Х-безумие

Хозяин снова пригубил виски:

– Ромка давно самостоятельный. Я ему небольшую должность ввёл, чтобы учёбу раньше времени не забросил, но чувствовал себя добытчиком… А с Ксеней они расстались быстро: что летом началось, летом и закончится.

– Как вы узнали о разрыве?

– Сам сказал. И по поведению было ясно, что он снова парень свободный.

– Ксения беременна была, чуть больше четырёх недель.

Хозяин повернулся к следователю, обдумав услышанное. В этот момент за спиной пронесся вихрь.

– Как?! – в окне Голдин увидел высокого, как и он сам, широкоплечего парня.

– Тебя учили, что подслушивать нехорошо? – осадил его отец.

– Но это касается меня, а не тебя, – зло ответил сын.

– Я бы тебя позвал.

– А я, не дожидаясь приглашения, сам пришёл.

«Вот тебе и современные отцы и дети», – подумал Голдин, не вмешиваясь в семейный конфликт.

– Ты знал о ребенке? – спросил Старицкий-старший.

– Да нет же! – прокричал сын. – Это мой ребенок… был?

– Не знаю, – пожал плечами следователь. – Нужно сделать ДНК-экспертизу.

– Нужно – значит, сделаем, – твердо заявил сын.

– Как хочешь. Ты парень взрослый, сам отвечаешь за свои поступки, – многозначительно сказал Старицкий-старший, видимо, намекая на предыдущие и будущие подвиги.

– Почему вы расстались?

– Это сложно объяснить, – Роман обошёл диван и плюхнулся напротив Голдина, по правую руку от отца. – Ксюха была такая – красивая, живая, секси. Парни, естественно, подкатывали к ней. Я тоже при случае… обращал на неё внимание. Но всё несерьёзно. А закрутилось у нас на вечеринке по случаю окончания года. Совпало, что в клубе на Путиловцев гуляла их компания и наша. Сначала танцевали, потом я предложил покататься. Оба пьяные, весёлые. Но тогда я её просто отвез домой. Вообще, я заметил, что она очень домашняя девушка. Никаких «поехали к тебе до послезавтра».

На следующий день я позвонил, сходили в кафе, погуляли, ну и не только. Потом меня в командировку отправили некоторые, – младшей посмотрел на старшего, – на неделю. Перекидывались sms-ками. Я ей даже не совсем приличные отправлял. Снова повстречались немного, и я опять уехал. А когда вернулся, она отнекиваться начала. Ну я не понял, с чего вдруг так быстро завяли помидоры. Может, думаю, я с сообщениями переборщил?

Отец усмехнулся.

– Через несколько дней мы снова встретились. Она рассказала, что собирается делать статью в научный журнал, работы очень много. И, пока пёрло, не отвлекалась ни на что. У меня не было причин ей не доверять. О том, что она чеканутая на своей математике, я и так знал.

Так и встречались изредка летом, между её наукой. Она, конечно, была горячая штучка. Но делить девушку с книгами мне надоело. Перед первым сентября мы встретились с Ксеней, она предложила устроить прощальный секс и остаться друзьями. Я согласился. Отношения у нас были странными: ни веселья, ни перспективы. Смысл их было продолжать?

– Как Ксения относилась к детям? Затрагивали тему её возможного материнства?

– Она уходила от разговоров. Говорила, что нужно быть счастливым сегодня и наслаждаться тем, что есть. А раз не поддерживала тему свадеб – другая бы клешнями впилась – значит, точно никаких перспектив. Расстались, я нашёл уже новую подругу.

– После этого виделись с Ксенией?

– Ну да, мы же в одном здании учимся, иногда встречались.

– Как думаете, как бы она повела, если бы узнала, что беременна? Сообщила бы вам об этом?

– Не думал об этом. Может, и сообщила, если бы была жива.

– А как бы вы отреагировали, если бы она где-то через месяц явилась с таким известием? У вас ведь новые отношения появились.

– Не знаю, как бы отреагировал, – Роман задумался. – С Машкой, наверное, порвал. Она, конечно, весёлая, зажигалочка. С ней хорошо потусить, но не жить.

Отец снова усмехнулся – мол, хоть это-то сын понимает, уже хорошо.

– А Ксюхе бы жениться предложил. Она хоть и со своими математическими тараканами, но больше на жену походит. От книг бы постепенно отвадил.

– Хорошо. А как бы ваша Мария отреагировала на всё это?

Рома насупился:

– Она ревнивая, жуть просто. Однажды вилкой пыталась бампер пробить, потому что я лыбился другой… Думаете, это…?

– Скажите, что вы делали вчера вечером и ночью? – продолжил вопросы Голдин.

– В выходные уезжали на горячие источники, вернулись с Машкой поздно, она подтвердит. Ночью спал как убитый.

«Хлипкое алиби», – одновременно отметили и следователь, и отец.

– На воротах камеры есть. Записи помогут? – уточнил отец.

– Да, буду благодарен, – кивнул Голдин.

– Я попрошу ребят не быковать.

– А я попрошу пока не уезжать из города, – следователь встал. – Спасибо за гостеприимство и за разговор.

– Девочку правда жаль, – не вставая с дивана, ответил Старицкий-старший. – Но сын здесь не при чем, я лучше полиграфа вижу. Найдите того, кто это сделал.

***

Через день в кабинет Голдина деликатно постучали. Дежурный привел двоих. Мужчина, явно отец, будто в последнюю секунду отпустил шкирку сына.

– Вот, своего охламона к вам привёл. По всем новостям про этот рюкзак. Но он не воровал, нашёл, – пояснил отец. – У него и так два привода за кражи. Ещё третьей ходки не хватало.

Следователь жестом предложил занять стулья у его рабочего стола и внимательнее посмотрел гостей, особенно на младшего. Охламон был «безвозрастной» – бледный, маленький, худой. Ему можно было дать и 18, и 25 лет. Перепуганный, хотя больше боялся отца. Вряд ли убийца, кишка тонка.

Отец с сыном присели на отведённые места. Голдин поднял табличку-стойку со своими ф.и.о. и должностью.

– Анатолий Степанович Курамов, слесарь в ЖЭКе, – представился паренёк.