Ярый. Любовь криминального авторитета

Правильно делает.

Он именно тот мужчина, которого стоит бояться.

Ярову всегда был присущ жёсткий самоконтроль. Но сейчас этот хвалёный самоконтроль так внезапно стал давать трещины…

Увидел свою Любу и глубоко внутри ощутил боль. Крышу рвало от яростного бурления целого коктейля из самых разнообразных чувств, в которых одновременно смешались: боль, ненависть, любовь и презрение.

Сейчас она сторонится его. Ведёт себя, словно чужая. Впрочем, она всегда такой была: чужой. Он был идиотом, который этого не замечал.

Прошло семь лет… казалось, что время смогло залечить его раны. Но сейчас понял, что ни черта оно не залечило. Оставило лишь уродливые болезненные шрамы, которые за раз стали кровоточить, стоило ему увидеть эту женщину.

А ведь сам так отчаянно убеждал себя, что забыл…, что разлюбил…, что возненавидел…

Изо дня в день внушал себе, что ненавидит ядовитую тварь, так подло предавшую его.

Яростно убеждал себя, что вырвал её своего сердца, растоптал и забыл, заменил другими многочисленными женщинами, которые были в его жизни после неё… только вот ни имён, ни лиц этих баб он не помнил, стоило закрыть глаза и видел лишь одно единственное лицо…

Проклятая гордость не позволяла признаться самому себе, что не отпустил чувства в прошлое.

Смотря сейчас на видение из прошлых лет, Вячеслав и подумать не мог, что увидит её снова. Ведь не искал. Специально не искал эту женщину. Боялся, что не сдержится и убъёт. Но теперь…

Этот широко распахнутый и с виду такой невинный взгляд снова бередит его душу, но вместе с этим и ярость ураганом поднимается глубоко внутри. И он не знал удержит ли он её в себе или позволит вырваться на поверхность.

.

Люба смотрела на него так, как наверное смотрит обречённая добыча перед нападением хищника.

Девушка слишком хорошо знала этого мужчину, чтобы понять по этому горящему синему блеску в его глазах, что он её узнал.

Синие глаза загорелись яростью, прищурились, смеряя её взглядом, губы, которые она когда – то так любила целовать, сейчас сложились в тонкую линию, зло поджались.

Любе даже страшно было представить, какие мысли посетили его горячую голову. Возможности этого мужчины пугали и раньше, а сейчас, судя по всему, он стал ещё влиятельнее и более могущественен.

Люба была не в силах оторвать взгляда от его лица. Строгий профиль, словно высечен из камня, на подбородке и щеках видна небольшая щетина. А ведь раньше он всегда был гладко выбрит… для неё.

За эти годы Вячеслав стал ещё более мужественен, раздался в плечах, волосы остриг очень коротко.

Девушка ощутила себя пугалом, когда её взгляд прошёлся по дорогой брендовой кожаной тёплой куртке, на руке сверкали часы, которые стоят целое состояние, впрочем, как и его машина.

Люба опиралась о плечи сына, боясь по прежнему упасть. Невыносимо было смотреть на мужчину, которого она любила всем своим существом. Когда – то такой родной и близкий в одно мгновением стал врагом и чужаком.

Сейчас Люба имела лишь одно желание: побыстрее убраться отсюда и забыть эту встречу, словно кошмарный сон.

Но он ведь не забудет!

Паника крыла девушку. Не за себя боялась. За детей. Необходимо уйти. Убежать и спрятаться.

– Идём сынок, – Люба взяла Богдана за руку, перевела с трудом взгляд на тротуар, у кромки которого стоял Павел и смотрел на неё.

– Куда! – услышала снова рычащий голос того, которого так боялась. А в следующую секунду вокруг правого запястья девушки сомкнулись сильные мужские пальцы.

Люба застыла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как пристальный взгляд Вячеслава плавно заскользил по её руке и упёрся в безымянный палец.

Люба напряжённо сглотнула. Вероятно, что он решил, что она замужем, если у неё есть сын. Только вот на пальце её не то, чтобы кольца нет, но и следа от него никогда и не было.

– Люба! – голос его прозвучал утвердительно, жёстко, негромко, взгляд снова остановился на её лице.

– Слава, – ответила на выдохе.

= 4 =

Глава 4

Люба чувствовала, как жилистая мужская рука почти сжигает её кожу. Прикосновение мужчины пробудило целый вихрь болезненных воспоминаний, которые она никогда не забывала…

Помнила, как эти сильные руки невероятно нежно обнимали, ласкали и гладили её обнажённое тело, жадно скользя по самым интимным местам, а после…

Дыхание у неё сразу же сбилось. Нельзя вспоминать прошлое. Люба отчаянно пыталась не грохнуться в позорный обморок. Только не здесь и не сейчас… не при нём.

Кажется, что Вячеслав ощутил то же обжигающее чувство, когда дотронулся до неё, потому что через мгновение отпустил её руку, дёрнулся, словно от боли и молча продолжал смотреть на девушку, пытаясь обрести дар речи.

Вячеслав и припомнить не мог, когда он впадал в подобный ступор последний раз. Кажется, лишь с Любой. Только эта девушка способна наносить ему такие сокрушающие удары, после которых он не сразу приходит в себя.

– Как давно ты вернулась в этот город, Люба? – зачем-то спросил, переводя взгляд на Богдана.

– Вернулась и вернулась, какая разница когда, – голосок её заметно дрожал.

– М-даа…, – многозначительно протянул, – твой сын? – кивнул в сторону мальчика, – да, понимал, что тупой вопрос, но ему необходимо было услышать подтверждение из её уст.

– Мой, – ответила, отводя в сторону взгляд, не могла смотреть на него, слишком тяжело…, очень горько…, так больно.

– Вижу, что твой муж не сильно – то и заботится о тебе и о сыне, – его взгляд насмешливо заскользил по её тонкому заношенному пуховику, выцветшим джинсам и стареньким сапожкам.

Его замечание было очень неприятным.

– Нам уже пора, – быстро ответила Люба, всем своим видом показывая мужчине, что не настроена на дальнейшее общение с ним.

– Стой, – Слава снова схватил её за руку, посылая целый рой мурашек по телу девушки очередным своим прикосновением, – давай не будем стоять на дороге. Поговорим, м? Я настаиваю.

– Нам не о чем разговаривать. Я и сын спешим. Прошу, убери от меня свои руки.

– Муж дома заждался, – снова сделал акцент, на лице застыла неприятная гримаса.

– Нет у меня мужа. Отпусти!

– Тогда к сожителю? Думаю, что он вполне может подождать.

– Я просто спешу, – Любя видела, как настороженно Богдан смотрит на незнакомого ему мужчину. Не хватало только ещё больше испугать сына.