих прав он видел в следующем: «Военное и военно-морское дело, внешние дела, железные дороги, почта и телеграф, монета, торговые договоры, общая экономическая, финансовая и банковская политика – все это, должно быть, будет составлять область деятельности центрального Совета Народных Комиссаров. Все остальные дела и, прежде всего, формы проведения общих декретов, школа, судопроизводство, администрация и т. д. отойдут к областным совнаркомам. Никакого обязательного «государственного» языка – ни в судопроизводстве, ни в школе! Каждая область выбирает тот язык или те языки, которые соответствуют составу населения данной области, причем соблюдается полное равноправие языков как меньшинств, так и большинства во вне общественных и политических установлениях»[149 - Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. С. 70.].

И. В. Сталин рассматривал федерализм в России как переходную ступень к социалистическому унитаризму. В России, считал он, «принудительный царистский унитаризм сменяется федерализмом добровольным для того, чтобы, с течением времени, федерации уступили место такому же добровольному и братскому объединению трудовых масс всех наций и племен России»[150 - Там же. С. 73.].

Отмечая, что на окраинах, населенных «отсталыми в культурном отношении» элементами, Советская власть еще не успела стать в такой же степени народной, И. В. Сталин писал: «Необходимо поднять массы до Советской власти, а их лучших представителей – слить с последней. Но это невозможно без автономии этих окраин, т. е. без организации местной школы, местного суда, местной администрации, местных органов власти, местных общественно-политических и просветительных учреждений с гарантией полноты прав местного, родного для трудовых масс края, языка во всех сферах общественно-политической работы.

В этих видах и провозгласил третий съезд Советов федеральный строй Российской Советской Республики»[151 - Там же. С. 75.].

Однако многие царские окраины, ставшие независимыми государствами, отказались войти в состав Российской Советской Республики в качестве ее автономий. Поэтому план «автономизации» России был отвергнут Лениным, который усматривал в нем «торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого «социал-национализма»[152 - См.: Ленин В. И. К вопросу о национальностях или об «автономизации». Полн. собр. соч. Т. 45. С. 357.].

В письме к членам Политбюро ЦК РКП(б) В. И. Ленин подверг критике подготовленный И. В. Сталиным «Проект резолюции о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками», указав, что он является вредным для дела государственного объединения республик. Он высказался за добровольное объединение всех суверенных советских республик, в том числе Советской России, в новое федеративное социалистическое государство. «Мы, – писал он 27 сентября 1922 г., – признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию…»[153 - Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 497.] Такой Федерацией и стал Союз ССР[154 - Подробнее по этим вопросам см.: Маяковская Т. В. Развитие ленинских идей автономии в новой Конституции СССР // Вопросы деятельности Советов народных депутатов в свете Конституции СССР 1977 года. М., 1981. С. 50–68.].

Советские ученые-юристы уделяли вопросам автономии достаточно большое внимание.

В 1924 г. была издана работа Г. С. Гурвича «Принципы автономизма и федерализма в советской системе»[155 - См.: Гурвич Г. С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе. М., 1924.], в которой он отмечал, что «по вопросу об автономии в литературе царит хаос», что самое «слово это в науке не имеет твердо установленного значения»[156 - Там же. С. 29.].

«Когда… отдельная область, обладающая более или менее выраженной собственной физиономией, рядом характерных особенностей и интересов, приобретает право самоуправления на основе ею же для себя издаваемых местных законов, так что определенные сферы местной жизни регулируются не общегосударственным законодательством, а местным, – писал он, – то область эта имеет, значит, автономию (самозаконодательство), политическое самоуправление, которое опять-таки способно принимать разнообразные формы и колебаться в объеме. Во всяком случае, за центральной властью остается право контроля над автономной частью, право утверждать или не утверждать ее законы. Если же автономная область освобождается и из под этого контроля и в пределах отведенной ей сферы законодательства действует бесконтрольно, то она превращается в федеративную область, сама становится государством, частью федеративного государства, которое одно продолжает сохранять верховную власть»[157 - Там же. С. 30.].

Г. С. Гурвич отмечал, что многообразие политических форм децентрализации далеко не укладывается в эту схему, да и не может уложиться в какую бы то ни было схему. Поэтому все попытки науки изобрести сколько-нибудь устойчивые мерила для различения самоуправления административного и политического, автономизма и федерализма, ломаются жизнью.

Он полагал, что в советской многонациональной стране автономизм и федерализм возникли из побуждений, принципиально отличных от тех, которыми они порождены у буржуазии, имеют совершенно иную цель и, следовательно, иное содержание.

Г. С. Гурвич считал, что в самой основе советского государственного строя лежит признание за трудящимися массами полнейшей свободы самоопределения и самоорганизации, а осуществление на практике идеи советов как органов политической власти, создания советского государства есть не что иное, как претворение в жизнь этой свободы, ее практический образ, ее действенное лицо.

При таком происхождении местной и центральной советской власти, историческом первенстве мест над центром и абсурдности мысли о противопоставлении одних другому местное самоуправление, не только административное, но и политическое, становится, в сущности, ненужным, нелогичным, поскольку и центральное управление также является самоуправлением пролетариата. В этих условиях не может быть положения, когда центр раздает дары: кому самоуправление, кому автономию, кому ни того ни другого. Никому ничего не дарится, но местность, «движимая собственным здоровым классовым инстинктом», не отвергает дружеского совета центра и берет себе столько самоуправления, сколько ей по плечу.

Г. С. Гурвич считал, что образование и объединение советов должно идти по национальному признаку. В пределах каждой национальной территории пролетариат должен был «организовать единство нации» и самоуправление. Существо же и объем, а также характер этого самоуправления давались уже заранее существом и характером советской системы, которая сама по себе обеспечивает трудящимся массам максимум самодеятельности, самозаконодательства, самоуправления, механизм участия в государственной власти, не зная противопоставления мест центру. Ее нужно было лишь вернуть в каждом отдельном случае в те или иные национальные рамки, учтя все разнообразие быта, культуры и экономического состояния различных наций и народностей, стоящих на разных ступенях развития, и приспособить к данным конкретным условиям.