В следующей жизни

– За что вы с ним так жестоко? – Спросил Владимир Сергеевич у Михал Михалыча, – ну пустой был человечишко, но ведь не душегуб какой.

– Вы, мил человек, слишком мягкий для прокурора. Всех-то вам жалко. Учить надо людей, учить! А еще лучше, если они учатся сами, это им на пользу идет. Вы уж поверьте моему опыту. – Михал Михалыч хитро улыбнулся и залпом выпил еще одну рюмку водки.

Царствие небесное. Сектор сбывающихся желаний.

Алеша ожидал чего угодно, но только не этого. Он даже был готов оказаться на какой-нибудь гигантской сковородке, на которой черти поджаривали бы его как какую-нибудь котлету. Но после суда он оказался сидящим в кресле на террасе дома на берегу океана, который за две недели уже привык считать своим. Розовое солнце медленно ползло за горизонт. Море было, как показалось Алеше, каким-то притихшим. Борис стоял спиной к Алеше, Любочке и деду. Если бы Алеша мог видеть глаза Бориса, он заметил бы в них тоску. Любочка стояла у входа в дом, готовая в любой момент скрыться. Дед неловко сидел на краешке кресла, на лице его было написано смятение: он не знал, можно ли ему остаться в компании своей бывшей жены и ее нового возлюбленного. По правде говоря, ему очень хотелось домой, но он чувствовал себя обязанным оказать поддержку внуку, которому только что был вынесен суровый приговор. Впрочем, Алеша пока не догадывался, насколько этот приговор суров, и деда терзали сомнения – должен ли он предупредить своего внука.

Любочка недобро посмотрела на бывшего мужа, гордо вскинула голову и, молча, отправилась на кухню. Она не сочла возможным попросить его очистить помещение, это было бы совсем невежливо, но надеялась, что он верно истолкует ее взгляд, полный негодования. Он все понял. Смущенно откланялся, пообещав, Алеше непременно его навещать и побрел прочь по берегу моря.

Борис оживился: уселся в кресло, снял галстук, сложил его и положил в нагрудный карман пиджака. Секунду поразмышлял о сочетаемости водки и вина, еще о понижении градуса, которое, как известно, ни к чему хорошему не приводит, посожалел, что не смог отказать Михал Михалычу, который предложил ему водочки, но все же решился выпить вина. В руках у Бориса возник бокал с красным вином.

– Хотите? – спросил он у Алеши. Тот посмотрел на него растерянно. Алеша пребывал в оцепенении. Осознание произошедшего пока не наступило.

– А мне можно? – спросил он, наконец, после долгой паузы.

– Почему нет? – усмехнулся Борис. – Вам теперь предстоит жить в непрерывных удовольствиях.

– Что это значит?

– Минуточку. – В руках у Бориса появилась какая-то книга в пестрой обложке. Он начал быстро листать страницы. – Где же это? Так, Сектор сбывающихся желаний… Нашел. Вот. «Все желания, человека, проживающего в данном секторе, не относящиеся к духовной, эмоциональной и интеллектуальной сферам, незамедлительно сбываются». – Прочитал Борис.

– Вы думаете, стало понятнее? – огрызнулся Алеша.

– Это значит, что вы можете пожелать, чтобы у вас был дворец, как у Махараджи, и вы его получите, но вот подружиться со мной, например, как бы вы этого ни хотели, у вас не выйдет.

Алеша рассмеялся:

– Даже не представляю, с чего бы это вдруг мне захотелось с вами дружиться, особенно если у меня будет свой дворец.

Борис посмотрела на Алешу с жалостью.

– Правильно, – сказал он, – гусь свинье не товарищ.

– У меня, на самом деле, может быть дворец? – спросил Алеша.

– И не один. И яхта может быть, и самолет, и унитаз из чистого золота. Все, что только пожелаете!

Алеша было повеселел, его зеленые глаза загорелись, но он тут-же снова помрачнел:

– А в чем подвох? Даром ведь ничего не бывает.

– Не бывает, – согласился Борис.

– Ну, так в чем подвох?

– Не знаю. – Борис пожал плечами.

– Как это вы не знаете?

– Откуда же мне знать? Я живу в другом секторе. В моей практике это первый случай, чтобы кого-то приговорили к отбыванию наказания в секторе сбывающихся желаний.

На террасе появилась Любочка с подносом, на котором лежали бутерброды с колбасой и сыром. Она услышала последнюю фразу Бориса.

– Об этом секторе ходят страшные слухи, – сказала Любочка и побледнела.

– Какие? – спросил Алеша.

– Не надо! – Борис посмотрел на Любочку умоляюще.

– Раз уж начали, говорите! – Потребовал Алеша.

– Говорят, – начала Любочка неуверенно. – Говорят, – она начала теребить подол платья, – что… что сначала люди думают, будто попали в рай, а потом, потом…

– А потом, – перебил Борис, – оказывается, что не все так уж гладко в этом раю. Все, тема закрыта. – Произнес Борис жестко и властно посмотрел на Любочку. – Что ты нам приготовила? Я ужасно голоден. Какая же ты заботливая!

– Бабуля, вы уже с ним на «ты»? Может, вы уже и живете вместе? Бабуля, ты меня разочаровываешь! Ты что шалава, такая же как все остальные бабы? Хоть бы с нормальным человеком связалась, а то ведь с этим!

– Ну, знаешь! – только и смогла сказать Любочка, расплакалась и исчезла.

Борис аккуратно положил недоеденный бутерброд на краешек подноса, поставил бокал с недопитым вином на стол, поднялся, произнес, глядя на Алешу сверху вниз:

– Я бы тебе всю морду сейчас разукрасил, только ты ведь даже не поймешь, за что тебя побили.

– Ах, как он запел! Куда вся вежливость делась? Бей! Ну, бей давай! – закричал Алеша и тоже поднялся.

Борис посмотрел на Алешу с неприкрытым презрением и сказал:

– Желание подраться относится к эмоциональной сфере, и оно не сбудется.

– А это мы сейчас посмотрим! – Алеша замахнулся, хотел ударить Бориса кулаком в лицо, но кулак на полпути остановила какая-то неведомая сила. Алеша попытался еще, у него снова ничего не получилось. – Катись отсюда! И чтобы я тебя никогда больше не видел! – Крикнул Алеша, трясясь от ярости.

– А это твое желание сбудется! И знаешь почему? Только потому, что оно совпадает с моим.

– Как же? Ты же ведь мой куратор! Ты что бросишь меня? Это вряд ли понравится твоему начальству! Тебе выговор влепят или премии лишат! Или в ад сошлют! – Алеша расхохотался.

– А я больше не твой куратор! Мои обязанности в отношении тебя закончились в тот момент, когда судья огласил приговор. Все! Счастливо оставаться!

Борис исчез.

Алеша остался совсем один.

Утром Алеша позавтракал бутербродами с черной икрой. Они появились на тарелке в то же мгновение, как только он их пожелал. При жизни Алеша черную икру ни разу не пробовал, и некоторое время пребывал в сомнениях: действительно ли это черная икра. Решил пожелать еще и красной икры, она тут же появилась в пластиковой баночке, как ее продавали в супермаркетах на развес. Он съел ложку и удостоверился, что икра та самая, такая, как была на земле. А вот если бы сейчас шампанского, настоящего, подумал Алеша, ну какую-нибудь Вдову Клико, например. И так, чтобы все по правилам было: чтобы в ведерке со льдом. Шампанское появилось. В ведерке, как он и хотел. Алеша разместился на террасе с икрой и шампанским. Ему было хорошо. Он даже подумал, что это и есть счастье – сидеть на берегу океана, есть деликатесы, которые раньше были для него недосягаемой роскошью и пить с утра шампанское. Эту маленькую слабость, он, впрочем, иногда себе позволял и в прошлой жизни, но исключительно в выходные дни и напиток был, разумеется, другим – дешевое игристое вино отечественного производства. На третьем бокале он заметил, что разговаривает сам с собой. Ему вдруг стало бесконечно одиноко. Захотелось, чтобы кто-нибудь был рядом. Да хоть Михал Михалыч или даже Борис. Пусть бы, как обычно, язвил, но это лучше, чем нескончаемое молчание. Он представил Бориса, сидящего в соседнем кресле. Тот не появился. Алеша воображал бабушку, деда, Михал Михалыча, своих адвокатов и даже медсестру, которая навещала его перед судом, но кресло оставалось пустым. Неужели ему уготовано одиночество, полное уединение в тропическом раю, где сбываются все желания, кроме желания общения? Так вот, в чем подвох! Сердце его защемило тревогой. Даже дышать стало трудно.

Он по старой, земной привычке, полез в карман за телефоном, но вспомнил, что в этой жизни телефона у него нет. Но, как только он подумал об этом предмете, телефон в его руке появился, причем тот, о котором он мечтал, но не мог себе позволить. Алеша обрадовался, включил аппарат, но, прочитав надпись: «сеть недоступна», понял, что телефон в мире ином вещь бесполезная, по крайней мере, до тех пор, пока не разберешься, есть ли здесь телефонная связь. А пока, даже если гипотетически предположить, что телефонами здесь все же пользуются, звонить ему было некому – он не знал ни одного номера.

Алеша наполнил бокал, отпил глоток, съел еще один бутерброд с черной икрой, в надежде унять свою тревогу. Но она не проходила. Что же делать? Он вдруг вспомнил слова Бориса, что в секторе, в который его отправили, сбываются все желания, не связанные с духовной, эмоциональной и интеллектуальной сферами. А секс, простой секс, физическое действие, без любви и прочей ерунды, попадает в запретный список? В нем ведь нет ничего духовного, эмоционального и интеллектуального. Или есть? Алеша никогда об этом не думал. Может попробовать пожелать секса? Попытка не пытка. Но секс должен быть с женщиной, желательно красивой. А то пожелаешь просто секса и появится мужчина, или трансвестит или еще что-нибудь в этом роде. Алеша сосредоточился и четко сформулировал желание: хочу секса прямо сейчас с красивой, стройной женщиной, блондинкой в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет.

В тот же миг он оказался в постели с незнакомой женщиной. Комната тоже была незнакомая. Это была какая-то небольшая спальня, освещенная лишь светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь неплотные занавески. Когда глаза Алеши привыкли к темноте, он увидел, что в комнате царил хаос – все поверхности были чем-то завалены и уставлены какими-то предметами. Комната ему не понравилась. Он посмотрел на женщину. Она спала. В полумраке лицо ее казалось почти детским. Пухлые губы как-то нелепо приоткрыты. Может быть, она и красивая, но этот открытый рот уродовал ее, но это было не важно – рядом лежала женщина из плоти и крови, грудь ее была обнажена, и Алешу охватило желание. Он не знал, что ему делать. Не набрасываться же ему на спящую незнакомку? Такой сюжет иногда встречался в порнофильмах, которые Алеша частенько смотрел: какой-нибудь случайный мужчина насилует спящую женщину, но это в кино все было легко и просто, а в реальности… А вдруг она закричит, а вдруг она начнет царапаться и кусаться? А вдруг в доме есть кто-то еще? Он боялся даже притронуться к незнакомке. Вдруг она открыла глаза, посмотрела на Алешу без малейшего удивления и начала кончиками пальцев ласкать грудь Алеши. Рука ее опускалась все ниже.