Особняк одиноких душ

Перебрав всё, что лежит в комоде, занервничала.

– Я же вчера… или позавчера… Нет, я точно помню…

От непонимания, куда делись пожелтевшие от времени клочки бумаги, Ди начала переворачивать всё, что смогла поднять или подвинуть: чайный столик, стулья, одеяло, подушки… Добралась до тумбы у выхода.

– Никогда не понимала, зачем она здесь? – присмотревшись, заметила пузырёк с лекарством. – Боюсь засыпать сегодня, – прошептала, вспомнив ночной кошмар с диким воем. – А если…

В эту минуту в спальню вернулась Мэри.

– О боже, что здесь случилось? – встала как вкопанная, вытаращив глаза на хаос, устроенный Ди. – Леди, кто это сделал?

– Ты не видела мою коробочку? Ту, в которой я уже много лет храню детские воспоминания? – Ди выглядела слегка напуганной.

– Зачем она Вам? – Мэри поспешила разобраться с беспорядком. – У Вас столько мусора скопилось, а Вы продолжаете копить, – поднимала один стул за другим. – Не помню я никакой коробки. Всё время Вы что-то теряете, а потом ищете. Правильно доктор говорит: «В Вашем возрасте память тренировать надо, а Вы упираетесь». Ведёте себя, как трёхлетний ребёнок. Суп разлили.

Подошла к кровати. На скомканном одеяле лежала тарелка вверх дном. Чечевица валялась по всей постели, точно её посеяли на белоснежной ткани, и вот-вот пробьются первые ростки.

– Людям есть нечего, а тут… – нечаянно сказала вслух, собирая крупинки в ладонь.

– Что Вы сказали? – обернувшись, леди приготовилась слушать.

– Ванну, говорю, сейчас наполнять или позже?

– Да-да, сейчас – в самый раз, – Ди провела рукой по открытой шее, – чувствую себя какой-то влажной.

– Странное дело, – Мэри захотелось пошутить, – с меня уже пот в три ручья, а Вы весь день в комнате. Вспотели, не работая?

Дерзкий смешок служанки разозлил леди. Подскочив к подоконнику, свернула на пол глиняный горшок с гортензией.

– И здесь подмети, – задрав подбородок кверху, встала рядом.

– Говорила же, цветок здесь неуместен, – Мэри не переставала бубнить.

– Ты слишком болтлива. Думаю, нам пора расстаться, – отряхнув с манжеты крупицы земли, Ди вытянула шею, изображая своё превосходство над служанкой.

– Наберу ванну и расстанемся, – бросив убирать грязь с постели, Мэри отправилась в ванную комнату. – Завтра ты ничего и не вспомнишь, – прошептала себе под нос, открывая кран.

Перешагнув через разбитый глиняный горшок, Ди жеманно повела плечами, подошла к комоду и открыла расписную, из какого-то очень дорогого материала, музыкальную шкатулку, чтобы скрасить минуты ожидания. Повернула золотистый ключик и по-де?вичьи вздохнула.

– Ах, какая прелесть, – поставила руки перед собой на откидную крышку комода. Подпёрла острый подбородок и закивала головой в такт звонкой, приятной музыке. – Вот так бы раскинула руки, как волшебная птица-лебедь, – растопырила конечности, закрыла глаза и откинула голову назад, – и по-оле-е-те-ела-а, – спела последнее слово достаточно громко, пританцовывая рядом с комодом.

Плавно покачивая в воздухе тонкими, жилистыми кистями, леди представила себя в роли балерины, порхающей перед знатными людьми и слугами. А те перешёптываются между собой, наслаждаясь изящными «па» стройной и обаятельной леди Ди.

– Что это с Вами? – холодный тон служанки привёл Ди в чувства. – У Вас суставной механизм отчётливо скрипит, а Вам хоть бы хны, – сунула руки в карманы белого фартука. – Доктор будет крайне недоволен Вашими выходками.

Застыв в позе умирающего лебедя, Ди сжала губы и издала внутренний рык.

– М-м, – выпрямилась, поправила оборки на манжетах и в приказном тоне попросила убраться из хозяйских покоев. – Пойдите вон, милочка! Не заставляйте меня прибегнуть к силе! В последнее время Ваша дерзость переступает всяческие грани приличия!

– Угу, а убирать, кто будет? – Мэри развела руками, намекая на жутчайший беспорядок. – Вы же мне чуть позже выскажете или уволите. А я-то не виновата ни в чём…

– Да-да, это не ты, а твой мясистый язык, – Ди ещё не вышла из образа балерины. Проплывая мимо бестактной нахалки, вызывающе подвигала бёдрами, но под широкой юбкой это не так заметно. – Так бы и отрезала. А потом скормила собакам.

– Фи, а ещё аристократка, – пробурчала Мэри, обидевшись за свой язык.

– Я всё слы-ышу-у, – пропела Ди, удаляясь в ванную.

– Поздравляю, у Вас отличный слух, – та сказала ещё тише и покосилась на закрывающуюся дверь. Присев на корточки, чтобы собрать книги, во весь голос задала вопрос. – Вам полить?

– Не-ет, благодарю-у-у, – Ди расстёгивала мелкие блестящие пуговицы на платье и смотрела на белую пену, покрывающую ванну полностью. – Обожаю такие минуты, – сняла рукава, а затем скинула с себя несколько метров ткани. – До чего же приятно пахнет, – развязала шнурки подъюбника, – обожаю лаванду, – сбросила два слоя одежды, рейтузы и сунула тощую, бледную ногу в воду. – Так бы и лежала, вспоминая быстротечную молодость.

Погрузив морщинистое тело в тёплую воду, леди обнюхала стоящие на столике флаконы с парфюмированным маслом. Капнула себе на шею пару капель чудодейственного средства от старения. Растёрла по пульсирующим артериям и, положив голову на край чугунной, неглубокой посудины, замурлыкала, вторя музыкальной шкатулке.

– Долго ещё? – хрипловатый голос вдруг раздался где-то над ухом.

Ди открыла глаза от неожиданности и присела. Её и без того бледное лицо сию секунду покрылось землистым налётом с белёсыми прожилками.

– Кто здесь? – крутя головой по сторонам, боялась найти чужака, находясь в столь неприличном виде. – Выходите, иначе я пожалуюсь на Вас нашему…

Прислушиваясь к посторонним звукам, леди тут же сообразила:

– Ох, Мэри, – успокоившись, легла назад и улыбнулась собственной трусости. – Можете идти, дорогая! – крикнула служанке. – Мне ничего не нужно! Вы свободны!

Взяла в руку сверкающий белоснежный комок воздушной пены и дунула, что есть силы. Ком разлетелся на мелкие куски, чем и порадовал леди. Рассмеявшись, как малое дитя, женщина положила голову назад и медленно прикрыла глаза. Блаженство. В воздухе ощущается аромат полюбившейся с детства лаванды и сахарной карамели.

– М-м, – простонала Ди, почувствовав на языке сладковатый привкус с небольшой долей горчинки.

– Тебе помочь? – вновь раздался тот же голос, только уже над головой: то ли мужской, то ли женский – Ди не успела осознать.

Закричав во всё горло от испуга, леди замахала руками, расплёскивая мыльную воду на пол.

– Господи! Что это с Вами? – в ванную влетела Мэри, ошеломлённая диким криком. – Мадам Ди…

Подскочила к размахивающей руками хозяйке и поторопилась вытащить её из ванной, ухватив за локти.

– Вы меня слышите? – тело старушки не поддавалось. Мокрые руки выскальзывали из тонких пальцев Мэри, тело плюхалось обратно и билось о чугунную стенку. – Мадам! Да что с Вами?

Ди истошно кричала, будто под водой кто-то кусает её тощие ягодицы. Изрядно измотавшись с неуправляемой женщиной, Мэри позвала на помощь.

– Помогите! Кто-нибу-удь!

За дверью послышался торопивый топот, и в комнату вбежал садовник. Запыхавшийся, в длинном, грязном переднике и в таких же ужасных, замызганных сапогах. В одной руке он держал лопату, с которой скатывались свежие комки земли, а в другой – полосатую кепку.

– Кто Вас сюда звал? – растерянная служанка, мокрая с головы до ног, придерживала Ди, чтобы та не захлебнулась. – Уходите прочь, бесстыдник!

– Я проходил мимо и услышал крики, – садовник чувствовал неловкость. Отворачивал глаза, чтобы не видеть обнажённое тело хозяйки. – Я хочу помочь…

– Да уйдите уже! И позовите кого-нибудь! Скорее!