Грохот ледника

– Набор джентльмена?

– Всё и на всякий случай.

Когда они дошли до машины, Глеб открыл дверцу и помог Элле сесть. Потом перегнулся через неё и завёл машину.

– Обязательно это было делать с моей стороны?

– С моей стороны поток машин, так быстрее, чтоб ты не замерзла, а мне ещё в багажник за шампанским идти.

– Далеко…

Пока Глеб открывал шампанское, Элла спросила:

– Ты всегда выпиваешь за рулём?

– Если мне приспичит напиться, я брошу машину. А так я не любитель огненного напитка, так, слегка. С ментами решим, если что.

– Денег много, да?

– Держи, – Глеб протянул ей одноразовый бокал.

Она взяла, и он дёрнул с места. Они катались до утра, разговаривали, слушали музыку, иногда останавливались, чтобы пройтись, но, замёрзнув, вновь возвращались в машину, пили шампанское, потом кофе. Утро встретило их на стрелке Васильевского острова. Они стояли в самом низу, у воды, от которой тянул стылый холод. Элла была без перчаток и бесполезно пыталась втянуть руки в рукава пальто.

– Дай сюда, – сказал Глеб, расстёгивая свою куртку.

Он взял её ледяные руки и засунул себе подмышки.

– Теплее? Без перчаток, без шапки, без шарфа, ну что ты за человек?

– У тебя как будто есть эти аксессуары.

Элла улыбнулась и, приподняв лицо, посмотрела на него. Глеб рывком притянул её к себе и легонько поцеловал в губы, она не сопротивлялась, но и не отвечала. Он взял её лицо в ладони, её глаза беспомощно смотрели на него, она была растеряна, слегка испугана, губы шевельнулись, пытаясь что-то ему сказать, но не получилось. Вдруг с яростью тигрицы, она вырвалась:

– Никогда не трогай меня.

И быстро пошла прочь.

– Элла, прости меня! Не уходи.

Она развернулась и крикнула:

– Ты мною собрался заменить Машу? Не получится.

Она резко отвернулась и побежала, полы пальто взметнулись, волосы облаком легли на спину.

– Постой! – крикнул он. – Дай, я хоть подвезу тебя!

Но Элла только быстрее побежала.

Глеб нервно закурил, чёрт, вот он всё и испортил. Только между ними возник тоненький мостик понимания, как он одним ударом разрушил его. Она убежала, а у него нет никаких контактов, и, возможно, она больше не придёт на их встречи. Конечно, он подвозил её, знает дом, где она живёт. Но что ему, дежурить там? Захочет ли она с ним разговаривать? Глеб яростно растоптал окурок, злясь на себя. Ещё ни за одной девушкой он не бегал, ни одну не караулил, не ждал, прямо наваждение какое-то… Надо немного пройтись, а то нервы натянуты, как струна. Сунув в рот очередную сигарету, Глеб пошёл вперёд. Постояв на Дворцовом мосту, он окончательно понял, что влюблён. Первый раз, за всю жизнь, влюблён страстно, кажется, безнадёжно. А интересно, чтобы сказала Элла, если бы он ей признался в любви? Усмехнулась? Нет, скорее сказала бы, чтобы он всё это придумал, чтобы затащить её в постель, это ведь в его манере.

Глеб шёл по набережной Невы в самом сердце огромного города, и непроизвольно отбрасывал ботинками мокрую золотую листву. В мозгу у него было много всяких мыслей, ему хотелось встряхнуть головой, выбросить их все до одной, и ни о чём не думать. Но мысли упорно давили на мозг и на нервы, то выстраивались в порядке друг за другом, то путались, то слагались в стихи. Голова пухла, и Глебу казалось, что она сейчас треснет, и когда боль достигла своего крещендо, он еле сдержался, чтобы не прыгнуть в холодную темную воду. Глебу уже начало казаться, что он сходит с ума. Ему даже в какой-то степени захотелось потерять рассудок, ведь тогда бы его навеки оставили тяжелые мысли, и боль отступила бы навсегда.

Глеб закурил сигарету, едкий дым немного успокоил его. Он спустился с набережной к воде и сел на ступеньки. Он смотрел на темную, тихую, равнодушную ко всему воду, и боль постепенно уходила.

Глава 11. Возрождение

Глеб уже два дня не спал, не ел и не вставал с кровати. Сухими воспалёнными глазами он смотрел на стену, но ничего не видел. Мысли тёмные и тягучие, как патока, текли в его мозгу. И не было сил прекратить думать и хоть на один час отключиться или забыться во сне. Память возвращалась к нему, тяжёлыми волнами.

Только сейчас Глеб понял, что все его поступки были мотивированы лишь одним: причинить боль другим людям, отыграться на них за своё испорченное детство. Его психика была подвергнута тяжёлым испытаниям. Он не мог не помнить, что родился в тюрьме, что был сыном шлюхи. В его памяти возникали образы огромной коммуналки, издевательства соседей, полуголодное существование, ужасы детского дома. Он и готов был забыть всё это, но на него слишком часто кидали сочувственные взгляды, слишком часто он слышал шёпот за своей спиной, и порой ему хотелось сжаться в маленький комочек, стать невидимкой, но это ему было не под силу. Природа одарила Глеба острым умом и болезненной гордостью, в отличие от слабоумного Володи, он слишком многое понимал и чувствовал отношение к себе. С каждым годом Глеб становился всё черствее и холоднее, материнской ласки он не знал вовсе, а от людей слышал только насмешки. И когда он вырос и понял, что весьма привлекателен, начал мстить окружающим и ломать жизни других, чтобы не у одного него была сломана жизнь…

Лишь один раз судьба дала ему шанс измениться: когда в его жизни появилась Элла.

В их большой дружной компании были брат с сестрой – близнецы, которые жили с родителями в огромном частном доме под Петербургом. Когда родители отправлялись в путешествие без своих отпрысков, близнецы традиционно устраивали в доме вечеринки. В этот раз родители уехали кататься на лыжах в Альпы в декабре, незадолго до Нового года. Планировалась двухдневная пирушка, Глеб хотел взять с собой Машу, но та куда-то пропала, телефона у неё не было, и искать её было бесполезно. С Эллой он больше не виделся, как он и предполагал, она больше не появлялась. Захватив Влада, Аллу и Макса, загрузив багажник алкоголем, они поехали загород, планируя весело провести два выходных дня. Но на этой вечеринке Глеб неожиданно увидел Эллу, вот не думал он, что ей всё ещё интересны подобные мероприятия. Но тем не менее она здесь, и даже выпивает больше, чем обычно, на него практически не обращает внимания, ну и ладно, не портить же себе вечер. Как всегда, в компании находился кто-нибудь, кто сильно перебирал с алкоголем, на этот раз это был незнакомый парень, чей-то приглашённый гость. Он напился, вёл себя отвратительно, приставал к девушкам, будь у себя дома, Глеб бы давно его выставил, но тут он не хозяин. Элла брезгливо обходит упившегося стороной, и остальные вроде пока не сильно жалуются на его приставания.

К ночи дом затихал, кто-то уехал, а кто-то, крепко выпив, лёг спать, чтобы завтра продолжить, а кто-то уединился для любовных утех. Элла осталась на ночёвку и легла спать в комнате с подругой, Глеб сначала думал уехать, но потом решил, что слушать дома за стеной возню матери совсем не хочется, а она как раз явилась накануне. Дом окончательно затих, Глеб сварил кофе и подошёл к окну, спать не хотелось, да и не любил он спать, когда в помещении много людей. Ладно, может сейчас поедет, снимет номер в какой-нибудь гостинице неподалёку, отоспится, а завтра вернётся. Видя, что он один, без пары, его пытались соблазнить и затащить в одну из комнат, но он не захотел. Вообще в последнее время ничего не хочется, перед глазами стоит Элла, в ушах – её голос, но она равнодушна к нему, как он не пытался… Вдруг Глеб услышал сдавленный крик, и он не был похож на любовный стон. Глеб прислушался, явно творится что-то не то, и он пошёл на звук. У дверей комнаты, откуда слышалась возня, он остановился.

– Эй, всё в порядке?

Послышался удар. Глеб толкнул дверь, она была не заперта. Упившийся парень, намотав волосы Эллы на руку, бил её головой об стенку кровати, а другой рукой стягивал джинсы, кофту ему уже удалось снять, и девушка была обнажена до пояса. Парень навалился на неё, не давая дышать и кричать, она отчаянно сопротивлялась, но, конечно, была слабее. Глеб подлетел, схватив парня, сбросил его на пол.

– Ээээ, братишка, она сама оставила дверь открытой.

– Тварь, – крикнул Глеб и начал избивать парня.

Элла забилась в угол и рыдая пыталась натянуть на себя кофту. Тут в комнату ворвались те, кто смог проснуться. Девчонки кинулись к Элле, ребята пытались остановить Глеба, но это было бесполезно. Он выволок парня из комнаты, спустил по лестнице и вытолкал на улицу. На улице он попытался добить его, но неожиданно на него накинулся Влад и всё-таки оттащил.

– Остановись, ты убьёшь его!

Глеб тяжело дыша отошел, он сгреб снег и приложил к своему лицу, затем обтёр руки, они были в крови.

– Где она?

– С девчонками.

Глеб, перепрыгивая ступеньки, влетел на второй этаж.

– Пойдем к нам в комнату, – уговаривала Эллу Алла, – поспишь со мной и Владом, завтра поедем в город. Ну как ты отсюда выберешься? Ночь, все кто приехал на машинах, выпили…

– Я пешком, я не хочу здесь, – сквозь рыдания говорила Элла.

– Я отвезу, тебя, – войдя, сказал Глеб.

Элла вскочила и кинулась к нему, схватив за руку. Её заплаканные глаза беспомощно смотрели на него.

– Правда, увезёшь? Прямо сейчас?

– Конечно.