В следующей жизни

Алеша устроился на диване с бокалом вина и начал наблюдать за волшебными перевоплощениями Ираиды. Под каждое украшение чудесным образом менялся и ее наряд. Алеша видел, что эта женщина и не пыталась его соблазнить, она просто воплощала свою детскую мечту. Это возбуждало его еще больше. Он чувствовал, что влюбляется. Но она ведь сейчас исчезнет. Тотчас, как только примерит последнее колечко из этого сундучка. Почему он не придумал сундук побольше?

Она даже не примерила все. Сказала:

– Мне пора. Меня ждут другие пациенты.

– Когда я могу снова вас увидеть? – спросил Алеша.

– Когда вам понадобится медицинская помощь.

– Я буду болеть каждый день, обещаю.

– Может прийти другой врач.

– А на свидание вас позвать можно?

– Пока вы на этом острове, нет.

– А можно вам звонить, писать?

– Пока вы на этом острове, нет.

– И что же мне делать?

– Выбираться с этого острова.

– А как?

– Читайте книжку, которую вам дали на суде. Может быть, там вы найдете ответы.

– Ида! Можно я буду вас так называть?

– Можно.

– Ида, я кажется в вас влюбился.

– Мне пора.

Она подходит к нему, целует в губы, говорит:

– Постарайся выбраться отсюда, – и исчезает.

Он смотрит на свое плечо, которое еще несколько минут назад было искалечено и думает о том, что на земле раны так быстро не заживают, что он пошел бы на перевязку, и там бы непременно снова ее увидел. А еще мог бы выпросить у нее номер телефона. Там у него было бы десятки шансов. А что же ему делать здесь? Он берет толстую книжку и начинает читать.

Царствие небесное. Устройство.

Книга называлась «Путеводитель по Царствию небесному». Подзаголовок: «Справочное пособие для новых переселенцев». В предисловии автор, некий Василий Краснощеков, извинялся перед читателями, что в справочнике представлена далеко не полная информация о Царствии Небесном, но о некоторых вещах он просто либо сам ничего не знает, либо не имеет права говорить, поскольку это является государственной тайной. Например, история Царствия. Она известна лишь коренным обитателям страны, так называемым существам высшего порядка или небожителям. Простым людям знать ее не положено. Причины этого запрета тоже являются тайной.

Первая глава посвящена государственному устройству. Оказалось, что Царствие небесное – это огромная империя. Причем, она имеет несколько названий. «Царствие небесное», название, принятое у русскоязычного населения Империи, а истинное имя государства знает лишь узкий круг посвященных. Даже не всем небожителям оно известно. Империя состоит из многочисленных регионов, которые располагаются в множестве измерений. Поэтому определить географическое положение Империи, основываясь на земных знаниях, невозможно. Она, можно сказать, везде. Но это самое «везде» за пределами человеческих знаний и даже фантазии. Алеша заметил, что автору явно не хватает то ли слов, то ли познаний, чтобы четко формулировать свои мысли.

В состав Империи входит и Земля, но она находится на особом положении, о котором говорилось как-то туманно. Алеша ничего не понял. Вроде как – это какой-то испытательный полигон для душ. Место, где они могут в большей степени свободно проявлять свои личностные качества, чем на небесах. Кроме того, только там рождаются дети, языки, традиции, религии, научные и технические изобретения, искусства.

Некоторые регионы Царствия небесного являются своего рода потусторонними проекциями некоторых земных сообществ, например, языковых, культурных и религиозных. Но, с существенными различиями, разумеется.

Царствие небесное – монархическое государство, точнее, это не совсем так, но из известных людям форм правления, монархия ближе всего к здешней форме правления. Во главе государства стоит Всевышний, которого также называют Бог, Всевышний, Аллах, Яхве, Мировой разум. Впрочем, истинное его имя людям тоже не известно.

Далее автор сообщал, что если читатель держит в руках именно эту книгу, то он, вероятно, находится в русскоязычной Провинции безверия. Автор пояснял, что сюда попадают люди различных национальностей, но думающих на русском языке. Именно думающих, а не только говорящих. Кроме того, все эти люди при жизни либо были атеистами, либо абстрактно верующими, то есть не принадлежали ни к одной из религиозных конфессий. Либо это люди, которые веровали формально, то есть признавали некоторые атрибуты религии, к которой якобы принадлежали, но глубокой, истинной веры в них не было. Либо это люди, которые на протяжении жизни метались из одной религии в другую и так и не смогли определиться со своими верованиями.

Раньше это была одна из самых малонаселенных провинций Империи, но в связи с изменениями, произошедшими на территории проживания русскоязычного населения Земли, а именно, с гонениями на Церковь и насаждением материалистического и атеистического мировоззрения, регион стал очень оживленным. Приток населения с каждым годом увеличивается, не смотря на попытки современных земных правителей вернуть своим гражданам веру.

В провинции имеется свое правительство, называемое Небесной канцелярией, которое возглавляет наместник, назначенный правителем империи. Наместник не человек, а небожитель, однако, большинство других должностей занимают простые смертные. Есть в регионе свои органы правопорядка и безопасности, служат в них исключительно небожители. Провинция Безверия поделена на сектора, в каждом из которых условия проживания отличаются друг от друга. Человек попадает в определенный сектор по решению суда. Решение суда может быть пересмотрено через некоторое время и человек может быть направлен в другой сектор.

Судьи – это всегда небожители. Они обладают способностью, едва взглянув на человека, увидеть всю его жизнь. Также они наделены даром предвидения. Раз в несколько столетий судьи отправляются на землю в командировку – пожить, как обычные люди. Это делается для того, чтобы судьи лучше понимали человеческую сущность, имели возможность побыть в «человеческой» шкуре. Защитники и обвинители – смертные.

Алеша удивился: Михал Михалыч небожитель? Кто бы мог подумать! Обжора, пьяница, да еще и лгун, как выяснилось недавно. С ума сойти! Алеша подумал, что он угодил в какой-то дурдом.

Далее Алеша прочитал, что в Царствии небесном действуют физические законы, отличные от земных. Все сущее, состоит из материи земной науке не известной. Далее автор сетовал, что земной науке вообще мало что известно об устройстве мира. Но, тем не менее, обитатели земли имеют возможность познавать, а в Царствии небесном занятия наукой не поощряются. Во всяком случае среди смертных. Небожители же обладают Высшим знанием. Предположительно, некоторые из них знают ВСЁ, но с простыми смертными они этими знаниями не делятся. Автор, как подумалось Алёше, в качестве самоуспокоения, даже привел знаменитую земную поговорку «меньше знаешь – лучше спишь».

Алёша пожелал бокал красного вина. Он тут же появился. Это был большой, округлый бокал, как в одном дорогом ресторане, в котором Алёша однажды встречался с заказчиком. Тот был человеком весьма состоятельным. Надумал жениться в третий раз и решил нанять Алёшу в качестве свадебного фотографа. Алёша ненавидел таких господ – денег они платили не больше и не меньше других, а вот требования у них были завышенные. Им было нужно, чтобы все было на высшем уровне, и чтобы непременно круче, чем у какого-нибудь Иван Иваныча, с которым заказчик люто соперничает. Итак, заказчик Алёше не нравился, а вот бокал, из которого он пил – да. Алёше вина этот человек не предложил. Тогда ему было очень обидно. А сейчас он пьет такое же вино из такого же бокала. И может делать это когда захочет и сколько захочет. И, кстати, вино было превосходным на вкус, в отличие от той бурды, которую он создавал в первые дни своего пребывания в загробном мире.

Алёша смотрел на океан и думал о бабушке. Уже без злости. Смерть открыла перед ней новые возможности. Она нашла свое призвание. А что ждет его, Алёшу? Чтение справочника только добавило ему беспокойства: как-то все слишком туманно. Похоже, власти Царствия небесного не очень-то заинтересованы, чтобы знания о нем просочились на Землю. Никто из знакомых Алёши, да и он сам, ничего не помнили о своих предыдущих воплощениях и пребывании в загробном мире. Он только сейчас и понял, что его короткая, бесславная земная жизнь не была первой. И, вполне вероятно, что она не будет последней. На это хотелось надеяться – поскорее вернуться на Землю. Хотя он еще не познал всех возможностей загробной жизни. Возможно, здесь все не так уж и плохо. Например, он может сидеть на берегу моря и пить недоступное для него в прошлой жизни вино.

– Почему они все так испугались, что меня отправили сюда? – воскликнул Алёша. – Здесь же прекрасно! Просто отлично! – продолжил он свою мысль, но тут же понял, что разговаривает сам с собой вслух. Других собеседников не было. «Надо все– таки понять, чего ждать от этого острова», – подумал Алёша, взглянул на океан и отхлебнул большущий глоток вина и продолжил чтение.

Василий Краснощеков утверждал, что в провинции Безверия множество городов. Они расположены в густонаселенных секторах. Города в целом напоминают земные. Инфраструктура тоже похожа. Однако, в городах Царствия небесного нет детских садов, школ и других учебных заведений, поскольку детей здесь нет, а взрослые должны довольствоваться знаниями, полученными на Земле. Им разрешалось изучать разве что некоторые бытовые особенности устройства загробного мира.

«А где дети?» – подумал Алёша, но ответа в книге не нашел. Василий Краснощеков лихо перескочил на экономическое устройство провинции. По словам автора, здесь имелась промышленность и сельское хозяйство. Соответственно, деньги здесь тоже есть, но для некоторых граждан условия проживания таковы, что любые материальные блага могут быть реализованы силой мысли. Подобного рода способности могут быть дарованы как с целью поощрения, так и с целью наказания смертного.

Далее следовало описание транспортной системы. Внутри секторов сообщение устроено примерно по тем же принципам, что и на земле: общественный и индивидуальный транспорт. То есть по городам ездят автобусы, автомобили, мотоциклы, мопеды и прочие транспортные средства. Внешне они напоминают земные, но созданы из других материалов и работают на другом топливе. Заинтересовавшихся данной темой автор отсылал к справочному пособию «Всё о небесных машинах». Сообщение между секторами и провинциями осуществляется путем телепортации. Для этих целей имеются специальные порталы. Однако небожители и некоторые смертные наделены способностью перемещаться исключительно при помощи силы мысли, без каких бы то ни было дополнительных приспособлений.

Алёша понял, что тот странный лифт, на котором он добрался до места своих похорон и был порталом. Ещё он понял, что до земли можно добраться, нужно только знать, как. Ещё он догадался, что Борис умеет перемещаться как небожитель, то есть при помощи мысленного усилия. Ещё Алёша понял, что у его куратора достаточно полномочий, чтобы посещать мир живых. Почему он до сих пор не сбежал? Хотя кем бы он был на земле в нынешнем своем состоянии? Бестелесным призраком? Тут все не просто, тут заново родиться нужно. Интересно, а он, Алёша, может попасть на землю, пусть даже и в качестве призрака? Он уже делал это, но его сопровождали Борис и бабушка. Без них у него бы не получилось.

Алёша заглянул в оглавление справочника, нашел главу под названием «Связи с землей» и прочел, что большинству смертных разрешено посетить землю в своем загробном существовании только один раз – в день своих похорон. Некоторым разрешено посещать Землю на регулярной основе. В основном это сотрудники Небесной канцелярии. Но не только они, осторожно замечает автор: есть еще категория граждан, которая проникает на Землю незаконно. Нарушителей, как правило, ловят и приговаривают к отбыванию наказания в секторе искупления на несколько десятилетий. Так что не стоит и пытаться, предупреждает автор.

Алёше стало интересно, ради чего люди идут на такое преступление? Ему вот на Землю пока особо не хочется. Ни по кому он там особо не скучает. Если только по самой земной жизни. Пусть она была не богатая, зато такая насыщенная: работа, развлечения, друзья, женщины. И еще у него почти всегда были слушатели. А здесь самому с собой приходится разговаривать. Невыносимое одиночество. Он посмотрел на море, и вдруг понял, что оно его больше не радует – надоел этот однообразный пейзаж. Он захотел оказаться в городе. Например, в Венеции. Он никогда там не был, а многие его знакомые были. Несправедливо. Пейзаж перед глазами остался прежним. Он ведь в секторе сбывающихся желаний, так почему это желание не сбывается? Ах, да! Венеция же на земле, туда нельзя. Кругом одна ложь! Что в том мире, что в этом! А зачем нужно было так называть этот сектор, если ничего не сбывается? Хотя бы что-то похожее на Венецию ведь можно было изобразить? Алёша зажмурился и представил канал, слегка потрепанное палаццо бордового цвета с белым декором, деревянные сваи, позеленевшие у воды, пару гондол, привязанных к сваям и себя, сидящего на берегу за столиком, накрытым белой скатертью. Открыл глаза. ЧуднО! Он сидел за столиком на пустынном берегу, перед ним в море торчало одинокое палаццо, перед ним из воды выглядывало четыре сваи, и две гондолы бились на волнах друг об друга. Алёша обернулся: за его спиной были все те же пальмы с его острова. То есть получается, что он остался там же, где и был, только посреди моря возник неуклюжий дворец и гондолы. А дом исчез. Алёшин дом.

Бойтесь своих желаний, – они сбываются, вспомнил Алёша известную фразу и рассмеялся, но не весело. Какое уж тут веселье? Остался без дома и без книги, которая должна была все объяснить. Он задумался, как же ему их вернуть? Закрыл глаза. Хочу, чтобы всё было, как две минуты назад! Открыл глаза. Уф! Он снова на своей террасе. И книжка лежит на столе. Нужно быть осторожнее. Прежде, чем чего-то пожелать, нужно хотя бы попытаться представить, какими могут быть последствия. И неплохо бы дочитать этот идиотский справочник, написанный сухим, казенным языком.

Он вдруг подумал, что, если бы эту книгу писала Алина, она бы получилась увлекательной – ему всегда нравился ее стиль, и это было одной из причин его ненависти к этой женщине – Алёша так писать не умел. Как-то у него выходило вычурно, претенциозно-иронично. Он выступал каким-то самоуверенным всезнайкой, как бы снисходящим до читателя. Алина говорила, что ему не хватает простоты, которая может быть рождена только искренностью. Она говорила, что журналистам часто приходится писать на темы, которые им совсем не интересны, и тут важно взглянуть на эту тему как-то по-другому, необычно. Не прямо, а, например, сверху, сбоку, изнутри. В конце концов, задача журналиста в том и состоит, чтобы рассказывать увлекательно о чем угодно, хоть об удоях коров в какой-нибудь богом забытой деревне. Журналист должен быть любопытен, говорила Алина. Это обязательно.

Сначала Алёше нравились ее поучения, а потом начали раздражать. Наверное, года через полтора, после того, как они начали жить вместе, Алеша решил, что ученик превзошел своего учителя. Ему казалось, что он научился писать лучше, чем Алина – острее, глубже, ироничнее. Тогда он окончательно потерял интерес к Алине – она давно уже перестала волновать его как женщина, и как учитель больше ничего ему не могла дать. Он стал популярным телеведущим, его репортажи хвалило начальство, он был востребованным фотографом. А она всего лишь писала какие-то там путевые заметки. Он их не читал. Он не думал, что она могла писать что-то стоящее. Это, во-первых. А во-вторых, не хотелось ему травить душу чужими путешествиями. Сам-то он сидел в своем городе и почти никуда не выезжал, а выезжать хотелось. Даже очень.

Однажды он без разрешения залез в ее компьютер. Ему нужно было всего лишь скачать какой-то фильм. Но тут он увидел папку «мое» и не удержался, открыл и начал читать. Чувство, что он совершает что-то непристойное, не укладывающееся в его представления о порядочности, возбуждало его. Ему казалось, что он может узнать нечто постыдное об Алине, какую-то тайну. Он не знал, зачем ему это. Возможно, это оправдало бы его внезапное равнодушие к этой женщине, его похождения на стороне, которые к тому времени происходили с ним довольно часто. Не то что бы ему было стыдно – виноватым он себя не чувствовал, но все же изредка что-то такое в нем шевелилось. Что-то очень похожее на угрызения совести.

Ничего постыдного он не нашел. Алина была чиста. Но он был неприятно восхищен ее текстами. Их легкостью, изысканностью простоты и откровенностью. Он читал и не мог остановиться. И вместе с тем, как росло его восхищение, росла его ревность. Это такая особенная, жгучая, парализующая или вдохновляющая ревность, которая случается только у людей творчества. Ревность, в основе которой лежит зависть. Она по-настоящему талантлива, а я, а я… нет. Нет! Этого просто не может быть! Она не может быть талантливее меня! Просто у нее темы интересные: страны, люди, еда, шопинг, приключения. А я вынужден снимать репортажи о каких-то рутинных совещаниях в мэрии, выставках малоизвестных и бездарных художников, гастролях сомнительных звезд, детских праздниках, рекламу. Это несправедливо!

Тогда-то охлаждение к Алине переросло в ненависть, питаемую завистью, которую он от себя скрывал. Зависть – это слишком низменно. Он же высоко духовное существо, ему не свойственны низменные чувства.

Сейчас, сидя на террасе на берегу выдуманного им океана, он удивлялся, что слишком часто вспоминает эту женщину. Он не мог понять почему. Она ведь всего лишь одна из многих. В ней вроде бы нет ничего особенного, кроме того, что она талантлива и почему-то любит его до сих пор. Но при этом спит в буквальном смысле с кем попало. Алеша потряс головой, отгоняя мысли об этой женщине. Не получилось совсем от них избавиться. Он подумал, что все-таки было бы здорово, если бы справочник о жизни в Царствии небесном написала она. Он бы давно уже его дочитал бы, и, возможно, уже получил бы ответы на свои вопросы.