Джейн. 1-я часть

Ника передернула своими тонкими светлыми нарисованными бровями и быстро отвернулась, а выходя из класса, остановилась у двери и крикнула, не оборачиваясь:

– Совсем забыла, оденься поприличней!

За ней уже давно закрылась дверь, а Джейн все продолжала стоять и лихорадочно думать, где взять денег на новое платье. Ника относилась к более обеспеченному слою общества, и Джейн совсем не хотелось выглядеть белой вороной. Впервые возникло желание поразить всех своим видом. Она даже стала думать, не отрезать ли ей косу? Видела несколько раз объявления: «Принимаем волосы, дорого». Она не знала, сколько будет стоить коса, достающая до колен, но раз пишут «дорого», то на модное платье с туфлями должно хватить. Размышления были прерваны шумом – студенты другой группы заходили в аудиторию.

Перекинув рюкзак через плечо, девушка поспешила на выход. Настроение приподнялось, все оставшиеся занятия она витала в облаках, но ее радость улетучилась с окончанием последней пары. Выйдя из аудитории, Джейн открыла рюкзак и, перевернув все его содержимое, с досадой поняла, что где-то посеяла свой проездной. Вернувшись, подошла к столу, за которым сидела, и с облегчением увидела документ на полу. Наклонилась, чтобы поднять, да так и осталась сидеть под столом, услышав смех.

«Ник и Ник, в квадрате», смеясь, называли их в группе – саму Нику, позвавшую Джейн на праздник, и их сокурсника Никиту. И теперь непонятно по какой причине они зашли в аудиторию – обычно все студенты так выматывались от четырех пар, что неслись бегом по домам.

– Так говоришь, сразу согласилась!

– Ты бы видел ее взгляд, полный счастья! Я твою просьбу выполнила, теперь давай, колись, зачем она тебе понадобилась на моем дне рождения? Хочешь мне праздник испортить?

– Да Даниил давно на нее глаз положил, все мечтает ее за волосы схватить и отыметь по полной программе. Брежу, говорит, ее волосами.

– Ну, если Даниил… тогда ладно. А то смотри у меня. Если узнаю, что и ты там будешь, яйца оторву.

– Фу как грубо, Ник! Я-то уж точно нет, но вот трое уже в предвкушении.

– Не жалко, она ведь еще девочка?

У Джейн промелькнула мысль, что Ника не совсем гнилая.

– Почем ты знаешь? Хотя вот сразу и станет женщиной, узнает, для чего мужчины нужны.

Дальше они замолчали, а Джейн, сжавшись, слушала возню, за которой последовали резкие удары об стол, под которым она сидела. А потом – сдавленный стон Ника.

– Совсем дурак, что ли, а если бы кто зашел! – зло прошипела Ника.

– Так ведь ни разу никто не зашел, а так даже интересней. Знаешь, как адреналин поднимается.

– Да пошел ты со своим адреналином! Только о себе и думаешь!

– Да ладно, Ник, чего ты злишься, вечером увидимся, и я о тебе знаешь как позабочусь.

Никита прижал затихшую девушку и поцеловал для убедительности, стараясь донести до нее, какое неземное блаженство ожидает вечером.

Резкий удар закрывающейся двери вывел Джейн из оцепенения. Посмотрев на свои слегка трясущиеся пальцы, она сжала их в кулаки, стараясь унять дрожь. Девушка могла понять все: издевки, брезгливые пренебрежительные взгляды, ухмылки, но чтобы вот так жестоко, с чувством какой-то непонятной ненависти в ее сторону… За что?!

Слезы пришли потом, как только она переступила порог родного дома, окунулась в его теплоту и любовь. Ее сердечко не выдержало и дрогнуло, слезы ручьями полились по щекам. Воспоминания вновь сжали ее в своих жгучих объятиях, теребя и раздирая ее душу болью.

Джейн всхлипнула и откинула одеяло. Со смерти родителей она стала укрываться с головой, стараясь спрятаться в кокон. Но теперь под одеялом стало нечем дышать от жаркого прерывистого дыхания. Размазав слезы концом пододеяльника, девушка шмыгнула носом и уставилась в потолок. Огромная желтая луна, зависшая как раз напротив окон спальни, озаряла комнату своим светом. Джейн повернулась и немного приподнялась, посмотрев на нее.

– Ого, какая ты сегодня красавица! Висишь себе на небе и не переживаешь ни о чем.

Джейн повернулась и поерзала, устраиваясь удобней. Сейчас ее мысли вновь вернулись к недавним событиям. Нужно все пережить и понять, как быть дальше. Как смотреть в глаза тем, кто хотел над ней надругаться. Она вспомнила невысокого парня Даниила. Светловолосый, сероглазый, щупленький, больше похожий на молодого неоперившегося петуха, он постоянно цеплялся к ней. Сын не то банкиров, не то какого-то депутата. Явных ухаживаний он не проявлял, а только каждый раз старался ударить или задеть плечом, проходя мимо. Бабушка всегда говорила, что маленькие мужчины полны яда и обиды, нужно обходить их стороной.

– Это почему? – удивленно вскинув брови, спросила у нее подросшая Джейн.

– Да потому что ущербными себя считают, вот и хотят доказать всему миру, что они лучше всех.

– А какая разница, какой рост?

– Так в том и дело, что никакой. Да только им этого в голову не вдолбить.

Веки Джейн все больше тяжелели, перед последним взмахом ресниц она успела подумать: «Как хорошо, что не успела волосы обстричь» и забылась в тревожном сне.

***

Утром следующего дня она встала бойкая и решительная. Умывшись холодной водой, посмотрела на свое отражение в зеркале и недовольно сморщила носик. От вчерашних рыданий веки припухли, четче подчеркнув разрез глаз. Недовольно фыркнув своему отражению, девушка прошла на кухню. Быстро позавтракав, чмокнула бабушку в щеку и побежала одеваться.

Нора, полночи переживающая за внучку, ждала каких-нибудь очередных сюрпризов. Но оказалось, что та с утра пребывает в приподнятом настроении. От сердца старушки сразу отлегло – значит, пронесло. Вот и ладненько, вот и хорошо, повторяла она сама себе.

Но только, как потом оказалось, ладненько не получилось. Окончив первый курс медицинского, Джейн перевелась в другой институт, решив идти по стопам родни по папиной линии.

Нора вначале только руками всплеснула, узнав о переводе:

– Ты глянь на себя, худющая, талию можно руками обхватить. Хорошо, что хоть грудь моя, а так смотреть не на что.

– Бабуш, да как ты такое можешь говорить, – возмущенно отвечала Джейн, поглядывая на грудь бабушки шестого размера. – У меня всего третий.

– Вот родишь – и аккурат станет, как у меня. Хотя, может, и нет, фигурой ты вся в мать, а я в покойного отца

– Так откуда у твоего отца грудь? – не сдавалась Джейн, едва сдерживая улыбку.

– Груди у него, конечно, не было, а вот фигурой я вся в него. Значит, в их роду женщины все были с большой грудью.

– Бабуш, – уже ласковее обращалась Джейн, – а почему ты все время сравниваешь нас с умершей родней?

– Да кто его знает. Старею, наверное.

Нора обхватывала внучку своими крепкими натруженными руками и притягивала к своему тучному телу. Джейн впитывала запах бабушки, наполненный утренним кофе и выпечкой и, улыбаясь, прижималась к ней еще крепче.

***

Душа Джейн трепетала в предвкушении первой встречи с новыми однокурсниками. Девушка старалась не вспоминать последний разговор с Никой, ее губы, растянувшиеся в две тонкие линии, раздутые от гнева ноздри и сощуренные от ненависти глаза:

– Ты еще пожалеешь, – только и смогла прошипеть она.

Но Джейн тогда решила сразу обрубить все дальнейшие попытки разборок:

– Не обижайся, Ник, мне ведь совершенно нечего надеть. А в секонде ничего приличного не нашлось.

Рот Ники слегка приоткрылся, нарисованные брови надолго зависли на лбу от удивления. В первый раз тихоня открыла рот, да еще так смело обсмеяв себя при всех. Все бы и рады поржать, но только когда сами обсуждают. Многие смотрели ошарашенно и слегка недоуменно, впервые увидев совершенно другую сторону тихой непримечательной Дашки. Больше к ней никто не подходил и вопросов не задавал.

Сердце Джейн замирало и начинало возбужденно стучать, когда она думала о встрече с новой группой, но, как оказалось, все волнения были напрасны. Может, оттого, что археология – удел не только тех, кто любит ковыряться в земле, и в этот институт поступала увлеченная молодежь. Новые однокурсники приняли Джейн хорошо и были слегка шокированы, узнав, что она ушла из медицинского.

– Туда ведь поступить не каждый сможет, а ты бросила. Не потянула?