Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров

Странно осознавать то, что теперь я не боялся встречи с Камо-те. Теперь я ждал ее. Ждал для того, чтобы заново испытать свою птицу и себя самого.

Наша со Стариком скамья уже утонула в полумраке, но он – еще там. Неподвижный, беззвучный, почти слился с густой закатной тенью.

– Эй… – говорю я ему, остановившись напротив.

– Ну, – проскрипел Старик словно через силу. В этом «ну» громоздились друг на друге усталость и обида. Не похоже на Старика. Совсем не похоже.

– Что-то произошло? – спрашиваю осторожно.

– Жаль. Очень жаль, что так произошло, – после небольшой паузы ответил он.

Я сел рядом.

– Держись. Нам надо сохранять присутствие духа, что бы ни случилось, – сказал я, наверное, более пафосно, чем следовало, но искренне. Так, как умел (или не умел) утешать.

– Ну да, ну да. Надо быть осторожнее, – отозвался Старик.

– Да, и осторожнее тоже. Ты прав. Ты знал ее?

– Надо быть очень осторожным. Одно неосторожное движение – бах! И все. Конец, – сокрушался он, проигнорировав мой вопрос.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – я неловко положил руку ему на плечо. – Не все так страшно. То есть опасность есть, но… Не все так страшно.

– И все-таки, как жаль! – сказал Старик спокойно, но печально.

– Очень жаль. Очень, – снова согласился я. – Есть нечто, чего не вернуть. Никогда не вернуть. И этого особенно жаль.

– Ты поразительно прав! – воскликнул Старик.

«Поразительно» покоробило, но не время обижаться. Печаль не выбирает случайных жертв.

– Очень жаль, – снова повторил я. – Очень.

– Знаешь, я ведь получил это от старшей матери. А она – от своей старшей матери. Ты знал?

– Нет… Что? То есть что получил?

– Второй из трех лучших кувшинов. Тот, который разбился сегодня. Так жаль! Одно неосторожное движение – и бах! Нет его. Не вернуть. Надо быть осторожнее.

– Знаешь, Старик, ты окончательно выжил из ума. Я бы даже сказал, ПОРАЗИТЕЛЬНО быстро выжил из ума, – только и промолвил я после нескольких секунд молчания.

Сказал и пошел в умму. Спать.

12. Кир-ра

– Мое имя есть Кир-ра. И я хочу лететь с тобой на Ши-те, если воля твоя, – сказал кто-то с порога моей уммы.

– Неплохое начало, – ответил я и, кажется, только после этого проснулся.

В предыдущие дни было много событий, каждое из которых вряд ли заслуживает отдельного упоминания, но в моей сегодняшней памяти образует слепок того времени. Не самого плохого времени, в котором еще оставалось немало счастливых иллюзий и светлых ожиданий.

Практически каждый день шестой луны я летал, осваивая новые возможности Ши-те. С первого взгляда изменилось не так уж много, но и незаметными эти изменения назвать трудно. Увеличенная мощность спирали требовала особого обращения, а конструктивные правки и установка турели ощутимо сместили центр тяжести птицы. Для того, чтобы снова чувствовать ее механизмы, как продолжение своих рук и ног, я опять и опять поднимался в небо с любым, кто согласится играть роль наездника на втором седле.

В действительности никому из тех механиков или просто случайных людей никогда не придется стрелять из самострела, но мне это было и не важно. Главное – узнать птицу заново и управлять ею так же умело, как и раньше. Я взлетал, пробовал разные траектории, скорости и нагрузки, на земле в очередной раз регулировал тяги и балансиры, а потом снова взлетал.

Тем временем жизнь на острове продолжалась. Чуть более нервно, заметно тревожнее, чем раньше, но продолжалась. Не могла не продолжаться.

Точно знаю, что практически каждый день в одно и то же время на Площади появлялся Тик-ра со своими рассказами о Вмешательстве и важности приобщения к Храму. Ничего принципиально нового в его речах уже не появлялось, и все меньше случайных и любопытных слушателей собирали его логически грамотные, но монотонные высказывания. Вокруг Тик-ра объединилась группа самых искренних мистиков, но большинство людей Огненного острова слова оратора уже не трогали, а иногда – и раздражали. В его сторону направлены все больше гневных взглядов, хоть трудно было не заметить, как во многих из них появился страх.

Мику-ра я почти не видел. Я точно знал, что целая группа законников готовила предложения для Аракорат-мару, и почти наверняка в этой группе оказался Мику-ра. По крайней мере, я не мог представить, чтобы он остался в стороне, несмотря на скептическое отношение к самой идее Совета Архипелага.

Трижды за эти дни я виделся с Миа-ку. Один раз это была лишь случайная встреча у зерновых ям, и о ней мало что можно рассказать. Но… Время – лучшее лекарство от ссор, пусть даже таких ссор – без слов и взаимных упреков. Так и бывает: оставь двух людей после конфликта в покое друг от друга, и варианта останется ровно два. За это время они могут оказаться слишком далеко от той точки, в которой были вместе, и разговоры станут уже бесполезны, или взаимное притяжение вернет их к этой точке, и разговоры станут уже не нужны.

Мы не обсуждали, что произошло, но вернулись в то состояние, когда злиться не на что и не хочется. Последнее наше свидание остро напомнило те луны шесть или семь солнечных циклов назад, когда мы проводили вместе значительно больше времени, и только приближались к тому, чтобы инициировать новую жизнь. Слишком хорошо я помнил закаты у барьера, прогулки ночью при свете светоспиралей и то, чем часто заканчивались такие встречи в ее умме.

С тех пор многое изменилось. Бывали периоды, когда мы не виделись целую луну или даже больше. Иногда я даже думал, что она выберет кого-то другого для инициации новой жизни. А иногда был уверен, что она выберет Мику-ра. От таких мыслей мне хотелось тут же вскочить на птицу и улететь на самый край Архипелага или еще дальше, но ничего такого не происходило, и потом мы неизменно сближались снова. И теперь, в эту луну между двумя собраниями, я чувствовал себя значительно ближе к тем далеким и радостным солнечным циклам прошлого. Ближе, чем когда-либо.

– Мое имя есть Кир-ра. И я хочу лететь с тобой на Ши-те, если воля твоя, – сказал кто-то с порога моей уммы. Сказал именно так, как говорили наши предки, придерживаясь этого странного, режущего слух порядка слов и мыслей.

– Неплохое начало, – ответил я и, кажется, только после этого проснулся.

В ту пару мгновений, пока гость без приглашения прошел внутрь уммы и сел на подстилку для беседы, у меня был шанс рассмотреть его чуть более внимательно. Рассмотреть и… не заметить ничего, что бы могло говорить в пользу незнакомца или против него. Передо мной – невысокого роста мужчина, слишком худой даже для своего телосложения, но жилистый и подтянутый. Это было заметно, даже несмотря на не очень аккуратно перетянутый хартунг.

Трудно было сделать какие-то выводы, глядя на его лицо. Оно мало говорило о возрасте (хоть и можно было предположить, что Кир-ра все-таки старше меня) и вообще выражало не так уж много эмоций. Пожалуй, черты этого лица – слишком резкие, а взгляд – слишком жесткий. Да, определенно: слишком жесткий взгляд из глубоких глазниц с остро очерченными надбровными дугами. Но это – не моя проблема. Это – проблема тех женщин, которые выбирали Кир-ра для инициации. Если такие, конечно, существовали.

Какая разница, в сущности, насколько глубоко посажены его глаза и что я почувствовал в его взгляде?

Как и рекомендовали правила приличия, я предложил гостю воды, про себя мечтая услышать отказ. К счастью, он и правда отказался. Ту пару глотков, которые чудом сохранились на дне кувшина со вчерашнего дня, я с наслаждением выпил сам.

– Вероятно, ты думаешь, почему воля моя лететь на Ши-те, и способен ли на это, – прервал странное молчание Кир-ра.

– Да, пожалуй, – согласился я, вытирая лицо влажной от утренней росы тканью.

– Я есть наездник, и Солнечный остров есть дом мой, – почти что торжественно сказал гость. – В солнечном цикле прошлом птица моя поломалась в полете. Я сбросил груз и дотянул едва до края земли этой. Где садиться, выбрать было нельзя уже, птица моя разбилась. Я сам должен был отправиться к Началу, но жив остался.

– Ясно, – кивнул я, не зная, что ответить.

Пока Кир-ра говорил, я отчетливо вспомнил эту историю. На нашем острове, где происходит не так уж много заметных событий, авария механической птицы – настоящая сенсация, о которой говорят даже новые жизни во время своих игр.

Тогда, в дни после падения машины, я потратил не один солнечный шаг на изучение конструкции и управления. Она и сейчас там – на площадке перед Полукругом. Занятые своими делами, механики быстро потеряли интерес к изуродованной птице с Солнечного острова, которая, к слову, явно уступала той же Ши-те по всем характеристикам.

Я знал, что потерпевший крушение наездник остался на Огненном острове, но ни разу не встречался с ним лично. До этого дня.

– Почему ты не вернулся на Солнечный остров? – спросил я наконец, сев на пол напротив гостя, как и предполагал этикет серьезных разговоров.

– Нет причины. Я потерял груз ценный и разбил птицу.

– Но ты же сказал, что авария случилась из-за поломки?